Мой сталкер (СИ) - Лазаревская Лиза. Страница 32

– Крошка сегодня голодная, – смеюсь.

– Сейчас мы это исправим.

Он включает заднюю передачу, чтобы выехать с парковки.

– Андрей, – скомканно начинаю я.

– Слушаю. – Андрей немного хмурится и выдает суровый взгляд, к которому уже можно было бы привыкнуть, но как-то не получается.

Бессонные ночи дают о себе знать: зеваю, прикрывая рот рукой. Андрей смотрит как-то по-волчьи – только вот как на жертву или свою волчицу? Указательным пальцем он водит по кружевам подола моего светло-розового платья, а потом кладет ладонь мне на колено.

Я вздрагиваю и понемногу расслабляюсь. Не буду врать себе – все еще думаю о видео, но уже не так много. Вообще не хочу тратить и минуты нашего с ним времени на ту гниль, которая все никак не может оставить меня в покое.

– А почему ты полюбил меня?

Мы выезжаем на дорогу, а его рука все еще лежит на моем колене.

– В каком смысле? Как мне на это ответить?

– Просто ты говорил, что вообще не понимаешь, как это – любить и общаться по сети. Якобы это не для тебя. Ты у нас только в реальности общаться можешь.

– А, ты про это, да. Мне так казалось. То есть как это? Влюбиться по интернету? Тупо по общению? В человека, которого ты ни разу не видел?

– И что же случилось? – с наигранным удивлением спрашиваю я.

– Ну, ответил за свои предубеждения. Знаешь, как бы тупо ни звучало, но порой бывает достаточно одного взгляда – даже просто с фотографии.

– Тебе хватило?

– Да, мне хватило. Ты слишком прекрасный человек, чтобы в тебя не влюбиться.

В моменты отчаяния я всегда чувствую, что мир ополчается против меня. Воздух, такой морской и свежий, сейчас не наполняет легкие, он безжалостно душит невидимой плотной веревкой. Безграничное небо не радует голубизной, оно грязно-серое и угрюмое, будто наказывающее тебя за что-то – за слабость, страх и слепоту. Но мне плевать и на воздух, и на небо, и на мир, который агрессивно настроен против нас. Для меня больше нет мира. Для меня теперь мир – его руки, которые никогда не позволят в мою сторону ничего плохого.

Все разгромит рядом с тобой, но тебя не тронет.

Ведь не тронет же?

Может быть, я больше всех понимаю, какой он на самом деле. Я идеализирую его, но этого недостаточно, чтобы скрыть скелеты в его шкафу. И это страшнее всего: умышленная слепота. Я – его девушка, знающая, на какие отвратные и неадекватные вещи он может пойти, но все равно вижу в нем лишь любимого человека. Это вечное противостояние сердца и мозга – они враждуют.

Я убиваю себя сама.

Не он. Я.

Но мне все равно.

– Пообещай, что никогда не сделаешь мне больно, – еле слышно пытаюсь, но он вслушивается, наклоняясь ближе ко мне, а я добавляю, робея: – Даже если мы расстанемся.

– Что-что? – Он сразу меняется в лице, брови поднимаются, вздувается жила на шее. – Не понял сейчас формулировку. Ты со мной расставаться собралась?

– Нет, – кротко отвечаю, накрывая его руку своей ладонью.

Нет ведь?

– Я люблю тебя, – успокаиваю Андрея я, крепко прижимаясь к его правому плечу.

– Так-то лучше.

А если когда-то решу уйти, то задаюсь вопросом – смогу ли?

– Ты очень нежная девочка, позволь мне защитить тебя, моя красавица.

Он может защитить меня от всего мира, но безумно боюсь, что настанет страшный момент, когда мы оба погибнем от его руки.

Он может защитить себя. Может защитить меня. Он может многое. Но он никогда не спрашивает. Просто делает. А так нельзя. Так неправильно. Но я отчего-то покоряюсь.

Может, потому что правда не справляюсь без его защиты? Не справлюсь без его сильной, местами даже безумной заботы? Меня успокаивают мысли о том, что я могу позвонить Андрею когда угодно – и он как губка впитает любые мои проблемы.

– Хочу целовать тебя до потери пульса, – вырывается у меня.

– Тогда у меня есть вариант.

– Какой?

– Мы берем еду и едем… Знаешь, куда?

– На море?

– К черту море.

Море на тебя обидится.

Куда мы поедем, я знаю, но сама говорить боюсь. Ведь я так рьяно просила избавиться от Луны, чтобы удовлетворить свое эго, но вот теперь ее там нет. Есть полный решимости Андрей и в душе трясущаяся я.

А папа уверен, что я гуляю с одногруппниками, а тот ненормальный парень, не оставлявший меня в покое, больше не беспокоит.

Если бы ты знал, папа.

– Мы едем ко мне.

И там я окончательно тебе покорюсь.

Глава 19

Самая прекрасная девочка

Все меняется слишком быстро.

В последний, нет, в первый и последний раз я была тут четыре месяца назад, в день рождения Луны – и день нашей первой встречи с Андреем. Сейчас же все по-другому. Я приезжаю сюда не ради подруги из интернета, которая общалась со мной забавы ради, выливая на меня все проблемы своих отношений, а ради него. Ради того, чтобы лежа на его большой кровати, касаться ладонью груди. И ради того, чтобы чувствовать, как он дышит в такт моему сердцебиению.

Не могу полностью расслабиться из-за того, что теперь постоянно приходится врать папе. Он не заслуживает обмана. И Андрей не заслуживает того, чтобы его стесняться.

Наверное, есть один способ решить их проблемы и мои – просто все честно рассказать отцу и познакомить его с Андреем. Ведь в душе он будет счастлив, что я всегда буду в безопасности вне дома. Андрей же лучше телохранителя – он и душу мою охраняет, чтобы не поранилась.

На входе в подъезд с Андреем здоровается взрослая женщина, ведя за руку маленькую дочь. Лет пяти, наверное. Но девочка вдруг высвобождается из материнской хватки и подлетает к нам.

– Андрей! Андрей! Андрей! – кричит она на весь двор, не скрывая радости.

Андрей тут же кладет пакет с продуктами на асфальт и подхватывает ребенка на руки, после чего она сразу же начинает хлопать в ладоши. Женщина нежно улыбается, посматривая на наручные часы. Не опаздывает, видно, раз забирать дочку не спешит.

– Привет, красавица.

– А где ты был?

– Да так, дела были.

– Они закончились? – озадаченно спрашивает девочка, а мы с ее матерью продолжаем стоять в качестве массовки.

– Да, они закончились.

– А где именно ты был? – никак не унимается она.

– Ездил за своей принцессой.

– А ты меня с ней познакомишь?

– Конечно, познакомлю. Вот она стоит. – Андрей поворачивается и указывает головой на меня.

Девочка отчего-то прекращает улыбаться, внимательно наблюдает за мной каким-то на удивление взрослым, осознанным взглядом, а я пячусь назад, доходя чуть ли не до клумбы.

Я так боюсь внимания. Чрезмерного внимания. Чужого внимания. Неважно, какого возраста человек, – будь-то ребенок, взрослый или мой ровесник. Неважно, кем он мне приходится – одногруппником, преподавателем или просто незнакомцем. Мне страшно. Все смотрят на меня осуждающе. Все могли видеть меня. Все могли знать.

Мы живем в городе, где каждый знает друг друга напрямую или косвенно, потому что Одесса – большая деревня. Для обычных девочек это норма. Для изнасилованных – хуже локации не придумаешь.

Потому я так долго старалась меньше общаться с людьми – на первом курсе университета это особенно сложно, когда тебе нужно заводить новые знакомства. А ты лишь можешь догадываться – вдруг мой одногруппник знаком со мной через третьи лица?

К удивленному взгляду Андрея присоединяется еще и женский.

Не понимаю, почему меня так резко накрывает… Просто я без понятия, как вести себя, я подавлена, в голове снова и снова всплывают воспоминания, как меня насилуют. Я понимаю, что Андрей любит меня, но он не должен был смотреть на это! Не должен был смотреть, как над его девушкой издеваются лишь потому, что она девушка! Слабая девушка.

– Малыш, ты чего?

Мне страшно. Мне страшно. Мне страшно.

Мне не хочется, чтобы он меня сейчас трогал.

Задевая пяткой бордюр, теряю равновесие и падаю на спину. Пытающаяся смягчить падение рука вся в земле. Андрей ставит девочку на ноги и подбегает ко мне. Я смотрю на девочку. Она вместе с матерью – на меня. Женщина вновь берет дочь за руку и молча уходит.