"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Конофальский Борис. Страница 34

— А много убили?

— Я не считал, но, надеюсь, достаточное количество я отправил в чистилище.

— Никакого им чистилища, — серьезно сказал мальчишка. — Пусть горят в аду. Вот я, когда вырасту, стану рыцарем. Я тоже буду убивать еретиков.

— Ни секунды не сомневаюсь, — улыбнулся солдат.

Мальчишка посмотрел на него пристально, с подозрением, и спросил:

— А что такое секунды?

— Это очень короткая часть времени. Ваш учитель расскажет вам об этом.

— А это, правда, что у главных еретиков изо рта идет огонь и дым, как у дракона?

— Я такого не замечал.

— Да вы просто не видели главных, — заявил мальчишка.

— Давайте ка лучше есть, — сказал барон, подтянул к себе кастрюлю с петухом и стал, обжигаясь, отрывать от него куски и класть всем в тарелки.

Старый Еган стоял рядом, помогая ему ножом. Все начали есть. Слуга ходил вокруг них, разливая им вино в кубки, подкладывая им в тарелки капусту и рапунцель. Потом он тесаком разрубал на части зайца, обносил ужинающих, те брали куски.

— Не пачкайтесь, — назидательно сказал баронесса Леопольду.

— Я не пачкаюсь, — заявил мальчишка.

Волкову было необыкновенно вкусно, он давно не ел с таким удовольствием.

— Вам нравится, господин Фольков? — спросила баронесса.

— Очень. Мне в вашем доме все нравится, — отвечал солдат.

Он заметил, как барон чуть выпрямился после его слов и даже чуть улыбнулся.

— Так что, — вдруг начал молодой барон, отбросив куриную кость на тарелку. — Идет огонь изо рта еретиков?

— Я такого не видел, — снова сказал солдат.

— Вы не видели главных, — снова повторил мальчишка.

— Почему же? Видел. Почти самых главных еретиков.

— Неужели вы видели ихнего лжепапу? — ужаснулась госпожа Фредерика.

— Нет, его не видел. Но я видел генерала Ван дер Пильса и генерала Ван Бомеля.

— Видели? — не без удивления спросил барон. — Их обоих?

— Как вас сейчас вижу.

— А почему вы их не убили? Не смогли дотянуться?

— Смог бы, — усмехнулся солдат. — Но нельзя было.

— Да кто ж вам мог запретить? — удивилась баронесса.

— Надо было их всех убить! — закричал мальчишка, вскакивая на кресло. — Вот, если бы у меня был меч, я бы их всех убил!

— Сядьте немедленно! — сурово сказал отец. — Ведете себя как пьяных холоп в трактире.

Мальчишка недовольно покосился на отца, но перечить не стал.

— Так, где же вы их видели? — спросил барон, принимаясь за зайца.

— В Каасе, на переговорах.

— Вы были в Каасе? — барон даже отложил зайца.

— Ну да, де Приньи был приглашен на переговоры, я сопровождал его.

— А почему вы его сопровождали? — спросил молодой барон.

— Потому что я состоял в его гвардии. Я охранял его штандарт. — Отвечал Волков.

— Я тоже буду охранять штандарт у нашего герцога, — заявил мальчишка.

— Если будете хвастать и бахвалиться все время, — сухо сказал отец, — вряд ли вас удостоят такой чести. И вообще, давайте ка спать собирайтесь.

— Не хочу спать, еще не темно на улице, — заявил мальчишка. — Рано еще.

— Хотелось бы вам напомнить, господин молодой барон, — произнес Волков. — Что в воинском деле, коим вы собираетесь заниматься, дисциплина является главной добродетелью.

— А что такое дисциплина? — спросил мальчишка, с трудом выговорив слово.

— Так звали древнюю суровую богиню, а у нас это значит безоговорочное выполнение приказов командира или синьора. Ваш командир — это ваш батюшка, и его приказы должны выполняться неукоснительно.

— А если не буду выполнять?

— Вас просто выгонят из отряда и не возьмут в другой. И вам никогда не позволят охранять штандарт герцога.

— Да? — с недоверием спросил мальчик, глядя на барона.

— Именно так, — кивнул отец.

— Ну, тогда пошли, мама, — молодой барон нехотя встал и взял мать за руку.

— Вы прямо волшебник, — заулыбалась баронесса и кивнула солдату.

Волков встал и поклонился в ответ. Женщина с ребенком ушли.

— Так что произошло в Каасе? Почему ни о чем не договорились? — спросил барон, наливая вина солдату и себе.

— Я думаю, что наши князья делают вид, что непреклонны, на самом деле, они почти согласны, просто должен кто-то первый из них об этом сказать.

— А что ж предложили еретики?

— Еретики говорят — чья земля — того и вера.

— Неужели наши князья пойдут на такое и бросят добрых, верующих людей в землях еретиков еретикам на съедение.

— Пойдут, барон, они не согласились сразу только чтобы выторговать себе условия получше.

— Даже не верится, — произнес барон.

— На западе от Большой реки графства обезлюдили, каналы зарастают. Из двух деревень осталась одна. Я видел пустые замки. Бароны погибли, не оставив наследников, гербы раздаются проходимцам и еретикам. Ваша земля, по сравнению с тамошними, — счастливая Аркадия. Там графы и даже князья обнищали так, что позавидуют вашему столу.

— Да, я слыхал об этом, конечно, — произнес барон, понимающе кивая головой. — Война идет почти тридцать лет, и чума уже почти три года.

— Да еще такие мерзавцы как фон Бок и Беренштайн.

— Да? И что же они? Хуже чумы?

— Жадность хуже чумы. Фон Бок из жадности прекратил платить солдатам зарплату и заявил: «Пусть война кормит себя сама». Солдаты, естественно, взбесились и стали свирепствовать в землях еретиков. Те, естественно, стали зверствовать в наших. Я видел костел, в котором за один раз сожгли тридцать шесть еретиков. Чтобы не тратиться на дрова их загнали в их убогую церковь и подожгли. А еще я видел дорогу, где еретики развесили сто пятьдесят мужиков за то, что те отказались мочиться на иконы. В общем, барон, от войны все устали. И они, и мы, — Волков встал. — Я благодарю вас, барон, за прекрасный ужин, давно так хорошо не ел.

— Эй, Яро, вы куда? Какого черта? Куда вы собрались? Рано еще.

— Мне нужно поговорить со служанкой вашей дочери, хотелось бы зайти до темноты, иначе это будет невежливо.

— Да к дьяволу служанку! Давай выпьем? Так хорошо сидели. Садитесь.

— Барон, — солдат не стал садиться в кресло, — я должен выяснить, кто написал это письмо, а завтра рано поутру я должен быть в аббатстве. Извините, — Волков поклонился.

— Ну, как знаете, — разочарованно произнес барон.

Волков вышел во двор замка. Близился вечер. Шел дождь, но все стражники замка были во дворе и занимались соей амуницией. Не глядя на них, он пошел к донжону. На первом этаже большой башни был склад и огромный стол, за которым сидел один из стражников. Это был самый старый стражник барона.

— У тебя здесь пост, или ты просто так здесь ошиваешься? — спросил Волков.

— Не ошиваюсь, господин, тут всегда был пост у склада.

— А казарма где?

— Этажом выше, где кухня, где людская.

— А где ж тогда покои госпожи?

— Так они еще выше. Туда можно либо через кухню, либо по стене через левую башню.

Волков пошел было вверх, но стражник его окликнул:

— Господин, через кухню к молодой госпоже вы не попадете, она ту дверь не отворяет.

— А как же к ней попасть?

— Так по стене. Она сама по стене к себе ходит.

Волков пошел на стену, чтобы поднять на нее ему пришлось идти к своей левой башне. Оттуда, по стене, мимо своих покоев, он дошел до крепкой двери. Солдат потянул за ручку, открыл дверь и… увидел ангела.

Именно ангела. По-другому назвать это создание было нельзя. Естественно, это была женщина, молодая женщина, и она была прекрасна. Ее пшеничные волосы были идеально уложены в высокую прическу. Ее глаза цвета туч были по-лисьи раскосы и смотрели на солдата толи с вызовом, толи с презрением. Черты лица молодой женщины были ангельски безукоризненны. Она была невысока, и дорогой плащ скрывал ее плечи и фигуру, но Волков ни секунды не сомневался, что и фигура этого ангела близка к совершенству. И тут она заговорила:

— Кто таков? — высокомерно спросил ангел, ангельски чистым голосом.