Между нами любовь (СИ) - Марика Ани. Страница 49

На землях клана, портальная комната была лишь в большом доме где жил дедушка Ошсирхан, оттуда и вышел Мирах со мной на руках, при этом он посмеивался и говорил, что это прям знак с выше и мне следует задуматься. Мужья тоже пошли следом за мной с моими вещами, но выйти из дома им не позволила бабушка Ошсирхан. Она оглядела меня, покачала головой и выгнала всех мужчин обратно в портальную, даже короли не смогли воспрепятствовать этой суровой женщине.

Бабушка Арчана, как она представилась, повела меня показывать свои владения, пока её сыновья приводили в порядок, выбранный Арсланом для меня домик, а внучки спешно прибирались.

Мне понравилась эта женщина, она была очень доброй, но жёсткой, держала все хозяйство в своих руках, и никто не смел ей перечить. На улице спокойно носились дети разных возрастов и хвостов, у них были свои домашние животные и не было никаких магикаров и прочей техники современного мира. В очередной раз убедилась, что сделала правильный выбор. Мирону здесь понравится, у него будет куча друзей, хвостатых братьев и сестер. Я видела в основном женщин нагинь, мужчины, лишь двое братьев, которые помогали Арслану и Бейхан. Остальные, как мне сказали, на работе с дедушкой. Женщина проводила к моему новому домику и оставила одну, а следом за ней ушли и остальные помощники.

- Ты не голодна? - прервал мое одиночество Арслан, занося в дом мои чемоданы. Я вздрогнула и открыла глаза, осмотрела осунувшегося мужа и мотнула головой, - я отнесу в твою комнату или оставить здесь?

Муж показал на разложенные в прихожей чемоданы и коробки. Пришлось встать и освободить лестничный проход, отошла к столу, муж вздохнул, подхватил вещи и понес наверх.

Арслан ещё потоптался, на зная, что сказать и сделать, спрашивал, все ли меня устраивает, повздыхал и наконец оставил меня одну. Я пошла наверх, решив занять себя разбором вещей. Как-то так получилось, но их у меня оказалось много. В одном из чемоданов нашлись все подарки от мужей и Дориана, отложила их. Больше часа ушло, чтобы развесить и разложить все вещи, шкаф был небольшой и часть вещей не влезло, оставила в чемодане. В одной из коробок нашла земные вещи, фотографию в рамке нас с Мироном и трудовую книжку, видимо мама забрала, когда были дома. Открыла, чтобы узнать, с какой формулировкой уволили и наткнулась на запись; на последней странице, крупным, корявым подчерком было написано: «Устроилась на работу - Королевой». Я рассмеялась, прижала к груди Мирошкины художества и села на уголок кровати.

Всю эту красоту поставила на небольшой столик, возле окна. Рядом с фоторамкой и трудовым, поставила декоративную свечку и пустую хрустальную вазу, создавая небольшой уют. Можно чуть позже нарвать цветов и будет совсем красиво.

В обед ко мне кто-то явился, я медленно спустилась вниз и наткнулась на тетю Джаю. Мне ещё было немного непривычно видеть её живой, я отгоняла от себя образ её перекошенного лица с безумной улыбкой, а после пустой взгляд мертвого тела.

- Добрый день Мира, я приготовила Бирьяни, это мясо с рисом, - она поставила на стол вкуснопахнущую кашу из зелёных круглых зёрен, - если хочешь что-то другое, можем быстренько приготовить.

Женщина расставляла салаты и хлеб, шустро извлекла графин с охлаждённым красным отваром и выжидательно посмотрела на меня. Я подошла ближе и улыбнувшись, села напротив женщины.

- Ну что-ж, я пойду, приятного аппетита, - она грустно улыбнулась, но я схватила ее за предплечье и показала на стол, - хорошо, составлю тебе компанию.

Блюдо было очень вкусным, похожим на плов, салаты чуть с остринкой и кислинкой, но тоже вкусные. Джая старалась за нас двоих, болтала обо всем на свете, подливала из графина отвар и подкладывала самые лакомые кусочки мяса.

- Мирослава, я хотела сказать, - осторожно начала она, когда я собрала посуду и повернулась, чтобы помыть её, -  Арслан не мог иначе поступить, он…

Я напряглась и опустила голову, подставляя руки под холодную воду.

- Гарольд парализовал меня и Рьяна, который тебя охранял, Мирон беззащитный, ты беременная и так же парализована… Действие парализующего артефакта не изучено до конца, поэтому он считается запрещённым артефактом. Были случаи, что артефакт блокировал не только мышцы, но внутренние органы и дыхательные пути и существо умирало. От этих артефактов пострадали многие, особенно оборотни и наги. – Джая говорила очень тихо, прерываясь и сглатывая.

Я прижала мокрые руки к животу, понимая о чём говорит женщина, он мог навредить не только мне, но и моему плоду. Он тоже мог пострадать, сколько же жизней вчера были на волосок от неминуемого, просто потому что один безумец захотел поквитаться. Я так ушла в свои мысли, что вздрогнула, когда тётя коснулась моего плеча и развернула к себе.

- Прости нас дочка, - женщина притянула меня и крепко обняла.

Мы стояли так минут пять, а после она молча ушла, снова разбередив все мои душевные раны.  На автомате домыла посуду, пребралась на кухне и вышла на свежий воздух. День склонялся к закату, ароматы леса и журчание речки успокаивали и приносили какое-то умиротворение. Я наконец почувствовала себя дома, в безопасности... А ещё пришло понимание… Я поняла своего Арслана, своего безудержного, смертоносного нагаасура…

Как только солнце село, зашла к себе и взяв книжку, улеглась на кровать, да так и уснула, не дочитав бурный остросюжетный роман из своего мира. По среди ночи я с диким криком проснулась от кошмара и заполошно дыша, побежала включать во всех комнатах свет. До самого утра маялась и заснула на маленьком диванчике в гостиной, прижимая к себе футболку Хокая, которую я в попыхах забрала с собой.

В таком темпе прошло пять дней, добавились звонки Мирона и его восхищённые рассказы. Антонина Ивановна сказала сыну, что я застудила гланды и врач запретил мне разговаривать, сын участливо спрашивал, выздоровела ли я или ещё играю в молчуна. Ему не нужно было слушать мой голос, он болтал обо всём на свете, я коротко писала послания, что люблю и скучаю...

Я очень скучала по своему сыну, но понимала, что всё делаю правильно, сейчас мне нужно собрать себя, восстановить свою жизнь и найти ниточку к свету. Я скучала по мужьям, по Дориану, даже по Мираху, но мне было очень хорошо, а главное спокойно.

На шестой день моего затворничества, я проснулась от дикой боли в животе, схватила книгу-артефакт, трясущимися руками написала имя мужа. Арслан все понял без слов и в считанные минуты добрался до меня. Он перевернул мое скрученное тело, нависая сверху и зашептал, убирая волосы:

- Будет больно Мира... Потерпи, маленькая...

Молча кивнула и подняла подбородок, Арслан впился своими клыками в яремную вену, и я провалилась в спокойный сон.

Проснулась крепко прижатая к груди нагаасура, и без кошмара, чему очень обрадовалась. Образ Гарольда-Джаи не преследовал меня, я не тонула в их крови и Арслан с яростными глазами не сверкал надомной.

Муж как-то сразу понял, что я больше не сплю и резко откатился, заглядывая в глаза. Обречённо вздохнул и слитным движением уполз из комнаты. Перевернулась на бок, обняла подушку, на которой он спал, вдохнула родной запах мужа и снова заснула.

Остаток дня прошёл, как и предыдущие, муж больше не приходил, я снова созвонилась с мамой и Мироном, улыбаясь послушала об их приключениях. Мирон спросил про подарки, понравились ли мне. Я дёрнулась и побежала к так и не разобранным коробкам, вынула его подарки и вернулась к кровати. Удобно устроила книгу-артефакт, чтобы малыш видел, как я их открываю.

- Мам, это тебе от меня, а это мы с бабушкой выбирали, с новым годом, - зашептал сын, показывая какой из них чей.

Медленно начала открывать их общий подарок, Мирон нетерпеливо ёрзал и шумно дышал, дожидаясь пока я аккуратно открою оберточную бумагу. 

В первой коробке был альбом для фотографий в твердом переплете, форматом А4. На обложке приклеена наша с Мироном фотография и разноцветными буквами написано: «Для мамы от Мирона». Видно ему помогала бабушка, на каждой странице была приклеена фотография, наверху большими корявыми буквами обозначалась дата и кто изображён, а чуть ниже рукой Антонины Ивановны, были написаны забавные факты о том дне и об этой фотографии. Я всё не читала, но пролистала. Мы с Мироном хором шмыгнули носом и заплакали.