На расстоянии поцелуя (СИ) - "Lieutenant Lama". Страница 26

— Ты ведь и не планировал меня отпускать, да? — спрашиваю я, когда дверь закрывается за нами. Номер Амина навскидку куда меньше, чем у его брата. Здесь нет ничего, что бы не входило в категорию «необходимое для комфортной работы и отдыха», никаких излишеств и роскоши, хотя он из той страны, где роскошь и излишества — признак хорошего тона. Зато здесь есть панорамное окно, выходящее на парк, которое видно еще из прихожей, и я совсем не удивлён, ведь при всей своей страсти к минимализму, Амин очевидно тянется к красоте и простору пейзажных мотивов.

— Я ничего не планировал. — Амин покачал головой, и его тон был серьёзным. По своим обычаям он снял обувь на входе, и я, хоть и замешкался, но последовал его примеру. Всё же в чужой монастырь со своим уставом не ходят. — Но я решил, что не стану отказывать тебе, если ты попросишь.

Я замер на одно мгновение, пока не понял, что здесь должен быть какой-то подвох. Просто обязан.

— Но почему? — Я заглянул в его ласковые глаза. Почему у всех инийцев такие шикарные глаза? Это противозаконно.

Мы, не сговариваясь, сели за стол, и Амин сообразил нам напитков из мини-бара. Я выбрал нейтральный газированный чай, потому что не хотел пить сладкое на ночь, а себе Амин сделал воды со льдом.

— Потому что тебе это нужно, — просто ответил он.

Услышав это, я снова на какой-то момент превратился в статую. В сердце скопилась лавинообразная нежность, что грозилась взять под контроль мои слёзные железы, а в теле — мягкий, ненавязчивый жар. Одновременно с этим волнением и нежностью я ощущал иррациональный холодок от чувства вины.

Я поймал взгляд Амина и произнёс как мог спокойно:

— Только не говори, что ты идёшь против своих убеждений, потому что я заставил тебя.

Амин постучал ногтем по стакану воды.

— Нет, — сказал он наконец. — Я сделаю всё так, и чтобы не пострадали мои... — Амин поднял глаза к потолку, подбирая выражение, — ...убеждения, и чтобы успокоить твоё нетерпение. Разумеется, если ты мне доверишься, — добавил он торопливо, и выжидающе на меня посмотрел.

Меня бросило в жар одновременно от желания и от стыда. С одной стороны, слова Амина намекали, да даже прямым текстом говорили о том, что он вовсе не в нарды собирается играть, и предчувствие этих «не-нардов» волновало меня почище самых развратных предложений, когда-либо мною полученных. С другой стороны, Амин ясно дал понять, что мы не перейдём черту.

Кроме того, всё это делается ради меня и для меня. Для меня, который не умеет и не считает нужным держать в узде собственные желания. В этом никогда не было надобности. И я бы никогда не подумал, что появится. Я вспомнил, как вчера сидел в машине у него на коленях, и как пожирала нас обоюдная страсть, и как я полностью потерялся в своих ощущениях, добровольно принял рабство собственных желаний, а Амин лишь помог мне их охладить. Ему самому не нужны были передышки. Каким-то образом этот человек умел взять собственное тело под контроль.

Вместо ответа я тянусь вперёд и касаюсь губами его губ. Спустя короткий миг Амин отвечает мне, аккуратно взяв моё лицо в ладонь. Этот поцелуй выходит тихим и неторопливым. Через него я стремлюсь показать всё то, что испытываю к этому человеку: благодарность и безграничную нежность.

— Спасибо, — говорю я тихо, останавливая поцелуй, но не отстраняясь от Амина. Его взгляд скользит по моему лицу.

— За что, лучик? — спрашивает он с улыбкой.

— За то, что ты такой прекрасный.

Амин тихо смеётся. Улыбка на его лице такая ослепительно-искренняя, что невозможно не улыбнуться в ответ.

— Никогда не думал, что встречу кого-то такого. Как ты, — говорю я вкрадчиво, касаясь ладонью его руки. — С кем мне будет так хорошо. — Я притягиваю его ладонь к губам и мягко целую худые длинные пальцы. На протяжении тридцати поколений его семья ни разу не брала в руки мотыгу или плуг. Руки наследников первой династии нужны были для каллиграфии, для танца и, иногда, — для стрельбы из лука. Теперь я знаю об этом, хотя раньше не интересовался зарубежной историей. Потому что я хочу знать всё, что касается моего альфы. — Даже без секса, — добавляю я с хитрой улыбкой.

— Эмиль... — Вижу, как с последней фразой счастливое, словно у выигравшего в лотерею бедняка, лицо хмурится, поджимаются красивые полноватые губы.

Я закусываю щёку изнутри. Вот опять. Просто хотел пошутить, а в итоге чем-то обидел его... мне нужен список запретных тем и, желательно, подробный.

— Прости, я... — извиняюсь автоматически, сжимая его руку в своих.

— Не извиняйся, — перебивает он, сильно смягчая гласные. Видимо, из-за волнения акцент становится сильнее. Амин и сам сжимает мои руки, словно просит не покидать его. — Просто... Я понимаю, что у вас все по-другому. — Он поднимает глаза и смотрит в меня, прошивая насквозь. — Но мысль о том, что ты был с кем-то другим... она невыносима.

Я молчу, переваривая услышанное. Когда это была наша первая встреча, мне просто было важно, чтобы он знал о том, что у меня были сексуальные партнёры до. Это был вопрос откровенности, честности, которой этот человек заслуживал. Я видел, как ему это неприятно, видел, что он убирает мысли о моих бывших в тёмный ящик, и мне было плевать. Потому что я не осознавал, как серьёзно отношусь к нему на самом деле. Что это чувство, которое я испытываю, когда он со мной, не обязательно даже рядом, а просто со мной: в моём поле, в моей жизни — и есть то действительно важное. А теперь, хоть наше будущее и видится мне абсолютно непрорисованным и туманным, я чётко осознаю, что хочу Амина в этом будущем. Нет, не так. Я не представляю себя будущего без него. Без его шуток, без его нудных лекций, без нашего странного флирта, без той нежности и заботы, что окутывают меня. И поэтому я должен знать, что мысль о моих прежних похождениях не станет выскакивать из того ящика под семью замками в глубине его подсознания и отравлять наше общение, наполненное таким естественным и честным взаимопроникновением.

— Ты тоже был с другими до меня, — говорю я строго. А затем смягчаю свои же слова улыбкой и шутливым тоном: — Зато теперь у меня есть альфа, который умеет ставить метку так, что я кончаю, не прикасаясь к себе.

Амин коротко усмехается.