Хочу просто выжить! (СИ) - Лазарева Элеонора. Страница 7

Так в молчании прошло время, за которое они уже несколько успокоились и даже развеялись. Она попыталась вспомнить всё о выделке шкурок, почистив ту финкой и замочив в воде, он же наколол дрова и принялся достраивать печку для обжига.

— Знаешь, как отделывать кожу? — кивнул он на небольшую ямку, где Вера придавила камнем шкурку в воде.

— Нет, но попытаюсь что-то сделать. Немного помню из кино и телика. Надо мочу собрать и там замочить, а потом и кислотой обработать. Подумаю. Мочу понятно, а вот с кислотой… Хотя есть же щавель. Надо поискать

— Вначале все же сделай горшки или что еще хотела и поставь сушить на солнышко, — сказал он, — После просушки будем экспериментировать с огнем и обжигом. Примитивно, и всё же будем пробовать.

Она кивнула и вскоре у неё уже получились две миски, одна глубокая, другая плоская. А еще она сделала стакан или кружку без ручки. Та не хотела цепляться и отпадала. Вера пыхтела, сердилась и тихо ругалась, но потом решительно переделала в виде чашки с ушками для хватания с одного и другого бока. Выставив их на солнышке, она сказала Алексею, что пошла за травами и скрылась за кустами.

Алесей вздохнул.

— Черт меня дернул сказать это Вере, — мотал он озадаченно головой, — Что она сейчас думает? Может ей не понравились мои слова, может она что-то другое имела в виду. Вот болван!

Но Вера сама была напугана тем, что гнала от себя эти мысли, когда увидела там, за кустиками обнаженного мужчину и себя.

— Точно Адам и Ева, — мелькнуло тогда, когда она примеряла ему травяную юбку.

Теперь же она не знала, что думает о ней Алексей, и ей было как-то дискомфортно и тяжело.

— Ведь всё было хорошо, и черт дернул его сказать! — хмыкала она с досадой, — Но он был прав. Так сейчас всё и было и к этому надо отнестись нормально. Ведь мы же взрослые люди, при том цивилизованные. Чего это я взбрыкнулась? И его смутила. Дура!

Она вздохнула и принялась искать щавель и лук с чесноком. Надо варить обед и двигаться дальше, пресекая любые недомолвки. Ведь пока их только двое.

— А где-то тогда должен быть и Змей Искуситель, — вспомнила она библейскую историю, и остановилась, как вкопанная. Потом опомнилась и сплюнула:

— Тьфу, ты, гадость какая! Еще чего не хватало! Думай, балда! Совсем крыша поехала!

Она помотала головой и принялась завертывать свои находки в большие листья лопухов. Но в то же время мысли одна за другой лезли в головы.

— А вдруг всё это на самом деле и я, и Алешка и возможно Змей. Если это по религиозным понятиям. И почему мне тогда нет никакой тяги к парню, как к мужчине? Ведь я видела его голого и даже спали вместе и ничего? И он тоже ничего. Ведь почувствовала бы даже через одеяло. Чай, не девочка!

Она вскинула брови и засмотрелась на цветок с пчелой, которая ползала по его лепесткам.

— Нет, что-то здесь не так. Надо переговорить с Алексеем по этому поводу, расспросить и его про ЭТО. Может быть, у него как-то иначе.

Она решительно встала и, собрав свои находки, быстро пошла к становищу.

Как она и думала, Алексей встретил её настороженно. В его глазах читалось и тревога и смущение. Вера кивнула ему и улыбнулась:

— И как там наша печь? Работает?

— Как видишь, — показал на языки пламени, вырывавшиеся из примитивного сопла. Кормлю огонь и прогреваю стенки. Думаю, что к завтра сможем уже обжигать, если просохнут.

Вера присела рядом. Он слегка отодвинулся, показывая ей устройство.

— Вот сюда поставим твои миски и будем поддерживать огонь. Как закалится, вытащим и будем смотреть. Если получится, то считай что мы с посудой.

Он, улыбаясь, посмотрел на девушку. Та тоже улыбнулась ему в ответ.

— Отлично, — сказала она и пошла по своим делам.

Она ушла полоскать шкурку и занималась обедом, пока Алексей готовил дрова и складывал их горкой рядом. Каждый занимался своим делом, и время от времени они обменивались несколькими фразами. После обеда той же крольчатиной или зайцем, они устроились на лапнике пить напиток. Передавая по очереди слегка остывший котелок, они решились поговорить и начала этот нужный им разговор Вера.

— Вот ты тогда сказал, что возможно мы одни здесь, на новой земле, в новом мире, что мы, как Адам и Ева.

Алексей попытался сказать что-то, слегка кивая в отрицании, будто хотел извиниться, но девушка махнула рукой:

— Нет-нет, ты был прав. Я потом думала над этим. Ещё тогда, в первую нашу встречу, помнишь, когда познакомились, я уже тогда подумала, что мы как перволюди библейские прямо: голые и молодые. И вот теперь у меня к тебе вопрос, интимный.

Она посмотрела на парня и слегка покраснела:

— Ты испытываешь ко мне какие-то… чувства? Только правду.

Он посмотрел на неё изумленно:

— Конечно, — и продолжил, улыбаясь, — Ты молодая, красивая, умная и многое умеешь. Мне очень повезло, что я тебя встретил. Что бы делал тут один.

— А когда спал со мной под одним одеялом и ещё даже прижимал к себе, что испытывал?

— Ты это о чем? — вскочил он, — Даже не смей думать, — закричал он, — Разве я позволю себе извращение или насилие.

— Да я не об этом, — скривилась Вера, — Ты захотел меня, как … женщину?

Алексей удивленно уставился на неё и замолчал, прислушиваясь к себе.

— Нет, ничего такого. Только тепло и нежность, братскую конечно.

— Да-а-а…, - протянула Вера, — я почему-то так и подумала.

— Ты о чем?

— О Голосе, я, — хмыкнула она, — мы здесь будем жить как истинные Адам и Ева, пока меня не соблазнит Змей Искуситель. Вот что.

Парень смотрел на девушку изумленно и никак не мог понять, что она этим хотела сказать. Потом махнул рукой:

— Да всё это вторично, моя дорогая Ева. Теперь подумаем лучше о жилище, хотя бы на первое время, а то вот пойдет дождь, и что делать будем.

Он уже улыбался, а Вера смотрела на него и удивлялась, что он либо не хочет говорить на эту тему, либо стесняется, так как и сама почему-то решила оставить всё, как есть и не заострять на этом внимание.

— И хотя он, как говорит, раньше не жил монахом, но все-таки знал о сексе, а здесь не испытывает, — подумала она, даже не огорчившись, — Так тому и быть. Мне тоже легче. При том посмотрим, когда придут мои… — тут она хихикнула, — девичьи дни.

— Давай сходим в лесок и принесем к нашему месту жерди, что нарубил я сегодня для шалаша. Будешь спать уже под крышей, — он уже вставал и протягивал девушке руку.

Вера подала свою, и они двинулись в кусты, что росли довольно густо вокруг их становища.

Целый день они занимались строительством шалаша, и к вечеру тот был готов. Несуразный, смешной, более похожий на прохудившуюся крышу старой избы, когда они залезли посмотреть изнутри.

— И какой же дождь тут не пройдет? — смеялась Вера, глядя на смущенное лицо парня, — давай ещё чем залепим. Может теми же лопухами?

Они вновь принялись латать дыры и очень устали.

— Что бы мы без них делали, — смеялась Вера, подавая ему очередные листья, — тут тебе и одежда, и посуда и даже строительный материал.

Потом, когда кое-как получилось всё же заткнуть дыры, решили подождать первого ливня и там посмотреть. А пока она еще стряпала еду, полоскала шкурку и шила новые юбочки, так как прежние уже сморщились и рвались безжалостно при первых же движениях. Не носить их, они все же стеснялись, хотя Вера уже забывала, что грудь её открыта, но не замечала странных его взглядов на себя, кроме, пожалуй, ласковых и … дружелюбных. Она тоже не хотела и отбросила эти мысли, успокоившись. Теперь главными приоритетами были бытовые проблемы, и их надо было решать.

Печь хорошо прогрелась, миски не потрескались и просушились и завтра они будут пробовать с обжигом.

— Если получится, то снова пойдем за глиной, — сказал Алексей, когда она уже собиралась уходить в шалаш спать.

— Ты тоже не сиди долго, — сказала она, зевая, — думаю, что дерево не прогорит, и угли еще будут и утром. Я постелила одеяло и нам не будет холодно и колко.