Весь Дэвид Болдаччи в одном томе (СИ) - Балдачи Дейвид. Страница 14

Оба агента рванули к двери.

Лютер ломился через кукурузное поле, больше не заботясь о том, чтобы не оставлять след, озабоченный теперь только тем, как остаться в живых. Рюкзак замедлял его продвижение, но Уитни слишком усердно трудился последние несколько месяцев, чтобы уйти с пустыми руками.

Вырвавшись из дружелюбного укрытия кукурузы, он перешел к наиболее опасной фазе своего бегства: сто ярдов открытого пространства. Луна скрылась за сгустившимися тучами, фонарей в сельской местности нет; в своей темной одежде Лютер был практически невидим. Однако человеческий глаз лучше всего различает в темноте движение, а он двигался быстро, как мог.

Двое агентов Секретной службы заскочили в микроавтобус. Снова появились они уже с агентом Варни, и все трое побежали через поле.

Опустив стекло, Рассел следила за ними с искаженным от шока лицом. Даже президент очнулся, но Глория быстро успокоила его, и он снова забылся в полудреме.

Коллин и Бёртон надели очки ночного видения, и картина у них перед глазами тотчас же стала похожа на примитивную компьютерную игру. Объекты, излучающие тепло, отображались красным, все остальное было темно-зеленым.

Агент Трэвис Варни, высокий и худой, лишь смутно понимающий, что происходит, опередил своих товарищей. Он бежал с легкостью чемпиона колледжа по бегу, кем в свое время и был.

Всего три года как на работе в Секретной службе, Варни еще не успел обзавестись семьей и полностью отдавал себя работе. На Бёртона он смотрел как на человека, ставшего ему вторым отцом: родной его отец погиб во Вьетнаме. Сейчас Варни знал только то, что они преследуют человека, который что-то сделал в доме. Что-то такое, что затрагивало президента и, следовательно, затрагивало Варни. Когда они настигнут этого человека, ему не позавидуешь.

Лютер слышал позади звуки погони. Агенты опомнились значительно быстрее, чем он думал. Его начальное преимущество таяло, но все-таки его должно хватить. Агенты совершили большую ошибку, не став преследовать его в микроавтобусе. Они должны были бы догадаться, что у него где-то поблизости машина; не на вертолете же он сюда прилетел. Но Лютер радовался тому, что агенты оказались не такими сообразительными, какими должны были бы быть. В противном случае он не дожил бы до следующего рассвета.

Лютер срезал путь, свернув на тропинку через лес, которую заметил во время разведки местности. Это позволило ему выиграть около минуты. Его дыхание вырывалось подобно пулеметным очередям. Одежда стесняла движения, а ноги, как в кошмарном сне, двигались словно в замедленной съемке.

Наконец Лютер вырвался из леса и увидел свою машину. И снова он похвалил себя за то, что предусмотрительно заранее развернул ее в нужную сторону.

В ста ярдах впереди на экранах очков Бёртона и Коллина наконец появилась еще одна тепловая сигнатура, помимо Варни. Бегущий человек, и бегущий быстро. Оба агента на бегу вскинули руки к кобурам под мышкой. Оружие их было совершенно бесполезно на таком расстоянии, но сейчас они не могли забивать себе этим голову.

Тут взревел оживший двигатель, и Бёртон и Коллин рванули так, словно за ними по пятам несся торнадо.

Варни по-прежнему находился впереди и чуть левее. Ему было сподручнее стрелять, но откроет ли он огонь? Что-то подсказывало им, что нет: он этому не обучен — стрелять в убегающего человека, больше не представляющего опасность для того, кого он поклялся охранять. Однако Варни не подозревал о том, что на карту было поставлено нечто большее, чем колотящееся сердце. Последствия будут серьезными для многих, и в первую очередь для двух агентов Секретной службы, которые были уверены в том, что все сделали правильно, но в то же время сознавали, что вся вина ляжет на их плечи.

Бёртон всегда бегал неважно, но когда эти мысли промелькнули у него в голове, он ускорил бег, и более молодой Коллин был вынужден поднажать, чтобы не отставать от него. Однако Бёртон понимал, что они не успеют. Его ноги замедлили бег, когда машина рванула с места прочь от преследователей. Через считаные мгновения она была уже в двухстах ярдах.

Остановившись, Бёртон припал на колено и навел пистолет, однако он видел лишь облако пыли, поднятое уносящейся машиной. Затем погасли габаритные огни, и он полностью потерял цель из виду.

Бёртон повернулся к стоящему рядом Коллину. Постепенно до него дошел весь ужас случившегося. Бёртон медленно встал и убрал пистолет, затем снял очки ночного видения. Коллин последовал его примеру.

Они переглянулись.

Бёртон втянул полной грудью воздух, у него дрожали конечности. Тело, после того как перестал поступать адреналин, наконец откликнулось на запредельные физические нагрузки. Все кончено, ведь так?

К ним подбежал Варни. Даже в таком состоянии Бёртон не мог не отметить с завистью, к которой примешивалась некоторая доля гордости, что парень даже не запыхался. Надо будет позаботиться о том, чтобы Варни и Джонсон не пострадали вместе с ними. Они этого не заслужили. Он сам и Коллин получат по полной, но и только. Бёртону было жаль Коллина; однако тут ничего нельзя было поделать.

Однако когда Варни заговорил, в беспросветно мрачных мыслях Бёртона о будущем сверкнула крохотная искорка надежды.

— Я запомнил номер машины.

— Черт побери, где он был? — Потрясенная Рассел обвела взглядом спальню. — Он что, прятался под кроватью?

Напрасно она с вызовом посмотрела на Бёртона. Этот тип не прятался ни под кроватью, ни в шкафу. Наводя в комнате порядок, агент проверил все эти места. О чем со всей определенностью и заявил Рассел.

Бёртон посмотрел на веревку, затем выглянул в окно.

— Господи, похоже, этот тип все время наблюдал за нами, знал, когда мы покинули дом…

Он огляделся вокруг в поисках еще одного затаившегося призрака. Его взгляд задержался на зеркале, двинулся дальше, остановился и вернулся назад.

Бёртон посмотрел на ковер перед зеркалом.

Он несколько раз прошелся по этому месту пылесосом, до тех пор пока ковер не стал гладким; ворс, и без того дорогой и густой, стал на целый дюйм пышнее к тому моменту, как Бёртон закончил. Никто не ходил по нему после того, как они вернулись в спальню.

Однако сейчас, наклонившись, Бёртон различил отчетливые следы. Он не заметил их раньше, потому что целый участок ковра был примят, словно по нему что-то протащили. Натянув перчатки, Бёртон подскочил к зеркалу и стал дергать и ощупывать его края. Он крикнул Коллину, чтобы тот принес инструмент. Оглушенная Рассел молча взирала на них.

Бёртон просунул гвоздодер под зеркало, и они с Коллином навалились на него всем своим весом. Запор оказался непрочным; его умение хранить тайну заключалось в обмане, а не в грубой физической силе.

Раздался скрежет, хруст, хлопок — и дверь распахнулась.

Бёртон нырнул внутрь, Коллин не отставал от него. На стене нашелся выключатель. Комната озарилась светом, и агенты огляделись по сторонам.

Заглянув в комнату, Рассел первым делом увидела кресло. Она обернулась, ее взгляд упал на внутреннюю поверхность зеркальной двери, и она застыла на месте. Прямо перед собой она увидела кровать. Ту самую кровать, на которой незадолго до этого… Глория потерла виски, пытаясь прогнать обжигающую боль, разлившуюся по голове.

Двухстороннее зеркало.

Обернувшись, Рассел увидела, что Бёртон тоже смотрит в зеркало. Его недавнее замечание насчет того, что кто-то наблюдал за ними, оказалось пророческим.

Агент беспомощно посмотрел на Рассел.

— Похоже, он находился здесь с самого начала. С самого начала, черт побери! Я не могу в это поверить, мать твою! — Он окинул взглядом пустые полки хранилища. — Судя по всему, он собрал неплохой урожай. Наличные и то, что нельзя отследить.

— Кому какое до этого дело! — взорвалась Рассел, тыча в зеркало. — Этот тип видел и слышал все, а вы его упустили!