Однажды, я выросла (СИ) - Ветрова Кира. Страница 7

Проснулась от того, что Баш навалился на меня и дышит в ухо. Сначала боялась шелохнуться, думала решил наказать, а потом поняла, что он просто спит и во сне по инерции меня подгрёб под себя. Я лежала неподвижно, давая ему возможность хоть немного отоспаться.

Лежала и думала о том, скольких из замка удалось спасти, и думала о том, что этой ночью я убила шесть человек. И если пятеро из них нападали, то одного я выследила и убила сознательно.

И призналась перед самой собой, что сожаления не испытывала. Скорее всего, я чудовище. Но жрецы покушались на мою жизнь и убивали несчастных детей, а герцог угрожал моей сестре. Я единственная кто может и будет защищать её. Я бы поступила так в любом случае. И потому, я чудовище.

С удивлением ощутила, как слёзы скатываются на подушку.

— Я знаю, что ты не спишь, можешь перестать притворяться. — хрипло проговорил Баш, прижимая меня к себе плотнее. Я глянула на окно и с удивлением отметила что уже смеркается, пока я предавалась самобичеванию вечер вступил в свои права.

— Ты плачешь? — Баш перегнулся через моё плечо и аккуратно, будто не веря коснулся уголка моего глаза.

— Иногда. — настороженно ответила я, помня, как отец относится к слезам.

— Ну наконец-то, хоть что-то человеческое тебе не чуждо! — воскликнул он, широко улыбаясь.

— Вам нравятся женские слёзы? — если да, то у меня большие проблемы. Так как плакать меня отучили давно.

Он моментально утратил игривое настроение и хмуро уставился на меня.

— Я вот не пойму, это сейчас ирония была или ты всерьёз спросила?

Я хотела пожать плечами, как делала всегда, когда от меня ждали ответа в правильности которого я была не уверенна. Но Баш не позволил:

— Отвечай. — приказал он.

— Всерьёз. — когда не знаешь, что говорить, говори правду, выяснено опытным путем.

— Ты так обо мне думаешь? Что мне нравится бить женщин и смотреть как они плачут? — он хмурился всё сильней и пальцы больно сдавили мне подбородок.

— Я Вас не знаю, и чего ждать тоже не знаю. — Проговорила я, отмечая, что если он сдавит чуть сильней, то останутся синяки, но привычно не проронила и звука.

Он отпустил моё лицо, посмотрел на меня ещё какое-то время, затем улёгся на спину и машинально притянул меня уложив мою голову себе на грудь.

Мы лежали довольно долго, хотя доверять внутренним ощущениям в такой напряжённый момент не стоит, время всегда кажется бесконечным. Он задумчиво перебирал мои волосы, затем наткнулся на царапину на виске. Подтянул меня повыше, осмотрел мою голову.

— Кто тебе её обработал? — снова недовольный тон. Он хотел, чтобы я ходила с кровоточащими ранами?

— Я сама.

— Кто тебя этому учил?

— Сама училась. По книгам.

— Зачем? — неудобный вопрос, я напряглась. Отец учил, никогда не жаловаться.

— Подобные знания лишними не бывают. — выбрала нейтральный вариант ответа.

— Как тебя воспитывали?

Я удивлённо вскинула голову чтобы заглянуть ему в лицо. Он недоволен моим воспитанием?

— Как всех леди, тем же наукам и тем же навыкам.

— Немногие из моих знакомых леди способны стрелять из арбалета или орудовать кинжалом. — усмехнулся он.

— Немногих из ваших знакомых можно в принципе назвать леди. — парировала я и тут же пожалела о своём выпаде.

Он хохотнул.

— Упрёк принят к сведению. Я знаю тебе нелегко пришлось при дворе, то время пока я был занят, но я исправлю ситуацию, больше тебе никто и слова не скажет. — глядя мне в глаза серьёзно пообещал он.

Не скажут в глаза, скажут за глаза, всем рты не заткнёшь. Вслух я этого говорить не стала, снова улёгшись ему на грудь. Почему-то мне самой нравилось так лежать, я чувствовала себя спокойно с ним.

— Так что на счёт арбалета? Отец учил? — слегка дёрнул плечом он.

— Нет, до сегодняшней ночи я никогда не держала его в руках, но несколько раз видела, как с ним обращаются другие. А с кинжалом просто повезло, я быстрая, а лестница там узкая, услышала их издалека и затаилась. Одному подрезала сухожилия, он упал на второго, пока они поднимались я успела их убить. Тогда же и обзавелась арбалетом. — объяснила я.

Он молчал долго. Не мудрено, ведь теперь тоже знает, что я чудовище. Нормальные люди не говорят о том что убили кого-то без сожаления.

— Не вини себя, ты всё сделала верно, маленькая. Когда кто-то приходит в твой дом грозя оружием, ты должна обернуть оружие против него. — тихо проговорил Баш.

Я с удивлением почувствовала, что его слова каким-то образом развязали тугую пружину у меня в груди.

Но потом я вспомнила, что Баш просто не знает, кто прирезал герцога и бросил подыхать в коридоре.

И снова уткнулась ему в грудь. Только сейчас отметив, что не испытываю никакого дискомфорта лежа вплотную к полуголому мужчине. Наверно потому что это Баш. Он умеет создать доверие из воздуха.

— Не плачь по ним, Мари, они заслужили худшее, чем быстрая смерть, что ты им подарила. — снова погладил он меня.

Внезапно раздался стук в дверь и голос:

— Леди Бове, Вам доставили письмо.

Я замерла, страшась того что оно от отца. Потом осознала, что Баш сейчас внимательно наблюдает, потому постаралась как можно спокойней подняться и накинув халат поверх ночной сорочки открыла дверь, протянув руку за письмом.

Слуга передал поклонился и исчез, я закрыла дверь и замерла разглядывая знакомую печать. Из дома. Отец.

— Иди обратно, Мари, мне без тебя холодно. — Баш полусидя замер на постели.

Я походя отметила классически красиво развитую мускулатуру, а также обилие шрамов на груди и рёбрах. На тёмной коже, белёсые шрамы всегда сильно выделяются.

Я двинулась в его сторону отчаянно не хотя открывать при нём письмо.

— Что там у тебя? Сестра написала? — нетерпеливо позвал Баш. И у меня в голове будто щёлкнуло, конечно, сестра.

Я уже смелей подошла к кровати и снова Баш пригрёб меня к себе обнимая и обволакивая своим теплом и запахом.

Я вскрыла письмо и действительно оно оказалось от сестры.

«Моя любимая Мари, поздравляю тебя, с твоим восемнадцатым днём рождения, знаю, что родилась ты ночью, но гонцы, увы, не могут доставлять почту настолько вовремя. Через четыре года я догоню тебя вот увидишь! Я посылаю тебе вместе с посланием свою любовь и вечную преданность, а также, загляни в конверт, я сплела его для тебя. Пусть Боги будут милостивы к тебе, Мари. Мы есть друг у друга. Твоя Лоло»

Я прочла письмо несколько раз, и только затем полезла в конверт, она сплела мне оберег, вплетя янтарь, мой камень.

— У тебя день рождения? — у меня над плечом навис Баш, конечно же прочитав послание сестры.

— Да. — я соскользнула с кровати чтобы найти подходящую цепочку для оберега. Я намеревалась носить его не снимая.

— Почему не сказала? — Баш тоже поднялся, я скользнула мимо него, чтобы просмотреть в ещё одной шкатулке.

Но он схватил меня за плечи, останавливая и требовательно глядя мне в лицо.

— Когда бы я вам об этом сказала?

Он нахмурился и отпустил меня.

Я нашла цепочку и радостно нацепила оберег упрятав его у себя на груди.

— Ты хочешь праздника, Мари? — нерешительно спросил Баш.

Я не хотела. Кого я позову туда? Я бы хотела видеть сестру и наверно Баша, с ним безопасно. А остальных нет.

— Нет.

— Почему-то я так и думал. — пробормотал он себе под нос. — А подарков?

Я улыбнулась и покачала головой.

— Но я бы не отказалась от ужина.

Он широко улыбнулся потянулся разминая мышцы и на ходу одеваясь сказал:

— Сиди тут, никуда не уходи, я быстро. — и ускользнул.

Чтобы вернуться примерно через час с большим букетом цветов, слуги внесли несколько подносов с едой, красиво сервировали стол, следом Баш, держа две коробки в руках.

Дождавшись пока слуги уйдут, и я смогу спрыгнуть с подоконника, где сидела, дожидаясь Баша, что конечно же совсем недостойно леди, Баш приосанился возле стола.

— Итак, держи, нежная моя, цветы, хотя они и меркнут в сравнении с тобой. И вот первый подарок. — он протянул мне коробочку поменьше, я воткнула тяжёлый букет в заблаговременно заготовленную вазу. И взяла коробочку, сняла подарочную обёртку и увидела внутри коробку тёмно-бордового бархата, в которой явно лежали драгоценности. Как я и ожидала внутри обнаружились рубиновые серьги, диадема и ожерелье. Я широко улыбнулась, постаравшись передать насколько мне приятно.