Леонард и Голодный Пол - Хешин Ронан. Страница 38

— Вот и я! — сказала Хелен, с радостным видом входя в комнату. Ее лицо блестело от кухонного жара. — Простите, что так надолго вас оставила, но, надеюсь, вы согласитесь, что ожидание того стоило.

Сначала она протянула тарелки Грейс и Эндрю. На них лежало по куску жареной курицы, фаршированной шалфеем, картофель, приготовленный на гусином жиру, корнеплоды в сливочном масле и с краю — немного грибного соуса. Вслед за Хелен появился Питер с тремя другими тарелками, но потом он снова удалился на кухню за масленкой, которую Голодный Пол забыл поставить на стол.

— Ну, — сказала Хелен, — приступайте. Вам уже все известно про вчерашнее награждение? Мы им так гордимся. Все бизнесмены наперебой бросались пожать тебе руку, да? — сказала она, обращаясь к Голодному Полу, который еще не совсем пришел в себя. — Мы будем читать твою фразу в конце письма еще много лет. И всегда помнить не только о твоем таланте, но и об этом прекрасном дне.

Радость Хелен была искренней и лишний раз свидетельствовала о том, что сердце ее поет от счастья, ибо вся семья наконец собралась вместе после одного выдающегося события и ожидает другого. Ей больше ничего не было нужно — только приготовить вкусный обед для своих взрослых детей, которые выросли такими хорошими.

Глава 18

Привет, Марк!

Леонард закончил последнюю редактуру книги о римлянах для своего издательства. В итоге получился солидный справочник, излагающий сухие факты сжатым, бесстрастным языком. Он, без сомнения, породит сотни проектов, которые более или менее одинаково будут оценены учителями-практикантами в свободное от уроков время и скоро прочно забудутся. Теперь Леонард мог спокойно заняться собственной книгой на ту же тему. Ее подправленный черновик лежал в верхнем ящике стола с того самого счастливого дня, когда Шелли согласилась пойти с ним погулять в парке. В настоящее время книга представляла собой описание жизни юного римлянина. Пересматривая черновик, Леонард, однако, понял, что мальчик все-таки вышел закованным в привычный стилизованный образ и ему не хватает индивидуальности. Он мало походил на героя, к которому дети хотели бы отправиться сквозь время, с кем мечтали бы повстречаться или на кого старались бы быть похожими: он был лишен чувства юмора, увлечений, мало действовал и не имел отличительных черт. Нужно было вдохнуть в него жизнь. Для этого Леонарду требовался читатель, тот, кто мог бы его вдохновлять, служить идеальной аудиторией для придуманных им смешных и трогательных моментов. Поэтому он решил написать свою книгу для маленького сына Шелли, Патрика, а римского мальчика назвал Патриусом.

Теперь перед книгой, казалось, открывался целый спектр разнообразных возможностей. Леонард старался представить себе, как Патрик воспринял бы книгу о себе самом, только в обличье древнего римлянина, и это заставило его снабдить текст интересными, захватывающими и узнаваемыми событиями. Получалась не просто сухая банальщина, которой самое место на дне школьного рюкзака, а изложение фактов как векторов жизни, как посланий из прошлого. Леонард описывал, как мальчик идет домой из школы в тоге и с буллой на шее, амулетом, защищавшим его от злых духов, как играет в игрушки в ту эпоху, когда не было ни Рождества, ни Санта-Клауса, если, конечно, Патрик вообще может вообразить себе столь суровое время. Он рассказывал, как его герой играет в кости, причем настоящие, и включил в книгу двухстраничный разворот о матери Патриуса, ставшей свободной после многочисленных побед в гладиаторских боях. Далее он поместил раскладывающуюся на две страницы вклейку, где изображалось содержимое коробочки для школьного обеда: кусок хлеба из полбы, несколько фиников и фиолетовая морковка. Но Леонарду хотелось придать Патриусу и обычные черты, которые были связаны не столько с римскими временами, сколько с ребенком, у которого есть такая замечательная мама, как Шелли. Леонард писал, что Патриус очень старался и делал полезную работу, даже если иногда ему этого не хотелось. Каждый день он рисовал и пел песенки, задавал много вопросов и, случалось, дерзил маме, за что та его ругала, хотя в глубине души была довольна, что он унаследовал ее независимый дух. Вечерами он ложился спать немножко позже, чем следовало, но зато, если случалось заболеть, он всегда ходил к врачу и радовался, когда у него выпадал зуб. Важно было показать, как живется Патриусу в семье. Леонард изобразил его как «большого мальчика» с вьющимися золотисто-каштановыми волосами, зелеными глазами и — невзирая на историческую неточность — в очках из «Звездных войн». В отдельном квадратике сообщалось, что у Патриуса открытое, доброе сердце и богатое воображение.

Леонард сочинил достаточно книг и понимал, что теперь деталей хватает и вполне можно составить заявку издателю. Правда, он никогда не писал заявок сам, в чем крылась единственная проблема. Обычно он предоставлял это дело курирующему автору и узнавал о результате, только когда книга получала одобрение и издательство соглашалось ее выпустить. Немного поразмыслив, он решил рискнуть и послать заявку и отрывок из книги единственному человеку, который пришел ему на ум, — Марку Бакстеру.

Леонард, со всем причитающимся уважением, сделал все, чтобы заинтересовать Марка Бакстера, бакалавра образования, своим проектом, и надеялся на его помощь в том, чтобы из закулисного анонима превратиться в полноценного автора. Это дело нужно было провести с должным тактом, поскольку он фактически просил Марка помочь потенциальному конкуренту, но Леонард решил, что они с Марком сотрудничают уже достаточно долго и тот выторгует себе бонус, даже если для этого придется всего лишь переслать имейл. Леонард не собирался предлагать Марку невыгодную сделку. Письмо он закончил в соответствии с новой политикой компании относительно подписей имейлов:

Он нажал «Отправить» и почувствовал себя так, словно только что бросил наполненный водой воздушный шарик через живую изгородь из бирючины. Теперь, когда заявка отправлена, ему придется засесть за книгу и закончить ее — вдруг Марку Бакстеру, бакалавру образования, придет в голову прочесть весь черновик. Но сначала Леонард заметил, что все имеющиеся в наличии часы — на запястье, на телефоне, в компьютере и на столе — показывают разное время, а это означало, что сейчас еще рано, в самый раз или поздно идти на обед с Шелли. Леонард назначил местом встречи велопарковку, чтобы избежать подтруниваний «компьютерного гения» Грега. Ему не терпелось рассказать Шелли про свою идею написать книгу для Патрика и о Патрике, и еще про то, как Шелли вдохновила его отправить заявку знаменитому Марку Бакстеру, бакалавру образования. Появившись в его жизни, она внесла в нее только хорошее.

Когда Леонард подошел к велопарковке, Шелли уже ждала его. Как всегда, она напоминала вьючную лошадь, несущую на себе все принадлежности велосипедиста.

— Привет, как ты? — сказал он. — Давай я понесу. Как прошло утро? И выходные?

— Хорошо, наверное. Провела их с Патриком. Ему немного надоело сидеть дома, но и выходить он никуда не хотел. Иногда с ним такое бывает. Дети устают после целой недели в школе, но я не могла допустить, чтобы он сидел дома и весь день играл в лего, поэтому пообещала пойти с ним в кино.

— Хороший фильм? Не тот, что из «Хеппи Мил»?

— Нет, тот мне и в голову не пришел. Мы смотрели последний эпизод «Вони в темноте». Знаешь этот формат — с бесконечными шутками, нацеленными на родителей, но мимо детей. Я стала клевать носом, а он, когда съел все вкусное, захотел уйти. Был в плохом настроении. А как ты, как твой друг? Досталась ему награда?