Целитель 2 (СИ) - Романович Роман. Страница 13

— А скажи, Демьян, — направил я на него вилку, на что в его глазах мелькнуло осуждение, но он быстро опустил взгляд, чтобы спрятать реакцию. — Про какие перспективы ты говоришь? Ради чего сам так стараешься?

— Ради денег, — подумав, ответил он.

И не тени смущения.

— Так банально? — окинул я его взглядом.

— У меня долги. Их надо выплатить. К тому же я убежден, что если целитель хорошо живет, не вынужден ломать себе голову, как прожить ещё неделю, то и другим лучше помогать будет, — ответил он с вызовом, сверкнув глазами.

— Логика в этом есть, — согласился я. — Позаботься о себе, чтобы заботиться о других.

— Именно! — он посмотрел на меня даже с каким-то уважением, словно первый раз увидел, но тут же нахмурился, взгляд строгим сделался. — А ты ради чего хочешь стать целителем? Только не говори, что ради помощи другим. Это подразумевается само по себе.

— Не буду, — улыбнулся я одними губами.

Помогать другим. Стать сильнее. Наработать необходимые навыки, чтобы выжить в войне против бога смерти. Освободить пожранные души. Вот мои мотивы. Которые я вслух этому парню никогда не озвучу.

— Мне интересно целительство как таковое, — подобрал я ответ под выжидательным взглядом. — Раз у меня так хорошо получается, то интересно, каких высот смогу достичь.

— То есть деньги тебе не нужны? — приподнял бровь Демьян.

— Если в лечебнице можно оставаться ночевать, меня будут кормить четыре раза в день и выдадут одежду — тогда не нужны, — ответил я.

Демьян задумался.

— Здесь кормят, — наконец сказал он. — С остальным ты должен разобраться сам.

— Тогда деньги нужны, — развёл я руками. — Особенно сироте.

— Стажером не положена зарплата.

— А тебе сколько платят?

— Семьдесят рублей в месяц, за выполнение нормы, как младшему целителю.

— Негусто, — сочувственно сказал я.

— Да, — взгрустнул он, приняв фальшивое сочувствие за настоящее.

Демьян доел котлету с пюре, разобрался с салатом и убрал тарелку в сторону. Покосился на неё недовольно, будто она ему физический дискомфорт причиняла, находясь в неположенном месте. Убрал единственную крошку, что отделилась от куска хлеба, который он также съел. И посмотрел наконец на меня, что-то для себя решив.

— Про деньги надо поговорить отдельно и лучше прояснить этот момент сразу, — сказал он, смотря на меня предельно серьезным взглядом.

То, что у этого человека на первом месте деньги, я уже понял. Что не делает ему чести, но не сказать, что самый плохой мотив.

В конце концов, служить людям куда проще, когда ты сыт, нежели когда ты голоден и в долгах.

— Официально целители и врачи в этой лечебнице не берут деньги с пациентов. Они платят только за стационар, который длится дольше, чем день, — озвучил он то, что я и так уже знал.

— А неофициально? — подыграл я ему.

— А неофициально… Деньги берут. Чтобы получить помощь вне очереди. Обычно целители делают свою норму, а то, что выше неё, предоставляют за материальное вознаграждение.

Ах ты маленький сучен… торгаш. Свою главную мысль он ещё не озвучил, но сразу стало понятно, о чем пойдет разговор.

— В этом участвуют все целители? — задал я вопрос, чтобы прояснить детали.

— Все, кроме Аристарха Павловича и старших целителей, которых у нас, помимо главы, трое. Они берут куда больше с аристократов, — улыбнулся Демьян. — Мелочевку собирать им не с руки.

— Но они в курсе? И Аристарх Павлович в курсе?

— Официально? — уточнил парень. — Официально ничего такого нет. А неофициально — конечно же, Аристарх Павлович в курсе, что происходит в его лечебнице. Считай, что это негласный сговор. Если ты соблюдаешь правила и выполняешь норму, получаешь молчаливое разрешение… кхм… — кашлянул он, — улучшить своё материальное положение.

Давай, давай, продажный черт, договаривай.

— У меня вопрос… — взгляд Демьяна вильнул. — Если как вчера, сколько ты в день сможешь обойти пациентов?

Добрался до сути. Молодец какой. Не стал тянуть кота за волоски.

Как и думал, своим появлением и бряцанием талантом я нарушил сложившуюся систему взяточничества, круговой поруки и общего сговора. Простая математика. Демьян сам сказал, что его норма — двадцать очищений. Допустим, ещё десятку он делает за деньги. Итого тридцать. В день.

Это при том, что в момент во всей лечебнице находится под тысячу человек или около того. Драчуны не единственные клиенты сего заведения. Случайные люди, дети, старики, все те, кто сделал спонтанный Вдох или их просто накрыло волной Масла. Военные, которых тоже сюда привозят. Сколько каждый день приходит? Сотни, если есть очереди. А ведь ещё много тех, кто не обращается, потому что знает, что проще перетерпеть. Ведь всё равно придётся стоять в очереди.

А тут появляюсь я, молодой, горячий, готовый исцелять всех подряд. Если я сейчас скажу Демьяну, что при текущем состоянии в день готов потянуть пять десятков, его инфаркт не хватит? Вроде молодой, но жадный. Может и прихватить жаба за сердечко. Или за яйца, если у него долги большие.

Если же я ему скажу, что через месяц потяну в сутки сотню пациентов, парню точно поплохеет. Потому что это в пять раз больше его нормы. А если я через год смогу тысячу за день очищать? Да я один весь входящий поток перекрою, рядом с больницей выстроится очередь, я буду проходить мимо и создавать массовые техники очищения…

Оставив без значимого дохода почти всех целителей.

Которые меня и прикопают. Дружно.

— Демьян… — сказал я осторожно, подбирая ответ. — Посмотри на меня. Кого ты видишь?

— Сироту? — вскинул он бровь.

— Ответ интересный, но нет. Ты видишь переломанного парня, который ещё два дня назад ходить не мог. Исцелять других мне нужно в том числе для того, чтобы прогонять через тело очищенное Масло, тем самым помогая себе. Так проще, понимаешь?

Парень задумался, осмысливая полученную информацию. Что тоже интересно. Он не поставил мои слова под сомнение, но воспринял их как что-то новое. Куда-то вверх уставился, на стул откинулся, медленно вдохнул и выдохнул.

— Допустим… — вернулся он в реальность. — Не буду спрашивать, откуда ты знаешь этот принцип. Не буду подвергать его сомнению. Но это всё равно не ответ на вопрос.

— Это к тому, что ты заинтересован в деньгах, а я — в собственном здоровье. Поэтому дам тебе честный ответ — пятьдесят пациентов в сутки.

Его брови не пошли вверх, они подпрыгнули. И также быстро ухнули вниз. Демьян себе складку между бровей потер, волосы поправил и хмыкнул, то ли удивленно, то ли уважительно.

— Мне бы твой талант, — сказал он.

«То ты бы им торговал с утра до вечера», — подумал я.

— Аристарх Павлович сказал внимательно за тобой следить и не перегружать. Поэтому пятьдесят — слишком много.

Я так и подумал, что торговаться придётся. Поэтому сразу максимум озвучил.

— Мне остаётся только подчиниться, — развёл я руками.

Уверен, торги только начинались, как и «вербовка» меня на свою алчную сторону, но тут прозвенел не особо громкий, но хорошо слышный звонок.

— Это то самое? — обернулся я на дверь, но та не дала ответа.

— Что-то случилось, — подскочил Демьян. — Звонок для целителей. Всем срочно нужно спуститься вниз. Ты сиди здесь… — бросил он на ходу и убежал.

Вот ещё. Буду я здесь сидеть.

В лифт я заскочил вместе с Демьяном. Не им одним. Полная кабина набилась медсестер и врачей.

Демьян сделал сердитое лицо, поджал губы раздраженно, но промолчал и выгонять не стал. Я же в углу пристроился, прижатый со всех сторон, и прокрутил в голове то, что знал. В больнице имелось несколько сигналов. Сейчас, как сказал Демьян, прозвучал общий сбор. То есть случилось что-то серьезное.

Стоило лифту опуститься на первый этаж, как я сразу услышал — что да, случилось. Так и прижатый в угол, вышел я последним. Слыша крики боли, ругань, отрывистые команды врачей.

Выйдя в коридор, словно на войне оказался.