Старатель 2 (СИ) - Лей Влад. Страница 48
Кожа ее мгновенно позеленела, начала блестеть, на ее поверхности выступили трещины, с каждой секундой становившиеся все более и более отчетливыми. Несколько мгновений, и вместо кожи на Марго была чешуя.
— Рептилоид! — заорал пьяный Хороняка, который, как казалось, мгновенно протрезвел.
Но нет, он отчаянно пытался выдернуть оружие из кобуры, однако у него это совершенно не получалось. Более того, прежде чем он справился, к нему уже подоспели Рико, Борода и Четвертак.
Все трое набросились на него и скрутили.
— Черт! Марго! Предупреждать надо! — возмущенно рявкнул Юджин.
— О чем? Вы что, такого никогда не видели?
— Нет!!! — в один голос заявили все трое.
— Отпустите меня! — простонал придавленный к полу Хороняка. — Эту тварь надо прикончить! Нелюди! Ксеносы! Она нас всех убьет!
— Да успокойся ты! — прикрикнул на него Юджин.
— Ну вы и дикари… — фыркнула Марго, обведя негодующим взглядом всю компанию, и затем всего за пару секунд приобрела свой прежний вид. Правда, тряхнув головой, вдруг заставила свои волосы окраситься в иной цвет.
Вот только что ее локоны имели эдакий малиновый оттенок, как вдруг прямо на глазах они посветлели, словно бы набрали объем. Затем кокетливо закрыли плечи, легли на темно-синий, обтягивающий комбез, как всегда расстегнутый до состояния глубокого декольте.
— Что за черт⁈ — Юджин прямо-таки выпучил глаза, глядя на только что произошедшее преображение.
— Ты тоже это видишь? — вторил ему Четвертак.
— Боже, какие же вы дикари… — Марго даже по лбу себя хлопнула. — Я вам битый час талдычу о биомодернизациях, о новых возможностях, демонстрирую их, а вы как бабуины тут орете. Еще ведьмой обзовите и на костер оттащите!
Когда, наконец, все немного успокоились, Марго пояснила, что имеющиеся у нее модификации тела, позволяют прямо «на лету» менять цвет и длину волос, оттенок кожи, и вообще ее «тип», она может молниеносно отрастить ногти, даже есть ускоренная регенерация. Конечно, спасти от тяжелого ранения она не сможет, но всякие там царапины и ссадины заживают чуть ли не мгновенно.
— М-да…отстали мы от жизни, — хмыкнул Четвертак, выслушав объяснения Марго.
— Херня, — отмахнулся Юджин, — баловство это ненужное, только бабам и интересное.
— Ну почему же, — вступился за Марго Рико, увидев, как у девушки полыхнуло лицо, а в глазах проскочила искорка. Еще сейчас скандала не хватало… — очень интересные модификации. Уверен, что и для нас будет что-то полезное. Я, кстати, когда очухался в клон-центре, мне там предлагали…
— Член увеличить? — заржал Хороняка, который уже успокоился, и его отпустили.
— Ну, если тебе надо, — пожал плечами Рико, — думаю, и это могут…
Хороняка тут же заткнулся и набычился, явно собираясь ответить что-то ехидное, но его опередил Юджин:
— О! Рико! Кстати! Ты у нас самый молодой и перспективный, не такой зашоренный, как мы, старики. Ведь так?
Рико даже растерялся, не зная, что ответить.
— Ну, будет тебе, не стесняйся! — подбодрил его Юджин, лукаво улыбаясь. — Ты ведь купил себе этот, как его…мнемофон, во!
— Мнемофон? — удивилась Марго и уставилась на Рико. — Ты на нем играть умеешь?
— Умеет, конечно, иначе зачем купил? — встрял Юджин. — Давай, тащи, сыграй нам!
— Да я еще толком не настроил и не разобрался…
— Ладно тебе прибедняться! Давай! Покажи класс.
Рико совершенно не хотел показывать никакой «класс», однако Юджин и остальные были непреклонны. Да и Марго присоединилась к большинству, явно желая услышать его игру на мнемофоне.
Что ж…сами напросились.
Вернувшись с инструментом, Рико сел на край дивана и задумался. А о чем играть? Устройство интерпретирует мысли, но не абы какие, не скачущие, как блоха, а ровные, однотипные. Нужно сосредоточиться на чем-то таком… В зависимости от воспоминания будет и мелодия — сладкая, будто байки о рае, или же горькая, трагичная. Ну, или же можно попытаться сыграть что-то, что навеет спокойствие и умиротворение…
О! Точно!
Жизнь Рико до того, как он стал старателем, нельзя было назвать интересной, или уж тем более богатой на события. Приятных воспоминаний у него было всего ничего. Да и то, «приятными воспоминаниями» именовать их можно было лишь вот так, в кавычках.
Тем не менее, Рико подключился к мнемофону и сосредоточился.
Он помнил тот день, когда вся его группа покинула казарму, а ему самому из-за травмы ноги позволили остаться. Он тогда провел отличный день — лежал и дремал. В его жизни катастрофически не хватало сна, и в тот день он зарядился им, можно сказать, на несколько лет.
Пока он вспоминал, из мнемофона полилась мягкая, успокаивающая мелодия. В издаваемых инструментом звуках чудился летний ветер, колышущий занавески, первые птичьи трели, которые те заводят еще задолго до того, как поднимется солнце, легкий шелест листвы за окном…
Рико вспомнил, как закончился тот день. Счастье не может длится вечно, вот и у него так было. Вечером командир погнал хромого бойца на уборку, затем на помощь повару, затем…
Рутина. Несколько дней рутины. За делами некогда было голову поднять. Рико тогда так устал, что даже тренировки показались ему раем…
Он совершенно не заметил, как музыка, которую он играл, которую выдавал мнемофон, резко поменяла свое настроение, темп, стала совершенно иной — резкой, навевающей смертную тоску, безысходность, заставляя слушателей вспоминать самые скучные, серые и монотонные дни в своей жизни…
— Ну хватит!
Рико удивленно поднял глаза и увидел перед собой Юджина.
Тот с сердитым видом глядел на Рико.
— Что… — Рико явно не понял, что случилось.
— Вроде нормально так начал, а потом…
— Вообще хренотень! Как так играть можно! У меня, блин, перед глазами полжизни пролетело! Причем как будто я раз за разом за партой сижу и пялюсь на гребаную доску! Как вспомню, так вздрогну. Как же это уныло было… — запричитал Хороняка.
— Не говори, — согласился Четвертак, — я будто свой первый контракт с ВКС заново отпахал, — он повернулся к Рико. — Ну, сказал бы, что играть не умеешь, на хрена выделывался?
И лишь Марго, присев рядом, с жалостью в глазах положила ему руку на плечо.
— У тебя настолько все было плохо? — спросила тихо она. — Вообще никаких приятных воспоминаний? О родных, о детстве?
— У меня не было детства, — пробормотал Рико.
— Но как же…
— Вот так!
Рико сгреб мнемофон, удалился в свою каюту, чуть позже перетащил туда и Бабку.
Возвращаться в кают-компанию ему совершенно не хотелось. И вовсе не потому, что он боялся бубнежа коллег, нет. Он хотел побыть один, погрузиться в своим мысли и воспоминания. Игра на мнемофоне напомнила ему о прежней жизни, и сейчас он перебирал ее по дням, по часам.
Нет, все же правильно он сделал, что сбежал, ведь там ты не человек, а чертов робот. У тебя нет и не может быть чувств. Твоя жизнь не принадлежит тебе. Тебя создали с одной лишь единственной целью.
Но это, черт возьми, несправедливо! Почему другие рождаются, живут, радуются. Почему им можно, а Рико нельзя?
Он не человек? У него нет души? И что, что он не родился, а был создан в лаборатории? Какая, по большому счету, разница?
Он ведь такой же человек, имеет такие же права!
Под глазом на щеке заныла кожа, и Рико инстинктивно прижал к ней руку. Нет, все уже давно зажило, и ничего его беспокоить не должно. Да чего там! Он и вовсе находится в другом теле. Однако привычка — штука сильная. Именно там когда-то был вытатуирован его личный номер, имя, фамилия, именно там размещался эмиттер боли, включавшийся каждый раз, когда Рико совершал ошибку, не выполнял приказ, или же просто медлил.
Мысли Рико нисколько не отвлекали его от работы. Как раз наоборот: когда он был в таком состоянии, работать было намного проще. Особенно если работа такая, как сейчас — скучная, медленная, требующая концентрации и точности.