Ты больше не уйдешь! (СИ) - Орлан Нари. Страница 39

— Но… Вдруг там что-то мерзкое? Опасное? — Я вскочила на ноги. — Не хочу выполнять это драное поручение!

Адам расплылся в улыбке. Несмотря на будущую опасность, ловил кайф от того, как я за него волнуюсь, как отказываюсь от прежних планов. Нечего радоваться! Это еще не значит, что я готова с ним встречаться.

— Не думаю, что там что-то страшное. Малышка, я выбирался из стольких передряг, ты не представляешь. И Назар, кем бы он ни был, не несет серьезную угрозу. Но могу догадываться, что он за человек.

Я отвела взгляд и отпила вина. Не поймешь, то ли он меня успокаивает, то ли правду говорит. Так или иначе, я буду сидеть на иголках, пока он с ним не разберется. У Адама есть недостаток — он слишком самоуверен. Боюсь, это может выйти ему боком.

— Думаешь, в тех документах правда про папу? Я не верю и спросить его боюсь. Может, его подставили?

— Я проверю. — Адам забрал из моей руки бокал и привлек меня к себе в объятья. — Не думай об этом. Просто наслаждайся отдыхом.

— С твоими врагами насладишься… — хмыкнула я.

— Неприятности случаются, малышка. Но прямо сейчас нам никто не мешает наслаждаться друг другом. — Его руки задвигались по моему телу, пробуждая огненные вспышки под кожей. — Я очень рад, что ты мне все рассказала. Я позабочусь о том, чтобы Назар ни о чем не догадался. Можешь мне доверять.

Сложно. Но я ведь даю ему второй шанс или нет? Прошлое не вычеркнуть, оно до сих пор заставляло меня сомневаться.

— Хорошо, спасибо. — Я потерла носом по его теплой груди, наслаждаясь запахом.

— Так кто испугался морга? — Адам опустил руку на мою ягодицу и легонько шлепнул. — Ты?

Черт. Он даже не представляет, что случилось. Мне жаль Ростика, за него болело сердце. Мой брат впервые полюбил девушку. И что бы я ни говорила, как бы Адама ни просила, он ее не оставит без наказания.

— Никто не пугался, — говорила я, уткнувшись лбом ему чуть ниже ключицы. — То есть испугались почти все, но не настолько, чтобы побежать в лапы захватчикам. Дело в том, что… — Я выдохнула и собралась с мыслями. — Юна оказалась предательницей.

И я в подробностях пересказала все, что случилось с того момента, как она достала пистолет. По ходу моих слов Адам слегка отстранился, но продолжал держать меня за плечи. Его взгляд тяжелел и наливался мраком.

— Ростик просил, чтобы ты к ней проявил сочувствие. Он заверял меня, что с ней нужно поговорить. Может, она разорвет контракт со своими нанимателями и перейдет на нашу сторону.

— Твой брат наивный… парень.

Дурак, он хотел сказать. Если не похлеще. И я бы с ним согласилась. Юна столько времени притворялась, как ей после этого можно поверить?

— Он не понимает, на кого запал. Эта дрянь работает не по контракту. Где сейчас она?

— В каюте…

— Да вы спятили! — гаркнул Адам и быстрым шагом направился к двери.

— Папа ее наручниками приковал к ножке кровати! — крикнула ему вдогонку и помчалась следом. Ой, что сейчас будет…

Радовало лишь то, что он не прихватил с собой охрану. Как бы я ни торопилась, не поспевала за ним. А мне нужно было утихомирить бурю в самом начале. Ибо Ростику достанется по первое число.

Он ни в чем не виноват. Он просто слепо влюблен в девушку.

Когда я добежала, Адам уже влетел в каюту, откуда доносился его голос, словно раскаты грома.

— В смысле нет?! Давай обыскивай сейчас же!

Юна уже очнулась, лежала на постели Ростика со страдальческим видом. В ее глазах блестели слезы. Брови застыли нахмуренными. Губы поджаты.

— Я ничего не прячу… — тихо произнесла она, пока брат водил по ее одежде ладонями.

— Юна? — обратилась я к ней, но девушка не посмотрела в мою сторону. — Ты в порядке?

Хорошо помнится, как папа ее дважды вырубил. Возможно, ей плохо.

— Она прикидывается, — сказал Адам. — Чтобы вызвать жалость. Это на меня не действует. Обыскал? Отстегивай ее от кровати, и она пойдет со мной.

Испуганный взгляд девушки припечатался к нему. Она свободной рукой схватилась за Ростика. А с пистолетом была смелее.

— Куда пойдет? — вспылил Ростик. — Она себя нехорошо чувствует. Ей даже говорить тяжело! Ей врач нужен.

— Ничего мне не нужно… — пробормотала Юна обреченно. — Если надо, пойду.

Брат прижал ее к груди в нежном порыве.

— Кошечка моя, я тебя никуда не отпущу. Скажи Адаму, что больше не будешь работать на тех негодяев. Скажи, что виновата, но исправишься. Скажи, что мы будем вместе.

В надломленном голосе Ростика горчило столько боли и печали, что у меня самой защипало под ресницами.

— Расслабься, парень. — Адам подступил ближе. — Я отведу ее в другую комнату и допрошу без свидетелей. Когда она ответит на все мои вопросы, я решу, что с ней делать.

— Нет! — Брат стиснул Юну, как самую большую драгоценность в мире, не желая никому отдавать, и она поморщилась. — Я сказал, ей врач нужен!

— Котик, не надо, прошу… Мне все равно конец. Я должна была уйти…

Он встряхнул ее за плечи.

— Ты что? Какой конец?! Мы все уладим.

По ее щекам побежали слезы. Наверно, злость, подхлестнутая отчаяньем, придала ей сил, и она вывернулась из его рук.

— Мы хотели груз забрать и лайнер потопить! И я должна была уйти вместе с ними! Если узнают, что я еще жива и до сих пор на лайнере, то убьют мою семью!

— Никто не узнает, Юна. — Брат вытирал слезы с ее щек. — И семью твою заберем у этих негодяев. Вот увидишь, моя хорошая.

Глава 20

С горем пополам Адам увел Юну. Но все-таки пообещал завести ее к врачу перед допросом. Я полночи успокаивала Ростика, пыталась донести до него правду, раскрыть ему глаза.

Он нервничал, злился. Я понимала, он не хотел верить, что Юна была с ним лишь для того, чтобы подобраться ближе к Адаму и моей семье.

Наконец, он выдал:

— Ладно, я уже уяснил. Юна шпионка. Делала вид, что я ей нравлюсь. Но Мартуша… Так невозможно играть. Она правда меня любит.

— Ничего, что она угрожала нам пистолетом? Пойми, я тоже расстроена. Поначалу я ее недолюбливала, но со временем прониклась к ней симпатией. Не буду врать — совсем немного прониклась. Но то, что она сделала…

— Конечно, жизнь ее семьи важнее, чем моя! Если бы тебе пришлось выбирать между нашей семьей и Адамом?

— Прекрати, я не люблю его.

— Ну а если бы любила…

— Все, Ростик, хватит. — Теперь он добрался до потаенных уголков моей души и начал там все вытаскивать на свет. — Мы не знаем, сколько правды в ее словах. Она разве не говорила, что живет в каюте с родителями?

— Я у нее не был, не знаю.

— Давай ложиться спать, а?

Глаза у меня уже слипались. Чувствую, допрос быстро не закончится. Вряд ли Юна внезапно раскроет все карты перед Адамом.

— Ты спи, а я пойду. — Удрученный и отчаянный, брат поднялся с кровати и направился к двери.

— Куда?

— Куда надо!

Дверь оглушительно хлопнула. Наверно, пойдет заливать спиртным раны на сердце. Я тяжело вздохнула и откинулась на подушку.

Если бы я любила Адама… Нападение пиратов казалось бы мне приключением? Его способ добывать деньги — любопытной тайной? Сутки за решеткой обернулись бы ненавистью к полиции и его врагам? С непонятных ящиков в кафе я бы пылинки сдувала?

Я хмыкнула в тишине комнаты. Это явно не про меня. Мы с Ростиком разные.

Сон утянул меня в ласковые объятья и не отпускал до обеда. Не только меня — брат на соседней кровати спал без задних ног. В одежде. Напился, дошел на автопилоте и вырубился.

Я сладко потянулась. Послезавтра мы приплывем к Таити. И покатаемся на машине.

Чем закончился допрос Юны? Во сколько Адам пошел к себе? Эти вопросы помешали мне поваляться — я привела себя в порядок и отправилась в каюту Адама.

Проходя мимо двери Назара, я недоумевала: когда он перестанет мучить меня ожиданием и расскажет о поручении? Будто он залег на дно, затаился, чтобы внезапно выскочить и испугать до смерти. Или сожрать.