Блог демона Шаакси, или адская работёнка (СИ) - Чернышова Алиса. Страница 60
Впрочем, как там сказал Шакс?
— Четвёртое отражение, — пробормотала я. — Он же зазеркалье, он же пограничье, он же — грань снов и безумия…
— О да! — обрадовался падре. — Именно так. Рад, что ты помнишь. Честно говоря, я уже начал бояться, что вред слишком серьёзен, и ты не очнёшься. Это было бы обидно.
— Так уж обидно? Не переигрывайте, падре, право.
Он усмехнулся.
— Слабо верится, да? Но ты — первая за много лет, кто упал сюда добровольно. Не “условно добровольно”, наслушавшись глупостей, на спор или вследствие собственного идиотизма — такая пернатая молодёжь у нас тут то и дело объявляется. Но вполне понимая что делаешь и осознавая риски… За последние пятьсот лет ты одна из десяти. В эту же десятку, кстати, вхожу и я. Так что мы и правда ближе, чем ты думаешь.
Вот теперь он завладел моим вниманием в полной мере.
— Ты… ты добровольно спустился сюда? Стал демоном?
— Скажем, я сменил офис, — пожал он плечами. — Легион был в восторге — он обожает ангелов-перебежчиков, особенно моего ранга, — потому дал мне почти неограниченные перспективы. Демон ли я, вопрос дискуссионный. То есть, разумеется, почти все любимые коллеги, не считая моего бывшего шефа Рафаэля и незабвенной Сариэль, предвкушали моё путешествие в Бездну и всё, что эта самая Бездна со мной сделает; как ты понимаешь, вариант “полностью уничтожит” казался им и самым вероятным, и самым желанным. И я был готов к такому итогу, если честно. Но вот по факту как-то внезапно получилось, что взгляды высших ангелов несколько расходятся со взглядами Творца наших вероятностей. В частности, Мастер не стал карать меня, хотя я и был готов к такому исходу. Я так и сказал, стоя перед Престолами, что решился и, какой бы ни была кара, не сверну. Но всё, что пришло мне в ответ: "Иди и будь".
Я потрясённо покачала головой.
И хотела бы верить, что он лжёт, но не получается.
— Как ты понимаешь, для моих коллег ситуация получилась неловкой...
— Могу себе представить.
Он ухмыльнулся воспоминаниям.
— Да уж, думаю, можешь… Некоторые даже начали говорить, что Он просто был слишком занят, чтобы вникнуть, а крылья мне всё равно надо выдернуть, чтобы не повадно было. И сжечь меня в огне Четвёртой Бездны, просто во избежание. Вот сразу видно, что общество Железного Ангела — это заразно.
Я слегка поморщилась.
— Варифиэль не так плох, — хотела бы я, чтобы это прозвучало уверенее. — Его методы иногда излишни, но кто-то же должен карать…
— Варифиэль — мерзость, по сравнению с которой демоны курят в сторонке. Грязь, которая разрушила ангелов, испачкала их, въелась в них. Как будто ржавчина, не оседая на его крыльях, переползает на всё вокруг, как будто кровь, не оставляющая на железе его перьев следа, пачкает всех, кто рядом. Кто-то должен карать, говоришь ты? Я говорю, что карателей в этом мире и так предостаточно. Карать — это вообще не ангельская работа, если уж на то пошло.
— Пророк говорил то же самое, — и тогда это показалось кощунством.
А теперь я уже не так уверена.
— И он знал, о чём говорил. Ты просто не была знакома с Варифиэлем, потому и не понимаешь.
Да. Неловкая ситуация.
Я мысленно прикинула, как если что буду отбиваться, осторожно прикрыла голубя крылом и сказала:
— Вообще-то Варифиэль — мой наставник и начальник, именно он сделал меня ангелом.
К моему счастью, бросаться на меня падре не стал. Он посидел несколько мгновений, рассматривая меня, как невероятную диковинку, а потом рассмеялся.
— Поистине неисповедимы пути Твои, — пробормотал он, — а чувство юмора и того хуже. Всякий раз, когда я об этом забываю, Ты находишь способ напомнить. Но в этот раз, честно, это даже немного чересчур. Я поклялся Тебе тогда, и вот. Ангел, прошедший моё испытание — выкормыш Варифиэля. Я даже не знаю, смеяться мне или плакать!
Впрочем, падре явно сделал выбор в сторону “смеяться”. За что я была ему, если откровенно, премного благодарна.
— Ладно, это действительно смешно, — резюмировал он, чуть успокоившись. — Но вместе с тем… Атиен, верно?
Я медленно кивнула.
— Скажи, твой начальник в курсе, где ты и чем занимаешься?
Я вспомнила улетевшее с ветром перо.
Сейчас, оглядываясь назад, я не стала бы отправлять начальству весть, пока не разберусь в происходящем сама — но то сейчас.
— Не то чтобы я его предупреждала, но перед тем, как отправиться сюда, послала весть. Как другу.
Падре покачал головой:
— Как другу… Послушай, ребёнок, ты не обязана мне верить, об этом я и не прошу. Но не верь и Варифиэлю — ни слову, ни жесту, ни взгляду. Для него ты теперь стала падшей, раз пересекла формальные границы отражений. Но даже не в этом проблема.
— А в чём?
— В том, что я не верю, что он просто так приблизил бы к себе кого-то вроде тебя. Поверь, до моего падения мы работали с ним не раз. И были злейшими врагами. Собственно, он сделал всё, чтобы я пал и был за это наказан. И чуть не спятил от ярости, когда я даже не был лишён крыльев: Ваф надеялся покарать отступника собственными руками. Он, знаешь ли, обожает отрезать чужие крылья. такое у него маленькое хобби.
Я осторожно провернула чашку с кофе в руках.
— Скажи, можно ли спросить тебя о подробностях падения? Почему ты принял именно такое решение? И что такое этот приют на самом деле? Расскажи то, чем готов поделиться. Я… хочу понять.
31
*
— Значит, ты уже знаешь половину истории.
— О чём ты?..
— Я тоже хотел — понять.
— Вот как… — по правде, я почему-то так и думала.
Падре вздохнул и уставился на стеклянное небо зазеркалья.
— Видишь ли, — сказал он, — как ты уже догадалась, я был одним из команды проводника душ, повелителя врачевателей и змей. А ещё раньше я был вороном, приносящим знания. Не одним из Тех Двух, конечно, те своего Владыку в жизни не предадут. Но я был тоже ничего так. Навещал сны шаманов, дружил с ними и очень уважал. Потому, когда передо мной встал выбор, решил попробовать присоединиться к ангелам — материальное тело шло бонусом при трудоустройстве, к тому же, я всегда любил людей. То есть, шаманов, с которыми работал. Они были чуть сумасшедшие, чуть чудаковатые, вели себя в отражениях очень непосредственно и были очень яркими. Я тогда считал, все люди такие, и стать хранителем людей — не худшая идея. Всё перечисленное, как ты понимаешь, доказывает, что был я тот ещё идиот.
Я только склонила голову в сочувствии. Снова вспомнился Шаакси и его печаль. “Когда я был нильским ибисом”... Значит, Шаакси всё же был прав. Значит, в ангельской конторе существам вроде него так же плохо, как в демоническом офисе. Если не хуже. Перебрался же этот ворон сюда, так?
Но какой выход в конечном итоге существует для таких существ? Я думала об этом, но едва ли могла найти выход.
Но это до поры.
Был бы вопрос, а ответ всегда найдётся.
Между тем, ворон познания (мне теперь казалось, что называть его иначе, даже мысленно, оскорбление — точно так же, как именовать моего Шакса иначе, чем нильским ибисом) всё говорил.
— Нельзя сказать, что мне так уж плохо жилось в ангельском офисе. Когда нам ещё даже не было очевидно, что ангельский офис намертво увяз в политической грызне и бюрократии, наш шеф собрал нас и сказал: “Начинаются времена без перемен, и никому теперь не найти, что он ищет. К сожалению, это проклятие даже хуже, чем обратное.” Одноименную поговорку — и, соответственно, полный смысл сказанного — я узнал много лет спустя. Но у моего начальства своеобразные отношения со временем. Как-то Рафаил сказал мне, что живёт в разных временах, одновременно, и я не рискнул переспрашивать, потому что — ну ты знаешь, вороны познания и это всё. Я всегда отличаю правду от лжи, кто бы предо мной ни стоял. И в момент, когда шеф сказал эту фразу про время, я точно понял две вещи: во-первых, что он не лжёт, во-вторых, что не хочу знать подробностей…