Полночь в кафе «Черный дрозд» - Уэббер Хэзер. Страница 13

– Нет, солнышко, теперь ты не одна, у тебя есть мы, – прощебетала Джина.

– Спасибо, но вы и так мне много помогаете, – вежливо, но твердо отказалась я и взялась за ручку двери. – Вы меня сегодня очень выручили. Без вас я бы ни за что не справилась.

– Пожалуйста, лапонька, – улыбнулась Джина. – Уж постарайся, чтобы тебя не пристрелили. Я очень к тебе привязалась.

– Постараюсь.

Помахав им, я вышла за дверь. Сделала несколько шагов, взглянула на схему Лука и, обнаружив, что иду в противоположную сторону, развернулась. Лук, наблюдавший за мной из окна, укоризненно покачал головой. Я вновь помахала ему и двинулась вперед.

Неожиданно путь мне преградил сэр Птицелюб.

– Извините, что беспокою, мэм. Мы все хотели поблагодарить вас за воду и сэндвичи. Спасибо за угощение. Очень мило с вашей стороны. Мы не рассчитывали провести здесь весь день. – Он протянул руку. – Меня зовут Закарайа Бойд.

– Анна-Кейт Кэллоу. – Я пожала его ладонь. – Только, пожалуйста, не называйте меня «мэм».

К полудню, проведя несколько часов на жаре, орнитологи совсем умаялись. Не могла же я допустить, чтобы они потеряли сознание в моем дворике! К тому же разумнее поделиться сэндвичами с проголодавшимися людьми, чем выбросить оставшиеся продукты в помойку.

Закарайа Бойд вспыхнул.

– Да. Извините.

– А теперь прошу прощения, мне надо идти. – Я вновь взглянула на схему, пытаясь сориентироваться.

– Еще одну минуту. Можно спросить?..

– Что?

– Говорят, черные дрозды показываются не раньше полуночи. Это правда?

– Правда.

Бойд повернул голову в сторону шелковиц, хотя их отсюда практически не было видно, и его второй подбородок заколыхался.

– Но ведь черные дрозды не летают по ночам…

– На свете есть много удивительного и необъяснимого, мистер Бойд. Дрозды появляются в полночь, ровно на шестьдесят минут.

Закарайа Бойд, хмурясь, взглянул на часы.

– Большое спасибо, мэ… – Оборвав себя на полуслове, он направился к своему стулу у ограды, туда, где лучше обзор.

Такое ощущение, что толпа любителей птиц стала раза в три больше, чем с утра, и продолжала увеличиваться. Даже во время нашего недолгого разговора с Бойдом подошли еще двое, в панамах и с биноклями на шее. Дворик был до отказа забит стульями, ковриками, фото- и видеокамерами. Подумав, что на всякий случай стоит испечь назавтра еще несколько пирогов, я двинулась дальше.

На углу здания суда располагалась детская площадка. Подойдя ближе, я заметила ту самую женщину, которая сегодня много раз проходила мимо кафе, но так в него и не заглянула. Она играла в догонялки со своей дочуркой. Девочка со смехом бежала, раскинув ручки в стороны, чтобы удержать равновесие. Маленькие ножки трогательно-неуклюже семенили.

– Сейчас мама тебя поймает! – подзадоривала ее женщина, нарочито мелкими шажками огибая поблескивающие на солнце серебристые качели-весы.

Девочка восторженно взвизгнула, и я улыбнулась. Уже и забыла, каково это – просто жить и радоваться, без тревог и волнений. Малютка словно поделилась со мной беззаботным весельем.

С теплым чувством благодарности в душе я зашагала дальше, соображая на ходу, куда идти, но меня остановил голос:

– Подождите! Здравствуйте! У вас с собой пирог! Анна-Кейт!

Я обернулась. Ко мне спешила женщина с дочкой на руках.

– Здрасте, – запыхавшись, выпалила она.

Девочка раскраснелась от беготни, на ножках грязь. Зато ее мама выглядела безукоризненно. На желтом летнем платье ни пятнышка. В ушах поблескивают золотые сережки-гвоздики. Из волос, собранных в пучок, выбилась всего пара прядей, на щеках горит свежий, здоровый румянец, а помада даже не смазалась. И как она умудрилась, играя с ребенком, сохранить такой безупречный внешний вид?

– Здравствуйте, – ответила я, недоумевая, что ей от меня нужно.

– Пливет-пливет! – Малышка подняла перепачканную ручку и энергично помотала вперед-назад.

Я тоже ей помахала.

– Какой у тебя красивый цветочек!

Девочка дотронулась до лоскутного пиона на влажных волосиках.

– Лозовый!

– Просто прелесть!

Я улыбнулась ее маме.

– Ваша дочь – само очарование.

– Спасибо. Только она вся вспотела, ей пора купаться.

– Купася!

– Да, купаться, – кивнула женщина. – Да и мне не помешало бы. Я, должно быть, вся всклокоченная и растрепанная. Игры на детских площадках – это что-то! Не всякий выдержит, особенно в такую жару. Кстати, я Натали. Натали Уокер. А это Олли. Вообще-то Оливия-Ли, но мы называем ее Олли. Спасибо, что остановились. Я, наверное, кажусь вам ненормальной… Просто увидела у вас коробку с пирогом и не удержалась. Мне очень нужен пирог «Черный дрозд». Может, продадите этот кусочек?

– Извините, не могу: обещала его подруге. Если не ошибаюсь, вы сегодня прогуливались мимо кафе? Почему не заглянули к нам?

Натали поудобнее перехватила дочку.

– Долго объяснять. Можно попросить вас об одолжении? Для меня это очень важно…

– О чем вы? – насторожилась я.

– Вниз! – Олли завертелась, будто ей в шорты заползли муравьи.

Создавалось впечатление, что она вообще не могла говорить спокойно. Умела только восклицать.

Натали спустила ее на землю, и Олли потопала к стоящей у качелей коляске. Я обратила внимание на бледно-розовый педикюр Натали и с облегчением отметила, что лак кое-где облупился, а белые босоножки слегка запылились. Значит, есть вероятность, что она все-таки живой человек, а не робот.

– Не могли бы вы завтра придержать для меня кусочек пирога «Черный дрозд»? По пятницам Олли забирает моя мама, а я освобожусь не раньше девяти. Боюсь, к тому времени вы уже все распродадите.

В ее глазах мелькнули тревога и еще какое-то знакомое выражение. Я попятилась.

– Вы что… из семьи Линденов?

Она недоуменно уставилась на меня.

– Ну да. Я Натали Линден Уокер.

Похоже, она не слишком рада такому родству. Интересно.

– А как вы догадались? – удивилась Натали, не выпуская из поля зрения дочку.

Олли уселась прямо в грязь и самозабвенно возила по земле игрушечным экскаватором, тарахтя за него своим тоненьким голосочком.

– По глазам. Они точь-в-точь как у дока Линдена. Он заходил в кафе. Кем вы ему приходитесь?

Растерявшись, Натали тоже отступила назад.

– Я его дочь.

– Дочь?! – в свою очередь изумилась я.

Почему никто не сказал, что у меня есть тетя? Родственники всегда от меня что-то скрывали! Не многовато ли накопилось тайн?

Натали испуганно вытаращила глаза. Сейчас она напоминала пойманного олененка.

– Что он от вас хотел?

Я решила не вдаваться в подробности.

– Док пригласил меня на обед в это воскресенье.

– На обед, – обалдело повторила Натали.

Она прижала руку к груди и раскрыла рот. Что-то пробормотала про маму и сердечный приступ. Отвернулась. Вновь посмотрела на меня.

– Честно говоря, вы меня огорошили, Анна-Кейт. Сегодня с самого утра происходят какие-то странности. Сначала мама вертелась около кафе, потом папа вообще зашел внутрь, а теперь еще это приглашение…

У меня вспотели ладони.

– Ваша мама была сегодня в кафе?

– Да, стояла в дверях и подглядывала за происходящим, как заправский шпион, хотя до этого много лет даже не приближалась к «Черному дрозду»… – Натали вдруг застенчиво улыбнулась. – Простите. Болтаю почем зря. Просто никак не могу прийти в себя. Родители приглашают на воскресный обед только членов семьи. По крайней мере, так было заведено раньше. А позвать кого-то из рода Кэллоу – это просто…

Натали запнулась и молча покачала головой, не в силах выразить, насколько это невероятно. Вдруг она расширила глаза и, покраснев, принялась приглаживать платье.

– Извините, я несу какую-то чушь. Мне так неловко, Анна-Кейт. Только не подумайте, что мы будем вам не рады…

Я с трудом подавила смех. У Натали был такой несчастный вид… Похоже, она испугалась, что ее слова меня обидели.

– Не переживайте, я отказалась от приглашения.