Источник - Корди Майкл. Страница 61

Чудесным образом воскресив Росса, Бог подал ей знак, что она все еще может исполнить свой обет. Монахиня сжала распятие, которое дал ей отец Орландо, и улыбнулась прячущимся в темноте демонам.

«Видят ли мертвые сны? Есть ли у них мысли и чувства?» — размышлял Росс, продолжая напевать и вести отряд вниз, к входу в пещеру. Наверняка, решил он, мысленно возвращаясь к Источнику, к тому моменту, когда он умер и глядел на свое распростертое тело.

Он не чувствует боли и страданий, наблюдая откуда-то сверху, как нимфы снимают с него одежду и опускают нагое тело в бассейн под монолитом и гидрой. Вода богата всевозможными минералами, и он плавает, словно купается в Мертвом море, а из пулевой раны на груди и второй, побольше, на спине, распускаются в молочного цвета воде алые цветы.

Нимфы — их по меньшей мере двадцать — встают полукругом около монолита, словно молятся. Некоторые грани металлическим блеском напоминают Россу богатый фосфором шрейберзит — кусочек метеорита, который он привез Лорен из Узбекистана, но во всех остальных отношениях монолит уникален — он никогда не видел ничего подобного за годы занятий геологией.

Нимфы заводят новую песню, высокую и пронзительную. От нее монолит начинает вибрировать. Небольшой кусочек его поверхности трескается и отваливается, открывая взору прозрачный кристалл, который быстро мутнеет, словно металл, покрывающийся оксидной пленкой. Когда отвалившийся кусочек падает в бассейн, он рассыпается на кусочки абсолютно правильной формы, и нимфы отступают назад. Вода пенится и бурлит, словно колдовское зелье, голова Росса погружается в нее, и картина меняется.

Он больше не в гроте, не смотрит сверху на самого себя. Он разглядывает бесконечный горизонт, которому нет конца ни в пространстве, ни во времени. Он как-то читал, что когда человек умирает, перед его взглядом за мгновения пробегает вся прожитая жизнь, но в этот раз перед ним отодвигается завеса времени, и он видит всю историю жизни на Земле. Ему, словно Богу, открывается каждое мгновение: от возникновения планеты четыре с половиной миллиарда лет назад до этого самого момента.

Он видит сотни и тысячи метеоритов, которые рушатся с небес, уродуя и деформируя выжженную поверхность Земли. Все это длится до тех пор, пока один — изначальный — метеорит с идеально подходящим набором аминокислот не попадает на участок земной коры, где подобралось идеальное сочетание различных веществ, температуры и влажности. Выброс энергии от уникального альянса набитого аминокислотами метеорита и гостеприимной Матери-Земли переплавляет аминокислоты в пептиды — остается всего шаг до живительных протеинов, — и на свет появляется их удивительный ребенок — монолит.

Говорят, что биология — это химия плюс вода. В данном случае вода служит катализатором жизнетворных свойств монолита — она распространяет бактерии, порождает гидру и разносит семена жизни по всей планете. Он видит, как из одноклеточной бактерии появляется гидра и как она изменяется, объединяя все формы жизни: фауну, флору и минерал в едином организме и в одном грандиозном жизненном цикле. Теперь он понимает, почему отец Орландо назвал гидру Древом жизни и смерти: ведь она вбирает в себя все аспекты бытия.

Он видит, как миллионы лет назад Источник и сад окружают лава и кольца вулканических скал. Но джинн уже выпущен из бутылки. Последний островок, который напрямую питается силой Источника, а значит, зависит от нее, это обреченный на смерть затерянный город с его фонтаном. Вся прочая жизнь уже давно научилась обходиться без него, меняя изначальные генетические программы на более автономные ДНК. Теперь только сад и его обитатели живут благодаря концентрированной жизненной силе Источника.

Полтысячелетия тому назад приходит время завоевания Перу Писарро. Росс видит, как конкистадоры и церковь огнем и мечом покоряют джунгли и их обитателей, присваивая все, до чего могут дотянуться. И он видит, как по их следам ступают лесорубы и нефтяники. Когда Росс понимает, что верой и правдой служил нефтяным компаниям, не задумываясь о последствиях, его охватывает мучительный стыд.

Так вот что происходит, когда умираешь, думает он. Нет ни Бога, ни дьявола, ни рая, ни ада, а просто остаешься один на один со своей совестью. Срываются покровы лжи, и ты чувствуешь общую боль всех, кому причинил зло, и общую радость всех, кому делал добро.

Вдруг перед ним появляется нимфа с красными цветами в волосах. Она поглаживает свой вздувшийся живот и начинает на удивление знакомым голосом перечислять все добрые и злые дела Росса, словно ей известны его самые сокровенные мысли и побуждения. Нимфа называет деяния Росса одно за другим и превращается в его жену — перед ним стоит нагая и прекрасная Лорен, поглаживая свой круглый живот.

— Мы умерли? — спрашивает он.

Со скорбной улыбкой она сообщает, что все решают поступки и что он может исправить свои оплошности.

— Но как? Что я должен сделать?

— Я люблю тебя, Росс, и я знаю, что ты меня любишь, но пообещай мне кое-что сделать.

Когда она сообщает, ему свою волю, он плачет.

— Я не могу на это пойти.

— Ты можешь, Росс, и ты должен. Это важно. Обещай мне.

Он пробует спорить, но безуспешно. Глубоко внутри, отбросив корыстные помыслы и самообман, он понимает, что выбора у него нет.

— Обещаю, — говорит он.

Внезапно он задыхается. Ему не хватает воздуха. Его охватывает паника. Он пытается открыть глаза, но их жжет, словно он плавает в кислоте. Он рефлекторно сглатывает, чувствует рвотный позыв и садится, хватая воздух открытым ртом. Он открывает глаза — пение стихло. Он сидит в озерце посреди грота, и больше тут никого нет.

Он подымает глаза на виднеющуюся в высоте гидру и кристаллический монолит, а потом опускает их, глядя в озеро. Во рту сильный минеральный привкус. Вода не такая мутная, как прежде, она почти прозрачная и больше не пузырится. Он не знает, сколько пролежал тут, но, глядя на свою грудь, отчетливо понимает одну вещь: он больше не мертв и не при смерти.

Он ощупывает грудь, не находя даже следа входного отверстия от пули, которая прошила его сердце, и вышла с обратной стороны. Сестра Шанталь говорит, что прожила несколько сотен лет с помощью одного лишь озера в саду и кристаллов из тоннеля. У этих побочных продуктов Источника есть ограничения: Вебер умер, даже при том, что его полностью опустили в озеро. Росс же отхлебнул прямо из источника жизни — и был воскрешен. Он в этом уверен.

Он встает и в чем мать родила вылезает из озера. Рассматривая отверстие, через которое в грот льется вода, Росс, с его опытом исследования пещер, предполагает, что оно ведет на поверхность. Его одежда лежит с другой стороны озера, и везде валяются исцеляющие кристаллы. Им, конечно, не сравниться с Источником, но они ярче обломков из тоннеля, которые, по уверениям сестры Шанталь, должны помочь Лорен. Он спокойно может взять один из кристаллов, выбраться отсюда и бежать из сада. Через пару недель он уже будет у постели Лорен с лекарством для нее и малыша. У него будет все, чего он хочет, все, о чем он мечтал, отправляясь в эту безумную экспедицию…

Так или иначе, выбравшись вместе с остальными из темного прохода в относительно светлые закоулки запретной пещеры, Росс знал: жизнь ему дарована лишь ради того, чтобы он исполнил клятву, данную Лорен, пока был мертв — если, конечно, все было именно так. Впрочем, даже если это был лишь голос его совести, он понимал, что эта клятва отражает взгляды и желания Лорен. Он прекратил напевать, и Зеб прикоснулась к нему, чтобы убедиться, что Росс настоящий.

— Что с тобой случилось? — шепотом спросила Зеб, и он услышал в ее голосе трепет. — Иезуит сказал, что Марко выстрелил тебе прямо в сердце.