Академия небытия. Учись или умри до конца - Дубинина Мария Александровна. Страница 65

Со съестным набором истинного студента я направилась в обратный путь. Возвращаться на дежурство не хотелось, и я шла максимально медленно, практически ползла, любуясь видами и считая ворон. Вот без шуток, этих товарищей в Академии Небытия хватало, как голубей на городской площади. Я по пути успела открыть одну пачку чипсов и от широты души раскрошила одну чипсинку птичкам. Птички прикола не поняли, скосили на меня блестящие черные глаза, мол, сама свою химозу ешь.

– Ну и дура, – сообщила я ближайшей вороне.

– Не советую вступать в конфликт, – раздался откуда-то голос. – Некоторые из местных ворон работают камерами слежения.

– Работают… что? – я обернулась и столкнулась нос к носу с Ицли. – Напугал! Кто же так подкрадывается к людям?

Змееныш (а почему-то вызывал он у меня исключительно негативные ощущения) широко улыбнулся и сделал попытку подцепить меня под локоток – неудачную.

– В академии нет ничего, что было бы тем, чем кажется, – снисходительно пояснил он.

– Очень глубокомысленно, – фыркнула я. – Мне отсюда надо начинать бояться или как?

Ицли картинно всплеснул руками.

– Ну что ты! Я же не пугаю тебя, просто делюсь информацией. Такие, как мы, должны держаться вместе. Понимаешь?

– Нет, – совершенно искренне ответила я. – Не понимаю.

– Мы особенные. Змееподобные во всех культурах чтились как божества или божественные посланники. Ты, наверное, заметила, как мало змей среди студентов. Только ты и я.

– Морис вообще в единственном экземпляре.

– Это другое.

– Слушай, – перебила я и на всякий случай выставила перед собой ладонь, пресекая попытки сближения, – можешь считать себя исключительным и неповторимым, но иногда это доводит до психолога. И прости, мне надо возвращаться на дежурство.

Я прибавила ходу. Интересно, он так ко всем пристает со своей «божественностью», или это способ подката такой? Если второе, то у меня для него плохие новости.

– Рита, подумай над моими словами! – крикнул он мне вслед. – Я найду тебя!

А вот это уже прям строчка из триллера. Скоро по коридорам буду только с Морисом и Рэнди гулять, а если припечет, то и с ограми под ручку.

Я так спешила, что не сразу заметила, что за мной гонятся. Вот же настырный! В прошлой жизни наверняка был маньяком и извращенцем.

– Кудряшова! Маргарита Кудряшова! Да подождите же!

Полным именем меня не часто называли, и заканчивалось это не очень, что было отличным поводом для ускорения, но тут перед лицом возникла рассерженная тучка. Как я поняла ее настроение? По слабому разряду молнии, стрельнувшему мне в нос. Спасибо реакции, я отскочила, едва не выронив покупки.

– Это беспредел!

– Маргарита Константиновна, прошу вас следовать за мной, – раздался из тучки вежливый, но непреклонный женский голос. Вроде бы так разговаривала секретарша ректора, та, что с декольте до пупка.

Я беспомощно оглянулась, аллея позади была пуста, не видно даже назойливого змееныша. Теряясь в догадках, что опять не так, я расправила плечи и максимально невозмутимо уточнила:

– Следовать куда?

– В баню, Маргарита Константиновна. В баню.

Глава 28

Пара было столько, что я в нем потерялась.

– Сюда, пожалуйста.

Ориентируясь по голосу, я повернулась и с вытянутыми руками побрела сквозь горячую водяную взвесь. От жара блузка мгновенно прилипла к телу. Да уж, про баню это была не шутка.

Идя за тучкой, я все пыталась разгадать смысл услышанного, наверняка какой-то шифр или шутка. Серьезно, какая еще баня посреди дня? И я вообще-то еще на дежурстве. Но версия с шифром отпала сама собой, когда тучка притормозила возле порога, где вместо привычной двери проем закрывала плотная занавеска, а за ней все терялось в тумане. Пахло хозяйственным мылом, цветочной отдушкой и, как ни странно, уксусом. Я зажала нос.

– Ну и вонища. Что мы тут делаем?

– Для вас важное задание, – отчеканила тучка голосом секретарши ректора. – Оказать помощь в одном деликатном деле.

– Насколько деликатном?

Я, смею заметить, симпатичная одинокая девушка в самом соку, которую привели в баню, ничего не объясняя, для некоего деликатного дела. А это часом нельзя расценивать как совращение?

– Маргарита Константиновна… – со вздохом начала говорить тучка, но ее прервал страшный гулкий звук, от которого завибрировало все, от пола до моего желудка. Я бы даже сказала, у меня все кишки задрожали.

Потом что-то упало с грохотом рухнувшего с пятого этажа холодильника.

– Знаете, – хрипло сказала я, – у меня так-то дел полно, да и метеобашня без присмотра. Пойду я, наверное…

Занавеска, скрывающая от меня заветную свободу, была так обманчиво близко, но я шага сделать не успела, как была схвачена за запястье мокрыми скользкими пальцами.

– Только попробуй свалить, Кудряшова, – прошипел голос из тумана, – и я тебя подушкой во сне придушу.

– Мия?!

Арахна не ответила и с недюжинной силой в тонких ручках поволокла меня за собой в самую гущу, так сказать, событий. Подлая тучка уже давно испарилась, так и не пояснив, что за дело такое деликатное поручили именно мне. Хотя, видимо, не только мне.

Мия затащила меня за ширму, где за пеленой пара я увидела темную гору.

– Это что еще за чертовщина? – вырвалось у меня.

– Скажи спасибо, что эта «чертовщина» крепко спит, – огрызнулась Мия и сунула мне в руки круглую проволочную щетку размером чуть больше моей ладони, такими только ржавчину с металла соскребать. Я еще не до конца поняла, что происходит, как Мия вручила мне вторую точно такую же щетку. И резиновые тапочки.

– Раствор вон в том ведре, отлей себе, чтобы не мешаться, и обойди с другой стороны. Не хочу с тобой пересекаться.

– Раствор… ведро… – Я помотала головой. – Хоть ты не будь стервой и скажи, что мы собираемся делать?

Мия усмехнулась, но до объяснений снизошла.

– Мы, Кудряшова, с тобой будем чистить ректора.

Щетки выпали у меня из рук, и звук падения погасила высокая влажность.

– Щетками по металлу? А это не слишком больно?

– Не ожидала, что ты так трепетно беспокоишься о ректоре. Разве он вашу компашку не наказывал постоянно? Знаешь, о ваших подвигах среди старших курсов уже анекдоты ходят, мне брат рассказывал.

– Легенды, – поправила я машинально. – Может, легенды ходят?

– Нет.

А вот сейчас обидно было. Я покосилась на «гору» и спросила:

– А зачем его мыть? Мне он вчера не показался грязным.

– Во время спячки драконье тело выделяет вещество, которое отвечает за маскировку.

– И подо что он маскируется? – спросила я и сама же ответила: – Под скалу, что ли?

Мия пожала плечами, ее такие детали не интересовали. Темная громада вдруг пошевелилась, я снова услышала тот жуткий грохот, треск, и по полу прошла вибрация. Тут до меня дошло.

– Как он сюда поместился? Это же невозможно.

Мия отвернулась, деловито перелила жидкость из одного ведра в другое, поменьше, и протянула мне.

– Про пятое измерение слышала?

– Да ладно? – присвистнула я. Потом посмотрела на дракона и сама себе тихо ответила: – Хотя о чем это я.

Мия взяла ведерко и ушла, поставив точку в разговоре. Я с подозрением принюхалась к жидкости для чистки и поморщилась. Хозяйственное мыло с запахом дохлых собак и забористый уксус. А респиратор нам заодно не полагался?

В отличие от меня, змейки на голове были всем довольны, активно извивались и удовлетворенно посвистывали. Скоро и я заметила, что духота не такая уж непереносимая, похоже, горгоны любят тепло. Кстати, можно уточнить это во время работы над докладом для Амилоты. Что я вообще знаю о горгонах кроме того, что была одна по имени Медуза, и она плохо кончила? Ицли активно записывал нас с ним в одно племя, но горгоны, кажется, все же больше люди, чем змеи. И человеческая часть меня активно потела, орудуя надетыми на ладони круглыми щетками. Сначала было страшно, я легонько поглаживала шершавую чешую, представляя, что скажу Миллхаусу, если он вдруг откроет глаза и увидит меня. Вряд ли он обрадуется. Я бы точно не обрадовалась.