Это было жаркое, жаркое лето - Князев Алексей. Страница 71

И тут Чижа словно водой ледяной окатило — а если и это еще не все? Может, ему и вообще что-нибудь многослойное соорудили — на манер кочана капусты? Снимаешь листочек, а за ним еще и еще… Может, и эти всплывшие воспоминания еще не основные, может и третья жизнь где-то внутри бродит, ждет своего высвобождения?..

И он понял — решение, кажется, у него есть только одно-единственное — нужно ехать в Краснодол. Туда, где он учился и где провел детство. Когда он увидит друзей по школе и узнает их в лицо, а самое главное, когда они его узнают; вот это-то и будет самым верным подтверждением, что он — это именно он и никто другой. Сколько потребуется времени на поездку?.. Чиж стал прикидывать: туда, ну там денек чтоб целый выпал, обратно, в общем деньков пять должно хватить. Надо только дождаться выходных, да еще и отгулы к ним присоединить, чтоб на работе не так заметно было. А раз на работе все нормально будет, то и Мстислав этот, если здесь живет, ничего не узнает. Хотя, может ему прямо из отдела кадров доложат, ведь черт его знает, какие у них возможности? Но в любом случае, сделать это просто необходимо, а не то не будет ему больше ни сна, ни покоя.

Итак, еще до выходных подождать и вперед — решено!

Завтра же узнать все расписания, договориться с отгулами, и в путь. Денег пока хватит, какие-то небольшие накопления есть; ведь он и жил-то как зомби настоящий — никаких тебе ни развлечений, ничего. Мебели новой не надо, телевизор старенький есть — и хорош, перебьется. Оля аж обалдела, как обстановочку увидела — ну ты и живешь… А что ему было сказать? Что ему ничего не надо? Что он просто законсервирован, запрограммирован, законспирирован и ждет звоночка, а остальное ему все по хрену? Но ведь он и сам об этом еще не знал… А и знал бы, все равно, как скажешь? Нет, не надо ей пока ни о чем знать — по крайней мере, пока. А то, если уж рассказывать, то рассказывать абсолютно все, в том числе и как удачно он недавно отстрелялся здесь, и, как приехав однажды в другой город, спустился на манер альпиниста с крыши в квартиру на четырнадцатом этаже по веревке и устроил хозяину квартиры «случайное» падение из окна. Или еще…

В общем, пусть все решится по его приезду. А пока он даже заходить к Оленьке не будет — все равно в таком взвинченном состоянии он ничего вразумительного и сказать-то не сможет. Необходимо успокоиться, а то вон — уже и сигареты закончились, а ведь недавно только пачку открыл…

Чиж высыпал в мусорное ведро пепельницу, полную окурков, и пошел в ночной киоск за сигаретами. Выйдя из дома, он немного постоял, тоскливо вглядываясь в окна Оли, расположенные на несколько этажей выше его и ему показалось, что в одном промелькнула ее тень. А может, это просто занавеска колыхнулась от ветерка?

Чиж тяжело вздохнул и с защемившим вдруг сердцем ушел во тьму…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

— Слышишь? — Голос альбиноса противно, подобно раздражающему штопору ввернулся в мозг, пробиваясь сквозь приятные мысли о деревне, где жила бабка — мысли, которые в последнее время посещали Сергея все чаще и чаще. Он поднял голову:

— Что?

— Я говорю, на Гагарина сейчас поедешь, там двух на три часа берут. На, там номер дома, квартира, в общем, все записано… — Брюченко, президент интим-клуба «Шарлотта», сунул Сергею в руки листочек бумаги, исписанный своим корявым почерком и как всегда, с кучей грамматических ошибок всего в нескольких скупых строчках. — В общем, найдешь, там все написано.

— Повторяешься, — буркнул Сергей, надевая легкую куртку — летняя ночь была довольно прохладной.

— Чего? — белесые брови Брюченко, которого Сергей про себя окрестил «альбиносом», удивленно взметнулись вверх. — Чего ты там бурчишь?

— Я спрашиваю, поедет кто? — спросил Сергей, глядя в чуть красноватые глаза с бесцветными ресницами и думая, насколько хорошо было бы впечатать сейчас кулак в эту уродскую, так опротивевшую харю своего работодателя. Он работал в «Шарлотте» шофером-охранником.

— Вику возьмешь и… — Альбинос задумался. — И Ирку. Им высокие нужны.

Сергей заглянул в комнату, где сидели четыре девушки, нещадно дымившие сигаретами и поморщился, хотя курил и сам.

— Вика, Ирка, поехали, что ли? — позвал он.

— Опять высоких, да? — догадалась пухленькая Света. — Когда же кому-то колобочек понадобится? Уже два дня вхолостую просиживаю! Нет, завтра дома сижу — в гробу я видала его дежурства долбаные. Надо будет, позвонит, а потом тебя пришлет. Захватишь и вперед.

Сергей, не отвечая — что тут было отвечать — повернулся и, спустившись по лестнице, первым вышел в ночную темень.

Подойдя к «Жигулям» — пятерке, он открыл дверцу и потянулся, разминая хрустнувшие кости.

— Куда едем-то? — Зябко сжав плечи, сзади приближалась Вика — разбитного вида блондинка двадцати двух лет в туфлях на высоких каблуках и коротеньком черном платьице, открывающем стройные ноги.

— На Гагарина, — хмуро ответил Сергей, садясь в машину и открывая дверцы пассажиров, — и вообще, какая тебе разница? Не все ли одно?

— Один тебя трет, а другой только дразнится! Вот и вся разница! — весело засмеялась Ирка — тоже высокая и тоже блондинка, но в черных, в облипку, джинсах и белой полупрозрачной блузке, под которой проглядывала слегка обвисшая уже в девятнадцать лет грудь…

Какое-то время ехали молча, но после того как Сергей, развернувшись, выехал на Гагаринскую, Вика спросила вновь:

— А кто заказал, не знаешь?

— Да ничего он никогда не говорит, этот мудак, как будто сама не знаешь, — лениво отозвался Сергей. — Вези, мол, вот тебе адрес, да на три часа. Вот и все.

— Да, мудак он и есть, — подтвердила Ирка и добавила:

— И жадный к тому же — а это еще противнее. Вообще не люблю жадных мужиков, а уж такого… Он же, не слышали — опять какую-то херню придумал. Типа: пожаловался клиент на что-нибудь — штраф. Дескать, обслужила плохо. Ну, а штрафные деньги не клиенту идут, а ему естественно. Ну, еще там за всякое… Небось, долго думал, придурок.

— Я не слышала еще, — призналась Вика, — это что-то новенькое. Меня, наверное, не было в тот день. И сколько же он отбирает?

— Треть нашей доли! — Ирка возмущенно фыркнула. — И так выплачивает меньше, чем в других клубах, да наколоть всегда норовит при расчете, а тут еще и это! А ты, Сергей, не слыхал?

— Конечно слыхал, — подтвердил Сергей, сонное настроение которого уже давно развеялось — за рулем сонливость у него всегда проходила очень быстро. — Ведь именно я и обязан ему докладывать про недовольство клиентов-то. Не вы же сами на себя стучать будете.

— Этого еще не хватало! Чтоб мы сами на себя! — засмеялась Вика и поинтересовалась:

— Ну и как, Сергей, будешь на нас стучать?

— Естественно, — ответил тот серьезно, — нужно же вас как-то воспитывать. Даже если никаких жалоб не будет, я сам что-нибудь придумаю, чтоб вам работа медом не казалась.

— Ты у нас молодец, Сереженька! — Вика, сидевшая прямо за его спиной, обхватила руками и поцеловала мужчине шею.

Вот за то я тебя и люблю. — Она прекрасно уловила иронию в его голосе.

— Брысь, шалава беспутная! — беззлобно бросил Сергей. — Сейчас всего помадой вымажешь. Да и машину вести мешаешь…

Вика, отпустив его шею, расстегнула сумочку и принялась что-то в ней искать.

— Ага, вот она. — Она достала тюбик губной помады, зеркальце и попыталась подкрасить губы. — Да что ты так резко поворачиваешь-то, балда?

— Не расплескаешься, — парировал Сергей и объявил:

— Приехали почти.

— Ну, мудак! — никак не могла успокоиться Ирка. — Этак ведь любая пьянь может брякнуть, что ему что-то там не понравилось, а этот придурок, значит, у нас треть отщипнет.

— Да перестань ты, — успокоил ее Сергей, — сказал же, ничего он от меня не узнает. А как по-другому? Какой дурак будет ему звонить, жаловаться? Да и на что? Ну и все, считай, что с этим у него обломалось. Пусть теперь что другое выдумывает.

— Да уж за ним дело не станет, он на выдумку горазд, — объявила Вика и бросила вслед выбравшемуся из машины Сергею: