Превосходство гения: на осколках Империи (СИ) - Панасенков Вадим. Страница 17

— Дилетант, — только и сказала Ведьма и начертила на земле несколько символов. Тут же проявились следы подошв, к тому же они мерцали в таком порядке, как двигался сам преступник.

— Ого, вот это магия, — снял шапку седовласый полицейский. — Жене рассказать — не поверит.

— Как видите, жертва не сопротивлялась, когда ее тащили. Следы ровные и нет в них никакого хаоса. Девушка была уже мертва.

— Сделайте слепок следов и отнесите в отдел! — распорядился следователь, а после задал вопрос Анастасии. — Что скажете про труп?

— На теле нет магического воздействия. Ее просто разорвали когтями.

— А когти разве не магические?

— Если это действие проклятия, то когти неотличимы от звериных.

— А что Вы скажете? — Андре обратился к графу.

— Я пока что занят, — Тормен продолжать вбивать колышки.

Анастасия поцокала языком и снова вернулась к мертвой девушке.

— Похоже на оборотня, — высказала свое мнение ведьма. — Следы от когтей. По крайней мере, это не имитация зверя, — Анастасия набросила на тело руну. — Магического воздействия нет. Яды в организме отсутствуют. Сексуального воздействия не производилось.

Следователь кивал и записывал.

Когда Анастасия поднялась, Граф стоял рядом.

— Мы и без Вас разобрались, — слышался вызов в голосе.

— Вы что, уже убийцу нашли? — удивился Тормен.

— Пока еще нет… Но мы, — запнулась ведьма.

— Есть хотя бы какие зацепки? — Тормен подошел к своим вещам и вытащил из саквояжа небольшой прибор.

— Пока нет…

Тормен активировал и прибор, после чего тот начал причудливо гудеть.

— А вот теперь посмотрим, — с этими словами он повернул тумблер, и все вещи вокруг в один миг поднялись вверх и зависли. Стали левитировать на одном уровне. Камни, предметы, даже ремень у старого полицейского вылетел из брюк.

— А это что у нас? — среди прочего Вадим Иванович увидел отблеск. Он подошел. Протянув руку, он осторожно, при помощи двух пальцев взял небольшую вещицу. Ею оказалась запонка.

— Дайте-ка это сюда!

Запонка перекочевала в руки следователю.

— Мужская, — Андре нацепил на правый глаз монокль и начал внимательно разглядывать.

— И золотая, — добавил Тормен. — Явно не из дешевых.

— Что да, то да.

— И она явно не принадлежала ни убитой девушке, ни игравшим мальчуганам, — не унимался граф.

— А значит, принадлежала убийце, — прошептала Анастасия.

— Вот именно.

— Но это еще ничего не значит, — топнула ножкой. — Мы все еще не знаем, кто убийца.

— Кое-что мы уже знаем.

Все, включая седовласого полицейского, который пытался руками держать сползающие штаны, посмотрели на Тормена.

— По крайне мере, золотая и на вид дорогая вещица не могла принадлежать обычному люду. А значит, что убийца — аристократ.

— Вы правы, граф Тормен. Круг подозреваемых сужается.

Тормен вывернул ручку тумблера на прежнее место, и все левитировавшие вещи полетели вниз.

Глава 12: Радость Марии

Мария продолжала вертеться у зеркала, не в силах оторваться от собственного отражения. Новое платье очень ей импонировало. И щедрый жест воли от братца произвел впечатление и пришелся по душе. Да и цвета яркие и цветочки имеются. Все как она и любила.

— Ах, какая я красотка! — то и дело выкрикивала она, пытаясь осмотреть себя со всех сторон. — Даже не вериться, что у меня теперь есть новое платье!

Ну а после девчонка, подбежав к брату, заключила его в объятия. Насколько ей хватало сил.

— Мэтт, ты… Ты просто чудо! Я всегда знала, что ты лучший брат на свете!

— Ну… Я же не сам все делал, — мальчик посмотрел на парня в чумазой футболке, который стоял в сторонке и делал вид, что он не причем. — Мне и Эсид помогал. Совсем чуть-чуть. Самую малость.

Хвастунишка подмигнул Эсиду и приобнял сестру.

— Эсидушка! И тебе огромное спасибо! — Мария оторвалась от брата и, подбежав к еще одному герою дня, после чего повисла на его шее. В этот момент она была счастлива. И, наверное, Эсид впервые видел девушку настолько преисполненной и вдохновленной. Она кружилась, прыгала и смеялась.

Все же трудный день принес плоды и осчастливил сразу двоих Мэтта и виновницу торжества Марию. А также их мать. Ма тихо подошла, чтобы не мешать ребятне дурачиться, и положила голову на плечо Эсиду.

— Устал? — мило пропела она. В ее голосе имелись нотки грусти и сочувствия. Переживала она за него. Это сразу заметно. И грязная одежда, и мозолистые руки говорили о той цене, которую довелось ему заплатить.

— Есть немного, — признал он. — Но это того стоило.

— Не думала, что вы справитесь за один день.

— Мир не без добрых людей, и без помощи мельников нам вряд ли это удалось, — Райнеры действительно внесли свою лепту, и без них едва ли получилось набрать нужную сумму.

— Возможно, это карма, и когда-то ты или еще кто помог им в прошлом.

— Думаешь, мир так просто работает?

— А почему бы и нет, — усмехнулась Ма. — Мы сами усложняем себе жизнь. Вот ты, например, мог взять у меня деньги и купить дочери платье, но ты сам решил их заработать.

— Согласись, так получилось даже лучше, — Эсид бросил взгляд на довольную Марию. — Да и нечестно с моей стороны, — отстранился Эсид и обнял Ма за плечи. — У тебя не так много денег, чтобы делать дорогие покупки.

— Не у меня, а у нас, — поправила она.

— Когда я начну зарабатывать, тогда будет у нас. Ну а сейчас…

— Я могу платить тебе зарплату, — перебила Ма.

— Это не то. Совсем не то. Не хочу я сидеть у тебя под юбкой!

— Вот как ты заговорил, — подбочилась хозяйка дома и состроила грозную мордашку. — Или надоумил кто? А?

— Что ты знаешь про парня, с которым недавно говорила? — внезапно спросил Эсид.

— Мутный он. Вроде бы и деньги имеются, но откуда — никто не знает. Да и не нравится мне, что он рядом с нашим домом ошивается.

— И как часто? — спросил Эсид.

— Чаще, чем обычно, — тут Ма задумалась, а после с тревогой в голосе добавила. — Мутный тип.

Ма была натурой доброй, отзывчивой и чуждой к проявлениям грубой черствости. Она была милосердна ко всем живым существам, будь то зверь какой или односельчанин. Отчего Эсид очень удивился, услышав от покладистой женщины подобные слова и уж парень вовсе не мог сообразить, как такое могло получиться что за одним мгновением доброты и снисходительности он увидел тревогу и беспокойство, граничащее со страхом. Мутный тип? Если эти слова исходили от Ма, то в данном вопросе сомневаться не приходилось. В людях она никогда не ошибалась, и зачастую ее слова были точнее самых точных утверждений. Удивляло Эсида не столько услышанное, сколько тон, которым Ма сказала это.

Возможно, благоразумней было бы не заморачиваться и не идти с незнакомцем на контакт. Ведь Эсид его не знал, из-за чего могли последовать разные неожиданности, к тому же, появление нового знакомого на той поляне выглядело крайне подозрительным. Голос разума настойчиво рекомендовал не ходить навстречу. Его доводы, эхом отдающийся в подкорке головного мозга, звучали вполне убедительно. А вот сердце… Эсид бросил взгляд на спутницу. Ее тонкая шея была не обременена ни бусами, ни кулоном или тем более ожерельем, а просто перевязана узкой красной лентой. И этот простой незатейливый аксессуар никак не красил полностью загорелую и гладкую кожу уже не юной женщины с пухлыми губами и синими глазами.

Эсид часто замечал, как, проходя мимо витрин ювелирных магазинчиков, взгляд женщины задерживался на дорогих украшениях. Как жадно горел ее взгляд, глядя сверкающие камни, блеск которых ничем не омрачался и даже подчеркивал собственную красоту. Все девушки любят украшения, это всем известный факт. Но не у каждого есть возможность себе их позволить.

— У тебя сейчас такое задумчивое лицо? — улыбнулась Ма. Она сейчас была слишком близко. Ближе, чем того требовали рамки приличия. — Этот тип тебя беспокоит?

— Нет, он не беспокоит, — рука легла на ее волосы, которые пахли ромашкой и грибным супом. — Я всего лишь хочу узнать, кто я.