"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Конофальский Борис. Страница 58

Он видел, как засветился и засиял барон, когда к нему повалили гости, которых не было Бог знает сколько времени у него. Карл, хоть и причитал, что они его разорят, но был счастлив, как никогда. Он был рад гостям, а солдат был рад побыстрее получить награду, да уехать, как только из города приедут аудиторы. А вот барон, как казалось солдату, был бы не прочь, что бы Волков остался подольше. Еще вчера ему казалось, что фон Рютте, нехотя, но согласиться его отпустить. А теперь все решительно могло измениться. Если упырь был не один — значит, работа была не сделана. Да и написавшего записку, на ламбрийском, нужно было сыскать. Эти ночь и утро все изменили. Все изменили. Обещанная награда вдруг отдалилась. Как тут не гнать лошадей и не быть сосредоточенным. А еще он думал, что прекрасная Хедвига соврала, сказав, что ее служанка неграмотна. Не может быть неграмотным человек, знающий много баллад и анекдотов из жизни древних императоров. А зачем врала дочь барона? За-чем? Волков предвкушал, то удовольствие, с которым он будет наблюдать за прекрасной госпожой, когда сержант и стражники поволокут ее уродливую, мужеподобную служанку в подвал. Будет ли она столь же заносчива и спесива, как всегда, или будет рыдать и умолять его. Или побежит жаловаться папеньке. Да и еще! Теперь он будет в разговоре называть ее простонародным именем Ядвига, Яся. Скорее всего, благородной дочери барона это не понравится. Солдат твердо решил так к ней обращаться и улыбнулся, представив ее реакцию.

Расстояние от монастыря до замка Рютте они преодолели в два раза быстрее, чем обычно. Уж больно не терпелось Волкову снять упыря с виселицы и попытаться его разговорить.

Наверняка упыряка будет молчать, но солдат знал: Ни что, так не усиливает желание поболтать, как добрый кусок, раскаленного до красна, железа. И уж с этой тварью он, точно, церемониться не собирался.

Да вот только в Рютте его ждало разочарование. На площади, все еще толпились люди, хотя и не так много как вчера. А вот упырь был уже не тот. Огромная башка его свисла на бок, язык, черный, длинный вывалился. Глаза были закрыты. А сам он словно стек к низу, к ногам, и заметно потемнел.

Волков подъехал к стражнику и спросил:

— Что, подох, что ли?

— Подох, — стражник толкнул упыря древком копья, тот закачался, — еще на зорьке, обгадился и сдох, а утром с него потекло еще… — продолжал стражник, но солдат его уже не слушал. Он увидал трех всадников, что из-за спин пеших зевак разгадывали людоеда. Один из них был совсем молодой человек, и коннетабль узнал его. Ему вовсе не хотелось этого делать, но он двинул коня к этому юноше, что бы поздороваться. Доехав до всадников, он поклонился ему, не слезая с коня. Юноша ответил ему заметным кивком. Сопровождающие молодого человека тоже поклонились.

— Рад приветствовать вас, господин граф, и вас, господа.

Да, это был молодой граф. Именно его видел Волков в ночь поединка в замке госпожи Анны.

— Как вы его поймали? — спросил юноша, указав на упыря.

— Выслеживали несколько дней. Егерь с собакой с ног сбились, пока взяли след.

Солдат не стал говорить графу, что место лежки упыря указала госпожа Анна.

— Потом мы его сторожили ночь, а утром он вышел из болота, барон за ним погнался и поймал.

— Так это было что-то вроде охоты?

— Почти, господин граф.

— Очень жаль, что меня не пригласили, — с заметным сожалением сказал молодой граф.

— Это существо крайне опасно. Я бы не осмелился пригласить хозяина феода, не оставившего наследников на такую охоту.

Граф не то хмыкнул недовольно, не то фыркнул, а крупный и богато одетый господин назидательно заметил:

— Вы зря фыркаете, граф. Коннетабль Рютте абсолютно прав.

Молодой граф покосился на говорившего и ничего не сказал, а господин из свиты продолжал:

— Кстати, от лица ландфогта города и земли Байренгоф, графа фон Шлоссер, приносит вам, коннетабль Рютте, благодарность за поимку этого дьявольского создания. Не так ли, племянник?

— Да-да, — торопливо произнес молодой граф, — я, ландфогт графства Шлоссер и земли Байренгоф благодарю вас, коннетабль. Ваш поступок считаю достойным восхищения.

— Ваша оценка, господа, для меня очень много значит, — солдат снова поклонился, — но, кажется, это не последний людоед в вашем феоде.

— Не последний? — спросил дородный господин.

— К сожалению, нет. И поэтому я вынужден просить вас о помощи.

— И что же вас нужно? Деньги, егеря, добрые люди?

— Нет, господа, мне нужен один монах. Зовут его брат Ипполит. И книга, где описываются повадки этих адских тварей. Эту книгу я сегодня видел в библиотеке монастыря. Чтобы найти второго людоеда, мне нужен этот монах и эта книга.

— Я тоже приму участие в ловле, — сказал молодой граф.

— Даже и не думайте, пока не оставите наследника, — оборвал его дядя. — А письмо будет отправлено аббату сегодня же. Напомните, какой монах вам нужен?

— Брат Ипполит.

— Хорошо, я запомню, — произнес дядя графа.

Волков поклонился, надеясь, что разговор закончен, но молодой граф тихо произнес:

— Коннетабль, давайте отъедем.

Эта просьба заинтриговала солдата, они отъехали чуть в сторону, чтобы дядя и сопровождающий их не слышал. Юноша косился на родственника:

— Чертов дядя приехал, ругает меня, одергивает даже при слугах и даже при вассалах, надоел уже.

— Старшие всегда нас раздражают, но иногда к ним нужно прислушиваться.

— Прислушиваться! Да он третий день упрекает меня за покупку этого коня, — юноша похлопал коня по шее.

Конь действительно был великолепен. Солдат сразу обратил на него внимание, но не знал, как завести о нем разговор. Он был черный, абсолютно черный с белой звездой на лбу и в белых чулках. Поджарый, резкий, молодой — конь был неслыханно хорош.

— Сто талеров, — оценил Волков.

— Сто двадцать, — с гордостью сказал юноша.

— Этот черный ангел стоит этих денег.

— Вот, а дядя называет меня болваном и транжирой, а коня сырьем для колбасника.

— Почему?

— Я сказал дяде, что поеду на турнир в Бье весной, где хочу выйти к барьеру.

Солдат не поленился, спрыгну с лошади и стал внимательно осматривать жеребца. Граф терпеливо ждал оценки.

— А знаете, — наконец начал Волков, — ваш дядя прав. Турнир — дело хорошее, но покалечить это чудо на турнире будет очень легко, очень. Приехать на турнир на нем, покрасоваться, можно, а к барьеру лучше выезжать на более дешевом коне. Тем более что этот конь не готов таскать на себе человека в доспехе. Молод еще. Ему нужен год, а то и два, чтобы набрать силы. — Волков окончил осмотр и продолжил: — А дяде скажите, что этот конь даст триста талеров дохода. Потому что любой его жеребенок даже от неказистой простой кобылки будет стоить минимум двадцать монет. Берегите этого коня, граф, и вы долго будете обгонять ветер.

— Я так и скажу дяде, — произнес граф, затем помолчал и продолжил. — Но я хотел спросить вас о другом.

— Я слушаю вас.

— Сколько заплатила вам… — юноша подбирал слова, — ну та женщина, которую вы взялись защищать?

Волков насторожился. Ему показалось, что граф хочет предложить ему какую-то работу, солдатскую работу, может быть, даже, стать чемпионом графа.

Ну, уж нет, дело конечно почетное и доходное, но солдату совсем не улыбалось махать мечом во славу графа, за годы в солдатах и гвардии, он намахался и копьем, и мечом, и алебардой, и настрелялся из арбалета. В общем, ему хватило. Он не собирался поступать в службу к капризным синьорам, наслужился уже.

— Нисколько, — ответил солдат. — Женщина просто пригласила меня на ужин, я почувствовал, что она испытывает страх, мне не очень хотелось, но я решил остаться, я ведь должен был ее защитить.

— У нее свой феод, а вы из феода Рютте, — логично заметил молодой граф. — И вы, не странствующий рыцарь, чтобы спасать беззащитных дам.

Солдат вздохнул и произнес:

— Тем не менее, я не получил от нее ни пфеннига.