Маг и Отшельник (СИ) - Малинина Маргарита. Страница 13

Я настолько явственно представила себе эту картинку, что у меня все похолодело внутри. Он продолжает сидеть. Видит машину следственной бригады. А потом видит меня. Я, быть может, прошла мимо него, сидящего на лавке с сигаретой в руках или пивасиком. А что если это молодая девушка с коляской? Только в коляске у нее не ребенок, а пистолет… Боже, какая глупость лезет в голову.

Я машинально читала чат, думая о своем. Мои постоянные зрители, знающие Саныча, сходили с ума.

«Что стряслось с Санычем?! Прививку от короны некачественную сделали?»

«Саныч, ты ли это?..»

«Заткнись уе*к мы сандрочку нашу в обиду не дадим!!!! понял педр*ло?»

Да, не все мои подписчики отличаются культурным развитием. Но одно приятно – они растопчут любого за меня.

Матерого киллера тоже?!

М-да, как только они узнают, с кем имеют дело, забудут, как меня зовут. Даже помогут ему со мной разделаться – в обмен на собственную безопасность. Своя рубашка ближе к телу. Эту истину я, к сожалению, уяснила уже давно.

Что же делать? Как реагировать?

– СанСаныч оторвал от сердца три тысячи рублей.

О боже, только не это! Надо отключить эту овцу, озвучивающую донаты! Но ведь возникнут вопросы… Люди хотят, чтобы их платное сообщение прозвучало в прямом эфире, для этого и донатят.

– Че примолкла, ясновидящая драная? – продолжала она тем временем. – Гадаешь, кто я? Или где мы встретимся? Ну, ждать осталось недолго!

Лисин! Нужно ему сообщить! Пусть отследят IP-адрес!

Я кинулась писать капитану сообщение. Не забыть бы вставить ссылку на трансляцию!

– Простите, ре… – Мне пришлось откашляться. Что же это со мной происходит… Надо держать себя в руках. Нельзя, чтобы эта сволочь поняла, что напугала меня до истерики. – Ребята, мне срочно нужно ответить на сообщение. А вы пока пообщайтесь с Санычем в чатике, похоже, он допился уже до белочки…

Вроде я звучала нормально, убедительно.

Я написала сообщение и подождала секунд десять. Ничего не произошло, видимо, интернет отключен в телефоне или у него нет звукового оповещения.

Я посмотрела на чат. Народ поделился на две категории: для одних все происходящее было в высшей степени забавно, это «сделало их день», как говорят в англоязычных странах (хотя наша молодежь тоже стала так выражаться); другие же насторожились и пребывали «в непонятках» (что-де стряслось с нашим милым Санычем?!); я не примыкала ни к первым, ни ко вторым, ибо все это не было смешным и никак не могло разбавить мои скучные, серые будни (которые, кстати, и так были максимально разноцветными последнее время), и при этом «что стряслось с Санычем» я к тому моменту благополучно знала.

– СанСаныч оторвал от сердца три тысячи рублей. – Нет, только не это! Ну что еще?! – У тебя шмара [цензура] осталось пять дней.

Да, женский голос так и озвучивал – «цензура». Слова и все их производные, которые я не хочу, чтобы звучали на стриме, я добавляла в так называемый «черный список» сама. На экран сообщение выводилось точно так же, со словом «цензура» в квадратных скобках. Но мне было не до того, чтобы гадать, какое именно слово механическая дамочка не пропустила в эфир.

У меня осталось пять дней.

Пять дней до чего?!

Чатик строил предположения. Первые веселились все сильнее, вторые перешли от непоняток к агрессии. СанСанычу каких только кар небесных не желали, его и проклинали (заодно досталось и всем его нерожденным детям), и обещали ноги переломать, встретив у подъезда. Я, к сожалению, не могла успокоить зрителей сообщением о том, что несчастный СанСаныч уже огреб, простите, все самое худшее, что только можно огрести в этом мире, то есть его попросту покинул. Хотя нет, это не худшее. Сдается мне, умереть можно куда менее безболезненным способом, чем всего-навсего при помощи пули, пущенной прямо в лоб.

Ладно, нужно выкручиваться. Нельзя терять лицо.

– Дорогие мои, – вновь натянула я на свою физиономию улыбку. – СанСаныч настолько древний, что только сегодня добрался до известной франшизы «Звонок». При этом у него уже старческий склероз, и он забыл, что девочка из телевизора целую неделю вообще-то своим жертвам давала!

Чатик зашелся в хохоте. «Рофлы» и «лолы» так и сыпались в каждой строчке. Слава богу, моя шутка примирила в итоге оба лагеря. Я не стала дожидаться нового доната, где киллер доходчиво объяснит мне, в чем разница между ним и выдуманным персонажем ужастиков, и быстренько закруглилась.

Только когда трансляция завершилась и компьютер выключился, я смогла снять с себя маску томно расслабленной видеоблогерши. Я рванула с себя парик и платье с такой ненавистью, что чудом не порвала. А реквизит ведь денег стоит!

Не одеваясь, я отправилась в душ. Терла себя мочалкой так ожесточенно, словно надеялась стереть незримую метку-печать преступника, по которой он меня нашел. Или это не тот, о ком я думаю? Что же я, магнит для маньяков?

Звонок в дверь прервал мои мысли. Я думала послать его к черту (мысленно, конечно) и продолжать свое важное дело, однако гость оказался слишком настойчив, чтобы его игнорировать.

«Лисин?» – предположила я.

Нужно вылезать. Возможно, у него для меня новости.

Заворачиваться пришлось в полотенце, поскольку я даже не догадалась прихватить с собой в ванную халат.

– Ой… Простите…

Сосед по лестничной клетке Степан Кузьмич, семидесяти пяти лет от роду, смотрел на меня во все глаза. Если бы не преклонные годы и врожденная смуглость, он бы, наверно, покраснел.

– Здравствуйте, Степан Кузьмич. Как здоровьице?

– Да помаленьку… Деточка, у тебя вон чего висит… – мотнул он головой в неопределяемом направлении. – Ты это… может, помощь нужна какая? Так я подсоблю! Только маякни!

– Маякнуть? – удивилась я. Чего он хочет от меня? За мной маньяки охотятся и зрителей моих убивают направо-налево, мне вообще не до твоих иносказаний…

– Ага.

Он опять кивнул в сторону моей открытой железной двери и ушел к себе в квартиру. Заинтригованная, я вышла на площадку. Взялась за дверь. Заметив на ней что-то белое, я почувствовала тошноту – еще до того, как прочитала текст. Вода с мокрых волос стекала по рукам и капала на голые ноги, а с них на босые ступни и на грязный, давно не мытый цементный пол. От него, кстати, должен был исходить холод, но я его не замечала, я все смотрела и смотрела на простенький лист бумаги, приклеенный к двери на обычный скотч.

«У тебя пять дней, чтобы собрать два лимона. Иначе все узнают, что ты сделала».

8

* * *

Зажигалка. У меня только она. Как я радовалась этому предмету! Единственное, что пока сдерживало мое желание поджечь деревянную дверь, это боязнь задохнуться или сгореть живьем. Я не знаю, из каких материалов построено здание и почему стройку остановили, вместо того чтобы заняться отделочными работами и сдать, наконец, жилье в пользование. Вдруг это как-то связано с тем, что его нельзя поджигать? Может, под фундаментом обнаружился какой-нибудь торфяник? В общем, оставлю этот план на самый крайний случай.

А сейчас я обходила все помещения первого этажа – из тех, что не имели дверей или не были заперты. И зажигалка служила отличным подспорьем. Думать о том, что она не вечна и бензин может вот-вот закончиться, не хотелось.

Я не знала, сколько прошло времени. К сожалению, никогда не носила часов. Как и браслетов – просто не люблю, когда у меня что-то на руке. Меня всегда веселили люди, которые, узнав, что не ношу часы, всегда спрашивают: «А как ты время узнаешь?» Ну ребята, из какого вы века? У всех же есть мобильные телефоны!

А вот теперь, кстати, мне совершенно не до смеха. Если бы я, как и все нормальные люди, носила часы, то знала бы, сколько я отсутствую, и могла бы предположить, как быстро меня начнут искать. Учитывая, что времени с момента прыжка Алекса на крышу своего дома прошло прилично, он ничего никому не рассказал. Или еще хуже: сочинил какую-нибудь легенду, почему меня нет и почему меня не стоит искать. Допустим, это розыгрыш такой. Обряд инициации, как в американских вузах. Или я сказала, что хочу побыть одна, стою на крыше и очень-очень прошу никого ко мне не подниматься. Ну окей, не хочет, бог с ней, пусть стоит там хоть до рассвета! Нам-то что!