Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui". Страница 15

«Давос, сегодня я ходил гулять по разным лагерям, я слышал, что в лагере Проксена есть Ксенофонт, вот я и привел его к тебе, это он?». — сказал Матонис, как бы напрашиваясь на похвалу.

«Твой спутник настойчиво тащил меня сюда и рассказывал, что «Избранник богов» ищет меня, и по дороге много чего о тебе рассказывал». — Ксенофонт сказал с принужденной улыбкой.

«Спасибо тебе, Матонис!». — К человеку, который держал в уме его случайные слова и упорно трудился над их выполнением, Давос в своем сердце испытывает только благодарность, затем он сказал Ксенофону: «Матонис — очень увлеченный человек, это можно почувствовать, если долго с ним общаться».

Матонис смущенно почесал голову.

Ксенофонт понял обходное извинение Давоса, он пожал плечами и сказал, что ему все равно, затем он уставился на Давоса и спросил: «Значит, все, что он сказал о «Божьем Избраннике», правда?».

«А ты что думаешь? Благословят ли боги греков на персидской земле?». — спросил Давос.

«Конечно! Где бы мы ни находились, боги никогда не оставят нас». — ответил Ксенофонт, не задумываясь: «Я могу прийти сюда, это тоже было под оракулом Аполлона».

Ответ Ксенофонта удивил Давоса, ведь в нормальных условиях чем более сведущ человек, тем больше он верит в себя и в атеизм.

Он недооценил степень поклонения греков богам и с удивлением спросил: «Что такое оракул Аполлона?».

Ксенофонт говорил с легким волнением.

Оказалось, что полгода назад, в Афинах, он получил приглашение от друга, Проксена, в письме Проксен сообщал Ксенофонту, что персидский князь — великий человек и искренне относится к грекам, он передал ему набор талантливых греков, тот принял набор Кира Младшего и приглашал Ксенофонта помочь ему в Малой Азии, и обещал рекомендовать Ксенофонта персидскому князю.

В то время в Афинах только что закончилось поддерживаемое спартанцами тираническое правление «Тридцати тиранов». Демократы проводили умеренную политику, чтобы восстановить порядок в городе-государстве, и в то же время достигли примирения со Спартой. Мир в Афинах вызвал у молодого Ксенофонта желание пополнить свои знания и расширить кругозор в Малой Азии, но он колебался. Поскольку именно с помощью Кира Младшего Спарта одержала победу над Афинами, опасаясь наказания со стороны афинского правительства за связь Ксенофонта с Киром Младшим, Сократ отправил его в Дельфы, чтобы спросить богов.

Ксенофонт спросил Аполлона, какому богу он должен вознести свою молитву, чтобы тот успешно совершил это путешествие и позволил ему благополучно вернуться домой, Оракул сообщил ему имя бога, и только после принесения жертвы богу, указанному оракулом, он отплыл в Малую Азию и присоединился к войскам Проксена.

«Какого бога назвал дельфийский оракул?». — спросил Оливос, который слушал и не мог дождаться вопроса.

Ксенофонт посмотрел на Давоса и медленно и четко произнес: «Аид».

***

1. Тираны Тирия — проспартанская олигархия, установленная в Афинах после поражения в Пелопоннесской войне в 404 году до н.э.

Глава 14

Толпа не могла удержаться от возгласов: «Ксенофонт прибыл в Персию по приказу Аида! И Давос никогда раньше не видел Ксенофонта, но знал его через оракула! Аид благословляет нас!».

Давос хоть и был удивлен, но решил, что это просто совпадение. Он притворился, что ожидал этого, а затем сказал: «Даже если есть благословение Аида, мы также должны напрячься, чтобы пройти испытание и благополучно вернуться в Грецию».

«Давос, ты не очень уверен в том, что мы сможем спокойно вернуться домой?» — Ксенофонт посмотрел на Давоса. Он верил в божественные пророчества, предзнаменования в снах и предсказания. Именно потому, что он слышал, что Давос был благосклонен к Аиду, он и пришел, чтобы узнать это. Потому что он верил, что между ним и Давосом должна существовать какая-то таинственная связь через Аида.

«Я всего лишь обычный пехотинец, как лягушка в колодце, я не понимаю, как обстоят дела на самом верху. Поэтому неизбежно, что я буду в замешательстве». — Давос спокойно сказал: «Ты близкий друг Проксена и самый выдающийся ученик Сократа. Я надеюсь, ты сможешь рассказать нам, с какой ситуацией мы сейчас столкнулись, чтобы облегчить наше замешательство».

Оливос хотел что-то сказать, но Давос остановил его взглядом.

Ксенофонт не стал отказываться: «Я думаю, что на этот раз мы сможем спокойно вернуться в Грецию».

Ксенофонт испытывает чувство ответственности, потому что он прибыл в Персию под руководством «Бога». Перед лицом возможной катастрофы и когда все были в панике, он думал, что именно по этой причине боги позволили ему прийти. Поэтому в последние несколько дней он бегал взад и вперед по лагерю, чтобы помочь Проксену стабилизировать свои войска.

В это время он посмотрел на толпу и терпеливо сказал: «Во-первых, наши гоплиты сильны, а персидские войска слабы. На протяжении десятилетий после битвы при Фермопилах мы постоянно одерживали верх в сражениях между греками и персами. Это было еще более очевидно в нашей предыдущей битве с персидским царем, когда наша яростная атака привела к их краху. Видно, что страх персов перед нами проник в их кровь. Хотя их кавалерия лучше нашей, но что толку? Конница может только разведывать и преследовать, но они не смеют сражаться с нами лоб в лоб, что не поможет повысить их боевую эффективность".

«Да, их кавалерия — трусы!». — с одобрением воскликнул Матонис.

«Но копья и стрелы персидской конницы доставили нам немало хлопот». — напомнил Иелос.

«Но их кавалерии, как и их пехоте, не хватает умения и мужества, чтобы противостоять нам. Им не удастся поколебать нас луками и стрелами. Пока мы решаем отступать, они никогда не смогут помешать нам уйти». — Ксенофонт уверенно заявил это, основываясь на своих знаниях о кавалерии.

«Во-вторых, я слышал, как персы говорили, что их новый царь, Артаксеркс, с детства был мягким и робким парнем, поэтому Кир Младший и осмелился на восстание. Я слышал, что в областях Сузы и Персеполиса некоторые друзья Кира Младшего тоже начали восстание, и хотя Артаксеркс, к счастью, убил Кира Младшего, он никогда не осмелится рискнуть сразиться с нами, пока его тылы не успокоились.

В-третьих, наш полководец Клеарх — способный человек. Хотя я афинянин, а он спартанец, но я не могу отрицать, что во время войны между Афинами и Спартой он доставил Афинам много неприятностей, а затем много раз побеждал фракийцев. А некоторые вожди, такие как Проксен и Мено, также являются опытными полководцами, и они хорошо понимают персов, поскольку имеют с ними дело круглый год. Главнокомандующим у персов был Артаксеркс, персидский царь, который только что стал царем и никогда не командовал армией, а полководец, на которого он полагался, Тиссаферн, был разбит даже нами, они вообще не идут ни в какое сравнение с несколькими нашими командирами».

Давос внимательно слушал рассказ Ксенофонта. Благодаря нему он узнал много нового о том, чего не знал раньше. На этот раз он искренне зааплодировал: «Какая замечательная речь, ты достоин быть учеником Сократа!».

«Да! Ты человек, которого направил Аид! Твои слова вселили в нас уверенность!». — искренне сказал Иелос.

Перед лицом всеобщих похвал, Ксенофонт выглядел спокойным, для него было обычным делом убеждать простых солдат, его взгляд упал на Давоса и, кажется, хотел увидеть необычность «любимца Бога» Аида в слухах.

«Но ты все еще забыл сказать одну вещь». — Давос определенно не может позволить другому человеку смотреть на себя свысока, особенно перед своими товарищами: «Хотя Персия обладает огромной территорией и имеет большое население, они не могут эффективно управлять ею. Большинство областей все еще автономны, у них своя культура и религия, подчинение персидскому правлению требует только двух вещей — платить налоги и служить в армии. Персы верили только в себя, поэтому в их армии и суде было очень мало иностранных чиновников. Если иностранцы не могли интегрироваться в Персию, они бы не умирали за Персию. Я думаю, это одна из причин, почему персидские войска потерпели поражение, когда столкнулись с нами».