Спецотдел. Ведьма на службе (СИ) - Душицина Медея. Страница 56

– Что такое? – спросила я.

– Полина на пути в Москву. А я здесь. И ключи у меня с собой. Где она будет жить?!

– А кто такая Полина?

– Ты забыла? – удивился Ник. – Я же тебе о ней рассказывал, это моя сестра.

Точно! В первый день нашего знакомства мы с Ником обсудили свои семьи. И как я могла забыть? Беспокойство тут же улеглось. Я думала, случилось что-то серьезное.

– Денег на гостиницу у нее нет, да? – уточнила я.

– Не знаю…

– Ладно! Так уж и быть.

Я в который раз за сегодняшний день набрала номер Муси. Но на этот раз с номера напарника. Как хорошо, что когда-то давно я решила выучить номер подруги!

– Алло! В Москву едет сестра Ника. Приютишь ее?

– Чего? – обалдела подруга. – Ада, это ты?

Я быстро объяснила ей ситуацию.

– Ну ладно…

– Значит, Ник скинет ей наш адрес! – обрадовалась я, попрощалась с Мусей и повернулась к напарнику. – Вот и решена твоя проблемка. Надеюсь, Муся и Полюся не будут драться. И да, вбей номер Муси. Мало ли что.

Приехали. Я выглянула в окошко через Ника, так как домик оказался с его стороны. Ну как, домик... Я ожидала, что это будет домиком, но это оказался настоящий домище! Дача? Со словом «дача» эта большая резиденция не ассоциировалась ни на йоту.

Я покосилась на выходящих из машины Елену Анатольевну и Захара Викторовича. Кто они такие? И квартира с шикарным ремонтом и дорогущей мебелью, и машина вроде как не дешевая, дочурка в шубе разгуливала, да еще и дача – это огромный двухэтажный особняк, сделанный в стиле классицизма. А уж в стилях я разбираюсь! Люблю иногда порисовать архитектуру...

– Ник, это что? – прошептала я. – Кто эти люди?

– Поработаешь в полиции годика два, и тебя будет невозможно удивить, – хмыкнул напарник. – Я и не такое видел. Ну что, пошли?

Я вышла из машины. Огляделась повнимательнее.

Участок окружал кованый черный забор. А за забором был великолепный сад, словно из какого-то фильма. На безупречно постриженном газоне стояли топиары в виде кубов и прямоугольников, но кое-где виднелись и в виде животных. Яркие ухоженные клумбы по периметру чистых каменных дорожек и даже фонтан, который был выключен. Но находящаяся в нем прозрачная вода говорила о том, что он работает.

Я шла к дому, оглядывалась с открытым ртом и поражалась. Впервые нахожусь в таком месте! По пути заметила еще и беседку из того же кованого материала, что и забор. Она была покрыта цветущими разноцветными вьюнками и плющем. Создавалось впечатление, будто она из какой-то эльфийской сказки.

– Ольга! – вдруг раздался голос Елены Анатольевны.

Я повернулась к хозяевам дачи и увидела рядом с ними полненькую женщину в черном платье по колено.

– Здравствуй, Ольга, – кивнул женщине Захар Викторович. – Как тут все?

– Все хорошо. Садовник еженедельно приезжает, я все поливаю и слежу за тем, чтобы уборщицы не пропустили ни миллиметра в доме при уборке.

Я повернулась к Нику, стоящему позади меня, вытаращив глаза.

– Это ведь не сон? – спросила я его.

Он покачал головой:

– Не сон, Ада. Ты серьёзно удивляешься богатству людей? Ты творишь волшебство, которое для тебя обыденно, а какой-то большой дом приводит тебя в шок.

– Это не просто большой дом! – возразила я. – Ты оглянись! Ты хоть представляешь, сколько денег на все это уходит?

Ник пожал плечами:

– Мне все равно.

– Тебя не восхищает красота этого участка?

Ник огляделся и вновь уставился на меня:

– Красиво тут, конечно, но в этом нет ничего удивительного. Ведь тут ежедневно трудятся.

– Ты как сухарь! – нахмурилась я и отвернулась. – Хоть бы для приличия восхитился.

– Нечему восхищаться. Разве что совместному труду людей – архитекторов, строителей, садовников, ландшафтных дизайнеров, уборщиц. Да... Они определенно молодцы. Особенно архитектор и ландшафтный дизайнер. Всегда поражался, как они могут создавать такие прекрасные творения. Это тоже для меня как магия. Придумать дизайн дома, да еще и при этом проследить, чтобы он не развалился, просчитать все.

Я задумалась. В чем-то Ник прав. Работа хороших архитекторов и ландшафтных дизайнеров действительно восхищает. Но почему он не смотрит на их творения, а смотрит только на труд? Вот была бы тут Муся, она бы со мной согласилась! И я слушала бы сейчас ее восторженные вопли.

Я автоматически пощупала карманы, которых не было на юбке. Пыталась найти телефон. Осознала, что он в Ниве, и повернулась к Нику. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Сфоткай меня, а?

– Что? – удивился Ник.

Я ткнула в дом:

– Тут красиво! Надо запечатлеть момент. И скинуть Мусе. От тебя не дождешься эмоций! Ну! Давай!

Напарник полез в карман за телефоном, а я позвала хозяев дома и спросила у них разрешение на съёмку.

Елена Анатольевна улыбнулась:

– Конечно, фоткайтесь, Ада! Все наши гости всегда устраивают небольшую фотосессию. Аннушка тоже любила фотографироваться. Каждый день выставляла фото в социальные сети и собирала кучу отметок «понравилось».

– Правда? – заинтересовалась я. – А вы не удаляли ее аккаунт?

– Нет.

– То есть можно зайти и посмотреть ее фотографии?

– Да. А зачем вам?

Я пожала плечами:

– Кто знает, может меня посетит видение?

Пока Елена Анатольевна и Захар Викторович беседовали с Ольгой (кто она? Какая-нибудь экономка?), мы с Ником устроили небольшую фотосессию. Я сфоткалась у дома, в беседке, у фонтана, у фигурных топиаров, у клумб, у бассейна, который обнаружился за домом.

– Может, хватит? – недовольно поинтересовался Ник. – Нам еще работать.

– Вот именно! – кивнула я. – Нам еще работать. Поэтому дай насладиться прекрасными видами и не менее прекрасными фотографиями.

– Я не думал, что ты любишь фотографироваться.

– А я и не люблю. Но не запечатлеть такое чудо – кощунство! Тем более, Муся тоже должна это увидеть. Ей понравится. Она скажет, что мечтает жить в таком доме.

– Правда? А ты не мечтаешь?

– Не, – я скривилась. – Мне больше нравятся маленькие деревянные домики, которые находятся желательно в деревне. Поближе к лесу. Прямо какой был у моей бабы Яны!

– А куда этот дом делся сейчас?

– Бабушка продала, когда баба Яна умерла.

– Почему?

– Потому что там не было ни канализации, ни водопровода, ни газа. Так что, чтобы там нормально жить, нужны были большие деньги. А у нас их нет, поэтому и бабушка решила его продать.

Я грустно вздохнула и продолжила:

– Теперь он разваливается и весь порос крапивой и коноплёй.

– А как же хозяева?

– А хозяева живут где-то в городе! Материнский капитал с помощью милого домика бабы Яны обналичили. Бабушка теперь ругается на себя, за то, что домик продала. Говорит, думала, что за ним будут ухаживать. А они вон как поступили... Как же все это ужасно!

Ник молчал. Я отобрала у него телефон, полистала получившиеся фотографии, удалила парочку, где у меня совсем уж жуткое лицо, и отправила их скопом себе в скрайбер.

– Пошли, Ник, работать что ли...

Вспомнив домик бабы Яны, мне стало совсем грустно. Мы приезжали в ту деревню с мамой, бабушкой и дедушкой в прошлом году. И я со слезами на глазах глядела на былую очаровательную избушку. Она осела, потемнела, а крыша начала обваливаться. Мы с мамой пробрались к ней сквозь заросли крапивы, при этом получили кучу чешущихся волдырей. Дверь оказалась забита. И я с легкостью вырвала гвоздь из недр рассохшегося дерева. Мы попали внутри, и я едва не расплакалась еще раз. Запах дома бабы Яны... Он остался таким же. Ее мебель, покрытая пылью, стояла, как и раньше, на тех же местах. А в тумбе лежали веретена, которые я тут же забрала себе, несмотря на ругань мамы. И даже очки черепаховой расцветки лежали на столике, будто баба Яна ушла куда-то давным-давно, а не умерла. И ее посуда с розовыми цветочками оказалась в старинном гарнитуре.

– А нельзя ли выкупить этот дом? – спросила я тогда у бабули.