Баламут 3 (СИ) - Горъ Василий. Страница 5

С этого мгновения я наблюдал за ее действиями во все глаза. Поэтому, увидев за плоскостью «малого» спину Шаховой, недоуменно нахмурился:

— Как ты ее нашла с первой же попытки⁈

Долгорукая пожала плечами:

— Комм Язвы прописан в сети. У меня есть доступ администратора к программе определения геолокации. Ну, и что за проблема выяснить точные координаты и залить в программу Борисыча?

— Толково… — уважительно хмыкнул я, а она деловито передвинула «зеркало» чуть поближе, хлопнула подругу по плечу, довольно хихикнула, когда та исчезла из поля зрения, и отпальцевала целую речь. Ибо знала, что через плоскость сопряжения звуки не передаются: — «Это Даша. Совмещаю приятное с полезным. В смысле, провожу испытания нового браслета и заодно сообщаю, что все, кроме Лиха, прогнулись под Вострецова. В общем, вызывай ее сюда к завтрашнему вечеру…»

Лариса вернулась в поле зрения к концу монолога и ответила в том же стиле:

«Испугала до смерти! Отомщу. Несколько раз. Трепещи…»

«Уже начинаю…» - сообщила Бестия, вытащила руку обратно, закрыла «дыру» и весело поинтересовалась моими успехами.

— Считай, что мои… уже наши! — гордо заявил я.

— Наши⁈ — насмешливо повторила она, решив немного повредничать. — Если Тверитинов войдет в род из уважения к трем поколениям Елисеевых, то Громова ложится конкретно под тебя!

— Ревнуешь? — улыбнулся я и щелкнул ее по кончику носа.

— Конечно! — весело соврала она. — Судя по тому, что написано в досье, баба она на редкость толковая, уже знает, насколько под тобой может быть хорошо, и, в отличие от твоих ровесниц, которых ты, кстати, продолжаешь игнорировать, не ждет принца на белом коне. Значит, изменит внешность под твои вкусы, постарается стать нужной и, в конечном итоге, вцепится так, что не оторвешь. Опять же, в отличие от твоих ровесниц. А мы с Язвой умрем от недостатка внимания!

— Иные ровесницы тоже отличаются железной хваткой и невероятной упертостью… — вздохнул я и озвучил новость, которая никак не укладывалась в голове: — Вон, сестры Нелюбины уже беременны, хотя вышли замуж только в середине осени!

— Что, обе? — ошалело спросила Даша, увидела подтверждающий кивок и, «поймав» щупом соответствующую эмоцию, жизнерадостно рассмеялась: — Не беспокойся — мы с Язвой залетать не собираемся. По крайней мере на этой неделе…

Глава 2

4 января 2113 г.

…Очередной сеанс «раскачки» памяти закончился в третьем часу ночи. В этот раз процесс возвращения в сознание не порадовал ни головной болью, ни «вертолетами», ни тошнотой. Увы, воспоминания о двух предыдущих никуда не делись, поэтому, открыв глаза, я некоторое время настраивался на действие. Потом все-таки заставил себя сесть, осторожно подвигал головой, слез с операционного стола, разок присел и переместился волчьим скоком метра на полтора. А когда понял, что творческий дуэт из Степановны и Язвы все-таки добился желаемого, активировал чувство леса и «огляделся».

Женщины обнаружились в кабинете «бабки» Софьи. Ну, или Маришки. Сидели плечом к плечу и, судя по «обрезанным» верхним конечностям обоих силуэтов, чем-то занимались в Новом Мире.

Во мне, конечно же, проснулось любопытство, и я, быстренько натянув футболку, шорты и резиновые шлепки, отправился действовать им на нервы. А через несколько мгновений, замерев за спиной Лары и начав разминать ее трапеции, прикипел взглядом к картинке за ее «Оком». Вернее, к лицу очень пожилой женщины из высшего сословия, возлежавшей в груде подушек на широченной кровати под балдахином — судя по мимическим морщинам, эта особа отличалась на редкость сволочным характером, что сразу же вызвало неприятие. Впрочем, крестить с ней детей я не собирался, так что задвинул это чувство подальше и продолжил наблюдения. Удивился аляповатости ожерелья и сережек, восхитился трудолюбию мастериц, вышивших чепчик и ночную рубашку, оценил красоту кружев на воротнике и рукавах последней, приятно порадовался чистоте и фактуре постельного белья, напоминавшего наш шелк, и даже сфотографировал резные столбики балдахина, стараниями неведомого резчика превращенные в самые настоящие шедевры. Потом отщелкал ту часть лепнины и фресок на потолке, которые оказались в поле зрения, критически оглядел гобелен на стене у изголовья, счел его на редкость уродливым, обратил внимание на тусклый светляк в стеклянной колбе и негромко хмыкнул.

— Угу, заработались… — виновато «подтвердила» Шахова, решив, что я их тороплю. — Но словарный запас любого аристократа существенно больше, чем у простолюдинов. А у таких стервозных, как эта…

—…наверняка сдвинут в сторону обсценной лексики! — желчно заявила чем-то недовольная Степановна.

— Пригодится и она… — философски заметил я и поинтересовался их успехами.

Язва решила повредничать. В смысле, ответила не на тот вопрос, на который требовалось:

— Все по плану, Рат — Борисыч взломал защиту на драгоценностях этой тетки и сделал необходимые замеры для создания артефактов звукоизоляции, я исцелила ей злокачественную опухоль коры головного мозга, почему-то проигнорированную местными целителями, восстановила его нормальное кровоснабжение и подстегнула обмен веществ, а Маришка «повесила» на сознание качественный «поводок». В общем, максимум через сутки организм адаптируется к навязанным изменениям и будет готов к длительным ночным бдениям…

— Ла-а-ар… хотя, правильнее будет «Мари-и-иш»?

«Бабка», как ни странно, вредничать не стала:

— Замшелый пенек был прав: пребывание в этом мире нам не навредит. Зато мы ему можем.

— И-и-и⁈

Она пожала плечами:

— Первые несколько дней перед каждым переходом на ту сторону мне придется вешать на вас целый комплекс целительских плетений. Потом твой дед соорудит очередные артефакты…

— Так, стоп! — перебил ее я, услышав Самое Важное. — Получается, что ты даешь добро на переходы⁈

— Лар, у вас он всегда такой деревянный?

— Да, вроде, за все время ни одной занозы. Хотя Бестию я, признаюсь, не осматривала.

— Вредины!!! — возмутился я. — Причем жестокосердные: вам даже в голову не пришло поинтересоваться моим самочувствием!

— Раз первым делом рванул щупать свою бабу, значит, самые главные системы организма хоть как-нибудь, да функционируют… — отшутилась Степановна, услышала звук вибрации моего комма и посерьезнела.

Я посмотрел на экран, увидел пиктограмму будильника и озвучил ожидаемый ответ:

— Половина третьего, значит, пора собираться.

Женщины заявили, что уже идут, практически одновременно вытащили руки из «зеркал», оборвали подпитки и встали с кресел. Лара, пребывавшая в прекраснейшем настроении, чмокнула меня в щеку и открыла переход в убежище, а Степановна сочла необходимым проверить, насколько хорошо я себя чувствую на самом деле. А после того, как пощупала виски и затылок, вдруг вспомнила о том, что изображает молоденькую и безбашенную девицу — отпихнула Язву в сторону, довольно хихикнула, обозвала нас тормозами, первой продавила плоскость сопряжения и умчалась «просыпаться» в своей официальной спальне…

…В подземный гараж мы с Шаховой спустились самыми первыми. Она сразу же села за руль «Святогора», а я, нагло оккупировав правое переднее сидение, дотронулся до экрана ИРЦ, прочитал появившееся предупреждение и недовольно поморщился:

— На улице ледяной дождь!

— В Зоне прошлой ночью было минус двадцать шесть, а днем ожидается в районе восемнадцати. Плюс снег, ветер под десять метров в секунду и все такое… — парировала она, накрыла ладошкой руку, которую я с намеком положил на бедро, прикрытое юбкой от силы на треть, и переплела наши пальцы: — От машины до трапа как-нибудь добегу. А в самолете потребую себя согреть.

— А ты коварна до невозможности! — улыбнулся я и уставился на Лихо, появившееся в поле зрения. — О, а вот и госпожа Вельяминова. Чувствую, выпадет в осадок и в этот раз.

— И что тебя удивляет в ее реакции? — лукаво прищурилась Лариса. — Юлька — сильная разумница, соответственно, привыкла пастись в эмоциях окружающих. А тут буйство чувств сразу двух взрослых баб, по-настоящему дуреющих от юного, но чертовски харизматичного паренька. Причем не абы каких, а ледышки-Императрицы, восставшей из мертвых, и одной из самых ярых мужененавистниц России!