Дети Гитлера - Кнопп Гвидо. Страница 22

«Строгая, но не грубая, бодрая, но не напряженная» — так руководство Гитлерюгенда трактовало предпочтительный образ немецкой девушки. Подобные представления были созвучны образам, которые так нравились девочкам младших подростковых возрастов СГД. Лозунги о «материнстве как о высшем предназначении» были для них далеким будущим и до собственного полового созревания им было еще не близко. Однако с возрастом менялись и интересы. Позже, когда девушки начинали задумываться о своей будущей профессии, ранние девичьи грезы уже воспринимались как иллюзии. Молодые люди должны были решить «свои высокие задачи», поставленные руководством рейха. Уже в 1933 году было введено ограничение на количество обучающихся девушек в высших учебных заведениях. Их доля не должна была превышать десять процентов. В одном из распоряжений Гитлерюгенда предписывалось «ввиду большого количества научных дисциплин ограничить их объем в разумных пределах, достаточных, чтобы обеспечить здоровый рост девочек». Другой документ гласил: «Нам нужны такие девушки, которые беспрекословно верят фюреру и вложат эту веру в сердца своих детей. Об этом позаботятся национал-социализм и Германия».

Рожать детей, лояльных режиму — такая главная задача для девушек на будущее была определена помощниками Гитлера из руководства Гитлерюгенда. Речь о героинях из древних германских сказаниях о богах и героях уже не велась. Многим девушкам из числа бывших энтузиасток становилось до боли понятно, что при нацистском режиме им уготована роль людей второго сорта. Гудрун Паузеванг: «Я, будучи еще девушкой, поняла, что родиться женщиной — это плохая судьба. Мне не хотелось отдавать свою жизнь в распоряжение отечества».

Упреки в том, что нацистский режим относится враждебно к женщинам, вызывали у Гитлера раздражение. В одной из речей , обращенной к немецким женщинам, он попытался иронично сострить на эту тему: «Вот приходит заграница и говорит, что ваши женщины в тоске, что они угнетены, порабощены и унижены. Что вы обращаетесь с ними, как с домашними животными. Что вы не хотите дать им свободу и равноправие. Воистину, то, что одни считают ярмом, для других благодать, а то, что для одних небесный рай, для других преисподняя и наоборот .» Диктатор мог не беспокоиться о возможных требованиях эмансипации со стороны соотечественниц. Анна-Мария Страсоцки вспоминает: «После войны нам сообщили, что мы якобы прожили долгие годы в неволе. Для меня это было новостью. Я и не заметила, что была несвободна. Я ничего не знала о свободе в том понимании, как нам теперь ее разъясняют».

Объяснение внешне добровольного подчинения целого поколения девушек атавистическому закону неравноправия полов также следует искать в их отнощении к Гитлеру. Многие из опрошенных свидетельниц подтвердили, что от Гитлера исходила некая мощная притягательная сила, и политика здесь ни при чем. Между ними и Гитлером существовала своеобразная связь на эмоциональном уровне. Прозвучали следующие оценки: «Он был отцом для всех нас. Я понимаю, что это невозможно объяснить сегодня, но это было именно так». «Это была огромная внутренняя любовь, и я не могу подобрать иных слов». «Он был богом. Я воспринимала его, как бога».

Ева Штернхайм-Петерс описывает, каким образом школа и СГД формировали её собственный образ Гитлера: «Это была для нас неслыханная в мировой истории удача. Сегодня это звучит кощунственно, но мы воспринимали Гитлера именно так. В этом было много от мистики. Это было похоже на наши чувства к кайзеру Фридриху первому и его мистической священной пещере на горе Киффхойзер. . Мы считали себя счастливейшими людьми, которым повезло жить в одно время с Гитлером».

При взгляде на сцены бурного ликования масс во времена нацизма, такие как например, выступление Гитлера на немецком физкультурном празднике в Бреслау в 1938 году, или во время его визита в Судеты в том же году, или во время торжеств по случаю победы во Франции, бросается в глаза, что наиболее сильно свои чувства проявляют женщины и девушки. На некоторых кадрах запечатлены сцены проявления столь немыслимого женского счастья, что выражение «биться в восторге» будет вполне уместным для описания царящей атмосферы.

Гитлер как объект эротических вожделений? В наших интервью отсутствуют ссылки на подобную постановку вопроса. Однако у нас есть свидетельства, которые оставили после себя наиболее ревностные почитательницы Гитлера. Это любовные письма диктатору. Существованием этих документов мы обязаны одному немецкому коммунисту, который вернулся в Германию в 1945 году одетым в американскую военную форму. Вилли Экер, который тогда был известен как В.К.Эмкер, служил в американской военной администрации в Берлине. Он рассказывает: «Конечно, мы посетили рейхсканцелярию Гитлера. Осматривая полуразрушенные помещения, мы увидели, что повсюду лежат груды документов. Я достал пару писем из одной бумажной кучи. Они были адресованы „нашему любимому фюреру“. Мы забрали их с собой».

В последствии Эмкер многократно проникал в руины рейхсканцелярии и выносил оттуда документы, которые остались вне интереса советских военнослужащих. Таким образом несколько тысяч частных писем из личной почты фюрера и рейхсканцелярии оказались в США. Отрывки из документов были частично опубликованы. Это были ходатайства, пожелания и письма поклонниц. Хотя речь идет лишь о незначительной части писем от почитательниц Гитлера, с помощью этих сильно пожелтевших от времени листков бумаги можно заглянуть в глубины немецкой души в годы мракобесия.

Письма от женщин и девушек содержат как пылкие уверения в «настоящей любви» и предложения о браке, так и пожелания «одной дамы из Саксонии» иметь ребенка от Гитлера с обоснованием: «Одна мысль о том, что вы не можете иметь детей, лишает меня покоя». Вероятно, что Гитлер даже не держал в руках эти послания с обращениями к «моему сердечно любимому», «сладкому, сердечному, любимому» или «любимому, страстно желаемому волчонку». Как правило, на эти письма рейхсканцелярия давала стандартный ответ: «Сердечно благодарю Вас…». Если пылкая почитательница не успокаивалась и снова писала фюреру, то об этом извещали местную полицию. Некоторых объявляли сумасшедшими и отправляли в психиатрические лечебницы.

Безусловно, эти женщины, отправлявшие любовные письма Гитлеру, представляют собой редкие исключения. Однако по ним можно судить, какой притягательной силой обладал диктатор в глазах этих женщин. Исторические факты свидетельствуют, что те из них, которые смогли приблизиться к Гитлеру, затем погибали. Его племянница Гели Раубаль боготворила его, а затем покончила с собой, так как он не уделял ей должного внимания. Ева Браун годами исполняла роль скрываемой любовницы. Она предприняла несколько попыток самоубийства, а за день до своей смерти имела сомнительную честь стать «фрау Гитлер». Англичанка Юнити Мидфорд — страстная поклонница Гитлера, допущенная им в круг близких ему людей, стреляла себе в голову из-за личных переживаний. Любовь к Гитлеру оборачивалась смертями.

Некоторые детали в наших интервью свидетельствуют о том, что женщины, давшие их, не избежали влияния магии Гитлера. Лора Шааф из Гамбурга признается: «Гитлер посмотрел мне в глаза и погладил мою щеку. Для меня это было невероятное событие. Я была счастлива и не хотела больше мыть то место, к которому он прикоснулся. Моя мать сказала мне, что я сошла с ума. Это был так». Ильза Хольм принимала участие в массовом танцевальном действии, организованном СГД во время партийного съезда. «Он сел прямо перед нами и затем сказал: „Ну, мои девочки, когда я вижу такое, все заботы уходят сами от меня.“ И что мы сделали? Мы закричали от радости. Мы ведь танцевали для фюрера. Ужасно, не правда ли?»

Анна Мария Аумюллер рассказывает о визите Гитлера в Кёнигсберг, когда он вечером после продолжительной овации молодежи из Гитлерюгенда и СГД вышел к ни из своей резиденции: «Мы скандировали хором „Дорогой вождь, будь так добр, выгляни на минутку в окно“. И когда мы вволю наорались, он действительно выглянул. Тогда мы снова бешено закричали „Хайль Гитлер!“ Мы стояли и кричали еще несколько часов. Когда следующим утром мы пошли в школу, мы были совершенно обессиленные, не могли даже говорить».