Новый мир. Синергия (СИ) - Куликов Даниил. Страница 2

— Всё, поехали к скупщику — продавать его побрякушки.

Прошипев сквозь зубы, я стал дожидаться, когда мародёры или убийцы уедут прочь. Похоже, более старшая богиня смерти, которая напоминала больше офисную служащую постаралась сделать мне гадость напоследок — есть же настолько противные офисные клерки — всегда всем недовольны, и ещё и пакостить будут при первой возможности. Дождавшись, пока сии тёмные личности отъедут подальше, я встал и аккуратно пошёл за ними. Лошади шли неспешно, да ещё и хромали.

Ожидания не обманули, и минут через десять мы выехали к небольшой деревушке с бревенчатыми домами. Это меня отсюда везли? Похитители подъехали к домику на окраине и привязав лошадей к дереву обошли его кругом подходя у дверям.

— Доставай коготь, — приказал первый.

Небольшой грабитель, который до этого обшаривал меня начал искать что-то на поясе.

— Нет, потерял похоже.

— Идиот, — выругался главарь. — Жди, свой достану.

Он завозился на поясе, а потом достал такой же коготь и сунул в неприметный паз, судя по грохоту, коготь упал с той стороны на пол, а после дверь с щелчком открылась.

Это что? Домофон такой тут?

Вся троица скрылась внутри, после чего дверь закрылась.

Ну, господа воры, разбойники, рецидивисты, тунеядцы, сейчас я немного компенсирую свои убытки за ваш счёт!

Крадучись я пошёл обратно к привязанным лошадям, которые продолжили флегматично жевать траву никак на меня не реагируя. Первой я выбрал лошадь атамана и стал расшнуровывать седельный мешок — раз он главный у него и вещи должны быть получше. А что? Они человека отравили, и ещё труп обирали, так, что всё честно. Пошарив в мешке, я вытащил с самого дна тряпицу с завёрнутыми в неё монетами, потом несколько каких-то белых прямоугольных предметов и кости, больше всего похожих на флешку, потом пару прозрачных камней. Завязав мешок снова я перешёл к следующим и достал оттуда всего парочку запрятанных на дно монет, песочные часы, наручные часы, и компас, кусок материи, после чего затянул шнуровку и поспешил убраться оттуда побыстрее.

Вовремя — вся гоп компания показалась снова. А теперь самое время посетить этого скупщика краденым.

— Что-то я раньше тебя не видел, парень, — подслеповато смотрел на меня старик через маленькое оконце.

Надо сказать, безопасность для скупщика краденого была на достаточном уровне — коготь открывал только наружную дверь, за ней находился довольно широкий тамбур с одной дверью, которая выглядела очень прочной. В этой двери и было маленькое приоткрытое окошко размером с небольшую книгу, через которое на меня и смотрел старик. Лицо мое было скрыто куском ворованной ткани — на всякий случай, а полумрак не давал разглядеть меня.

— И что? Тебе главное чтобы посетитель не буянил и товар продал, или купил.

— Бойкий однако, смотри перо в бок не получи, — проворчал дед. — Показывай, что принёс.

Я положил на маленький прилавок у окошка часы.

— Пятьдесят гиней, больше не дам.

Поторговавшись, удалось продать ему часы за пятьдесят пять гиней. Компас старик купил всего за тридцать. Настал черёд белой «флешки». Глаза у старика блеснули.

— Накопитель⁈ Тридцать лир, — выдал он.

— Сто пятьдесят.

— За эту цену продавай в честных лавках! И заодно объясняй, где взял!

После жаркого спора удалось продать накопитель за пятьдесят лир. Из вредности старик отсчитал большую часть денег мелочью — гинеями, так удалось понять, что одна лира — сто гиней. После чего я продал две остальные «флешки» по тридцать две лиры, так, как они были неполные. Знать бы, что это ещё значит. Старик безбожно надувал меня, а я ещё не в курсе, что по чём. После белых накопителей настала очередь камней. Они оказались «всего лишь» простыми аметистами. Их старик покупать не стал, сославшись на то, что у него нет денег, после чего предложил взять оплату товаром. Я отказался, после чего покинул скупщика краденым.

Итого я получил от этой сделки сто четырнадцать лир, пятьдесят гиней и чувство что скупщик краденного меня сильно надул. Найти место для ночёвки оказалось просто — посреди деревни был трактир с висячими фонарями. Дверь оказалась незапертой, а за стойкой оказался дремлющий трактирщик с широкой бородой-лопатой.

— Эй, хозяин!

Трактирщик встрепенулся, кончая дремать, и вытаращился на меня заспанными глазами приняв шарить под стойкой руками. У него там что — ружьё? Как бы не выстрелил сдуру.

— Напомни, сколько стоит переночевать.

— А? — заспанно спросил трактирщик, но профессионализм взял в нём своё. — Двенадцать лир — самая лучшая комната, с уборной, питание включено.

— Спасибо.

Я отсчитал двенадцать лир. Ну и ценник, однако — втайне я надеялся, что трактирщик попросит гинеями. Трактирщик поднялся бормоча что-то о том, что нельзя так засыпать, не заперев трактир, и вообще так обокрасть могут, и поспешив к дверям положил засов, после чего вручил мне посеребрённый ключ с номером одиннадцать, удивлённо на меня поглядывая.

Я поднялся наверх, найдя нужную комнату, и с облегчением вошёл внутрь. Если раньше мне казалось, что я переплатил, то теперь я так не думал — в комнате оказался небольшой туалет с самым настоящим унитазом и даже раковина на которой лежал кусок мыла, напоминавший хозяйственный и коробочка с порошком — очевидно зубным. Нашлась даже зубная щетка, зашитая в холщовый мешочек — сразу понятно, что ей никто не пользовался. Наскоро умывшись и почистив зубы я протёр тело влажным полотенцем и завалился на мягкую широкую кровать, укрывшись одеялом.

Перед глазами промелькнули все события сегодняшнего дня и пришёл сон. Я спал и буквально видел биографию паренька, в которого попал. Озлобленный неудачник с дурным воспитанием — сын местного графа, который выполнял здесь же функции местной администрации, и представителя власти. Парня звали Ян Вестер матери у него просто не было, характер был мелочно-злобным и злопамятным, что впрочем, старался скрывать от отца и родственников, но часто вымещал свою злобу на слугах или третировал обычных людей. Особых успехов не имел — с детства занимался с личным учителем, но особого таланта не имел, фехтовал ниже среднего, плюс ко всему Пробуждённым (так здесь называли магов) был очень слабеньким, буквально нулевым, из-за чего его отец морщился, желая иметь наследника если не блещущего умом, то хотя бы силой.

Телосложение парень имел худощавое и очень дистрофичное, ко всему иногда злоупотреблял вином, не говоря о том, что часто изводил служанок, которые буквально от него шарахались, поскольку не имели права отказать. Ко всему прочему положение при отце парень имел очень шаткое — его отец женился ещё раз на виконтессе, у которой уже была взрослая дочь.

Обе дамы относились к нему из-за его качеств с брезгливым презрением, плюс новая жена отца активно уговаривала последнего сделать ещё одного ребёнка, который будет уже общим. При таком раскладе, скорее всего наследником стал бы младший брат парня, а ему бы досталась роль родственника-приживалы при сострадательных родственниках. Впрочем, вполне может быть, что он бы просто не дожил до этого времени умерев от несчастного случая — ведь уже сегодня кто-то пытался его отравить, когда мажор выбрался в деревню пощупать крестьянок. Чужая биография лилась и лилась в мою голову, а вместе с ней и другие знания — об этикете, титулах, ценах и прочим, к концу ночи, когда это прекратилось, я даже был рад, что сон был без снов.

Утром я проснулся с лёгкой головной болью и очень сильным раздражением. Подкинула мне эта грымза из русского отдела смерти свинью. Теперь нужно думать, как всё это расхлёбывать. Умывшись и немного придя в себя, я с удивлением понял, что язык на котором говорю, и говорил вчера ночью был русским, поэтомуя прекрасно его понимаю. Хоть одна приятная новость. В дверь постучали. Пришлось отпирать дверь.

В двери показалась хмурая девушка с тёмными волосами, собранными в косу и неприязненным взглядом. Лицо девушки было наполовину обезображено огромным застарелым ожогом.