Ведьма и компания (СИ) - Волынская Илона. Страница 76
- А ну заткнулись все! – рявкнул вождь Ыргых, и все и впрямь заткнулись. Татуированный здоровяк выбрался на поле, посмотрел на сидящего на поверженном противнике Богдане, ухмыльнулся и подал парню руку. Повернулся к почтительно ожидающим его соратникам – осклабился, открывая зачерненные передние зубы. – Честно все. – утробно проворчал орк. – Если разным оружием можно, то и драться по-разному можно.
Толпа снова ответила жуткой какофонией из одобрительных и негодующих воплей. Впечатанный в турнирную площадку шевалье поднялся, отплевываясь, посмотрел Богдану в спину оч-чень недобро и метнулся к трибуне.
- Это что ж получается, господин королевский инженер? Из-за вашего сыночка я даже в полуфинал не пройду?
Танька оглянулась на растерянного Богданова отца, вывернулась из толпы и рванула к перебравшемуся в шатер Богдану.
- Я одного не пойму. – держа Богданов меч на ладонях, проникновенно вещал один из двух оставшихся «подозреваемых» кузнецов. Второй на пару с гномкой-кузнечихой возился с чьим-то доспехом, тоже то и дело с любопытством поглядывая на Богдана. – Это ж меч! Ты рубить им не пробовал?
- Он тупой. – ответил Богдан с таким непередаваемым выражением, что кузнец на мгновение подвис, обдумывая, о ком это было сказано: о мече, или о том, кто такие вопросы задает.
- Богдан! – проникновенно сказал кузнец. – Все мечи, которые мы куем для турниров – тупые. И как бы ничего, раньше ты им распрекрасно дрался: с сияющими глазищами и неземным восторгом на лице!
Богдан поглядел сперва на кузнеца, потом перевел взгляд на Таньку и вдруг усмехнулся устало и грустно:
- Нет.
- Что – нет? – удивился кузнец.
- Оказывается, раньше я и не дрался, а так… играл.
- А теперь ты знаешь как… драться? – настороженно спросил Ыргых и нахмурился.
- Теперь он вообще непонятно что творит! – чуть не упираясь пером шляпы в брезент шатра, рядом с Богданом встал отец. Мама выглядывала у него из-за спины. – Богдан, ты хоть понимаешь, в какое положение меня ставишь? Ко мне приходят люди со всего турнира, возмущаются…
- Дорогие друзья, пока наш многоуважаемый королевский инженер поздравляет сына с победой, турнир веду я, воительница Бриенна, и объявляю бой на топорах между Кипящим Чайником из племени синих гоблинов и Могучим Барсиком… простите, Барсом, из гепардов-оборотней.
Так и застывший с открытым ртом отец шумно выдохнул… и рот закрыл. Плюхнулся на куль со снаряжением – куль под его тяжестью жалобно кракнул.
- Так чем там возмущаются? – не глядя на отца, протянул Богдан.
- Ну… Одни – что теперь в полуфинал не выйдут, другие – что ты тому гному в первой схватке нос расквасил, а шевалье по земле повозил…
Танька немедленно пожалела, что не успела на первую схватку.
- …третьи – что смотреть не интересно, шевалье дерется красиво, а ты… ну как я сказал: непонятно что творишь. – папа невольно отвел взгляд. – Все-таки ж это турнир, тут не как в спорте: лишь бы правила не нарушали, тут…
Богданова мама, еще недавно утверждавшая, что «историческое фехтование – это такой же спорт», ткнула мужа локтем и стрельнула глазами на Таньку. Та старательно хранила невозмутимость.
- А чего конкретно хотят? – с любопытством осведомился Богдан.
- А черт их знает, чего они хотят! – мгновение подумал Богданов папа и кажется, сам искренне удивился. – Наверное, чтоб все было не так?
Вождь Ыргых и один из кузнецов дружно хмыкнули, зато возившийся у стойки со снаряжением второй кузнец вдруг глухо пробормотал:
- Не чертыхайся.
Танька немедленно впилась в него взглядом: под описание подходит вполне – и начала аккуратно перемещаться в его сторону.
- Могу вообще больше не участвовать. – равнодушно обронил Богдан.
- То есть как – не участвовать? – вскинулась мама.
- Да так… - пожал плечами Богдан. – Скучно и… неправильно все как-то.
Ыргых снова поглядел на него испытывающе.
- Знаешь, дорогой, если тебе скучно, о победе можешь забыть! – возмутилась мама.
- Хорошо. – покладисто согласился Богдан. – Забудем. Зачем мне ссориться с родителями из-за какой-то там победы?
Танька перестала подбираться к кузнецу и с тревогой обернулась на Богдана: ох нехороший это признак, когда у него голос такой становится!
Родители уставились на Богдана растерянно:
- Мы… ссоримся вовсе не из-за твоей победы.
- А из-за чего? – с детски-невинным любопытством поинтересовался Богдан.
Родители переглянулись, Богданов папа стянул широкополую шляпу и обеими ладонями потер лицо.
- Мы как-то не привыкли, что ты… раньше ты не выигрывал… у взрослых мужиков! – пробормотала мама. – Да еще так… жестко…
- Хорошо, больше не буду. – равнодушие в Богдановом голосе стало ледяным и всеобъемлющим. – Все как вы захотите: ехать на конвент – еду! Не торчать в сети, не шариться по улицам и не играться с девчонками как маленький мальчик – будет исполнено! Не бить взрослых дяденек и не портить вам отношения с вашими приятелями – да конечно, как мама с папой скажут!
- Мы… не из-за приятелей! – запротестовал отец, и виноватые нотки в его голосе говорили, что правда в словах Богдана была и теперь отцу стыдно.
- Мы просто хотели… - наконец начала мама. – Чтобы ты нашел что-то свое в жизни… и занимался этим с успехом… и удовольствием.
Физиономия Богдана слегка «отморозилась» и стала ехидной:
- Верите, родители, вот именно этим и именно так я и занимался!
Мама посмотрела почему-то на Таньку, на Богдана, снова на Таньку и пояснила мужу:
- Он имеет в виду – пока мы не влезли, и не начали наводить свои порядки.
– Но ты можешь хотя бы, чтоб следующий бой, ну хоть походил на историческое фехтование, а не… на черт знает что! – жалобно попросил отец.
- Просил же – не чертыхайся! – напомнил второй кузнец, снова заставив Таньку уставиться на него подозрительно.
- Ты хочешь взять с меня обещание не бить больно… кого там? – Богдан выглянул из-за края шатра на ристалище, где уже готовился следующий противник. – Не, ну Пухлика еще ладно… если не считать, что он меня на десять лет старше и килограмм на тридцать тяжелее. А вот что я буду делать, если до финала дойду и встречусь там с князем-воителем?
- Когда дойдешь. – наставительно поправила мама. – Всегда надо…
- …нацеливаться на победу, именно так ты стала мастером спорта в стрельбе из лука. – меланхолично подхватил Богдан, явно сто раз слышанное наставление.
Отец опять открыл рот, обнаружил острую нехватку слов, махнул рукой и вышел. Зато мама вдруг искренне улыбнулась – почему-то Таньке, потрепала Богдана по волосам, похоже, удивилась, что тот не уклоняется от ласки, и отправилась следом. Танька села рядом с Богданом.
- Отличные у тебя родители. – наконец прервала молчание она.
Богдан в ответ только дернул плечом.
- Отличные, отличные! – не приняла его молчаливых возражений Танька. – Они просто еще не привыкли к тому, что их маленький мальчик стремительно… покрутел и только что отчитал их… как маленьких. Не были бы отличные – они б это просто так не проглотили. А когда еще и переварят – вообще все будет замечательно.
- Можно подумать, твои не такие же. – пробурчал Богдан – то ли недовольно, то ли наоборот – польщено, не поймешь.
- И мои. – согласилась Танька. – Повезло нам.
Друг на друга они не смотрели: недавнее, а оттого живое и отчетливое знание, каково это – когда родителей нет, нет совсем, навсегда – вернулось, дернуло когтями по сердцу и схлынуло.
- А ты слышал: вон тот кузнец не любит, когда чертыхаются. – Танька одними глазами указала на «подозреваемого».
- Он и раньше не любил. – хмыкнул Богдан.
- Может, сам предложишь, как нам кузнеца найти? – Танька насупилась.
- Нечего мне предлагать, я их уже сфотографировал. – пожал плечами Богдан и на Танькин вопросительный взгляд ответил. – Отправил фотки Ирке на мобилу, она посмотрит и скажет, который, наконец, «наш». А пока – расслабься. – и оставив Таньку, потрясенную простотой и элегантностью решения проблемы, шагнул на турнирное поле.