Ящик водки. Том 3 - Кох Альфред Рейнгольдович. Страница 54

Можно, конечно, рассуждать в том духе, что если бы Явлинского раскручивали так же, как в ту весну раскручивали Ельцина, то у него голосов было бы еще больше, чем у Б.Н. Но, помилуйте, есть же все-таки и объективные обстоятельства. Поддержка одного только демократически настроенного электората? Максимум — 10 процентов. Это я еще лишку хватил. При том еще, что половина из них на выборы не ходит. Новый, народившийся класс предпринимателей? Еще процент. Их и сейчас больше нет. Просто симпатизирующие Явлинскому и прозападно настроенные избиратели? Ну, пускай еще 5 процентов. Откуда пять? Не знаю… Да берите, мне не жалко. Итого — 16. Ну пусть двадцать. Пусть даже тридцать! Уже самим смешно. А надо — 51 процент.

Явлинский — без шансов! Очень скоро это начал понимать даже Гусинский, которого с Явлинским связывало некое подобие дружбы-спонсирования. Напомню, что по окончательному раскладу Явлинский не оказался даже третьим. Третьим оказался Лебедь.

Посудите сами. Для того чтобы победить на таких выборах (да, впрочем, и на любых других) нужно главное: перетянуть на свою сторону колеблющихся людей. Я даже готов согласиться с тем, что собственный, как говорят социологи, «ядерный» электорат у Ельцина и Явлинского был примерно одинаковый. Однако в части привлекательности для патерналистски настроенного совка (именно этот удивительный тип «homo soveticus», ностальгирующий по мебельной стенке «Хельга» и сервизу «Мадонна», нужно было завоевать и оторвать от ставшего вдруг добрым дядюшки Зю), Ельцин был ближе Явлинского и по возрасту, и по биографии, и по мироощущению.

Помимо этого, вряд ли вокруг Явлинского удалось бы сплотить такую команду, которую удалось собрать в штабе у Ельцина. Не забудьте: результаты залоговых аукционов гнали наших нуворишей в объятия действующего президента. Впрочем, лично я не исключаю и некоторого идеализма в их поведении. Березовский и Абрамович, Потанин с Прохоровым, Ходорковский с Невзлиным, Алекперов. Плюсуйте сюда Черномырдина с Вяхиревым — а куда ж эти-то денутся с подводной лодки?

И, наконец, Гусинский, со своей четвертой кнопкой, тоже пришел поддерживать Ельцина. Как его удалось переманить? До сих пор удивляюсь. Говорят, Березовский уломал. А скорее всего, сами советники и помощники Владимира Александровича (сплошь бывшие работники КГБ и ЦК КПСС) объяснили ему, что если не Ельцин, то Зюганов. Что никаким Явлинским и не пахнет. А комми, они только в оппозиции плюралисты. Приди они к власти, первое, что они сделают — поставят к стенке вместе со всеми. Разбираться не будут, кто участвовал в приватизации, а кто нет. У них ведь все просто: богатый — значит, вор. Отобрать да поделить, а самого буржуя в расход. В овраге гнить будешь, мухи по тебе ползают, вонь… Жену — в Сибирь, детей — в детдом. В соответствии с привычным распорядком. Работники КГБ (или, как они сами, по странной каннибальской наклонности, любят себя называть — «чекисты») — они ж знают, что говорят.

Справедливости ради нужно отметить, что коммерсанты пришли и организовали некое подобие штаба несколько позже, где-то в конце февраля — начале марта. А сначала у Ельцина как кандидата в президенты был его официальный штаб. Входили в этот штаб Коржаков, Барсуков, еще кто-то, сейчас не помню — кто. А возглавлял этот штаб Олег Николаевич Сосковец. Просуществовал этот штаб чуть ли не до второго тура выборов. Делал он чего— Нибудь или нет, сейчас сказать не берусь — не знаю. Но два подвига этого штаба знают все. Первый подвиг, слава богу, оказался лишь намерением: они хотели в конце марта (или в апреле?) разогнать Думу и отменить выборы президента. Об этом их поползновении подробно рассказал Ельцин в своей последней книжке. Второй подвиг — арест Евстафьева и Лисовского — также хорошо известен и об этом ниже.

Два…

Я не был членом ни одного из штабов. Ни формального, ни настоящего. Однако часто виделся с Чубайсом и Евстафьевым, общался с другими членами неформального штаба, и поэтому у меня сложилось определенное представление о том, как этот штаб создавался и работал.

У меня нет ни тени сомнения, что идея создания настоящего штаба, состоящего из реальных людей, а не статусных генералов и вице-премьеров, принадлежит Березовскому. До него первого дошли две, теперь уже очевидные, мысли. Во-первых, если победит не Ельцин, то никакой «Сибнефти» у него (Березовского) не будет. Во-вторых, если ничего не предпринять, а оставить президентскую компанию на Сосковца с Коржаковым, то они либо снова устроят какую— Нибудь поножовщину в центре Москвы, либо Ельцин (с их помощью) с треском проиграет выборы.

Нет, это не так святочно — мол, пришел добрый волшебник Березовский, и все шестеренки закрутились в правильную сторону, президентская компания Ельцина набрала обороты, бездарные царедворцы были посрамлены и впоследствии изгнаны из рая. На самом деле, все сложнее и жизненнее.

Какие договоренности и отношения были у Березовского с Коржаковым, известно только им двоим. Однако, судя по тому, что мне рассказывал Березовский (соврет — не дорого возьмет), дело было так. Еще в начале 1995 года Березовский пришел к Коржакову и сказал, что через год президентские выборы, и если есть задача их выиграть, то нужно брать контроль над СМИ и прежде всего над телевидением. До этого в масс-медиа кто только не упражнялся. Федотов, Полторанин, Попцов, всех и не упомнишь. Коржаков, видимо, посоветовался с кем-то, хотелось бы думать, что с Ельциным, и было принято решение создавать Акционерное общество «Общественное российское телевидение» на базе первого канала. 51 процент акций оставить государству, а 49 процентов отдать консорциуму бизнесменов. В консорциум входили и Олег Бойко со своим банком, и «Альфа-групп», и МЕНАТЕП, и еще кто-то, сейчас я уже и не помню кто. Первую скрипку в консорциуме играл Березовский — это они между собой специально оговорили и договоренность свято соблюдали.

Таким образом, еще за год до описываемых событий Березовский подрядился заниматься выборами, и, следовательно, все выглядело не так, что в один прекрасный день, в Давосе, в феврале 1996 года утром Березовский проснулся, и его осенило. Нет, он обязался перед властью сплотить бизнес-сообщество для помощи Ельцину на выборах, а власть под это передала ему контроль над ОРТ (и в некотором смысле над «Сибнефтью»). Это было его «общественное поручение» от власти. Поручение, которое он сам хотел получить и получил еще за год до описываемых событий.

Итак, Березовский приехал в Давос и начал обработку бизнесменов, которые там были. А прилетели, как вы понимаете, все. Плюс Чубайс в своей овчине. Даром что не в кирзе.

О! — подумал Береза. Вот и руководитель группы есть, спасибо Б.Н.! Раз Чубайс во всем виноват, пусть и разгребает все это добро, которое натворил. Все равно ему делать нечего. Уж Чубайс-то в победе Ельцина заинтересован как никто. Его-то коммуняки первого к стенке поставят [4], чуть ли не первее Ельцина. Справедливости ради давайте все-таки скажем, что низкий рейтинг Ельцина в начале 1996 года определялся не только бездарной войной, ангажированностью СМИ и гротеском, который он любил по пьяни устраивать (типа дирижерских экзерсисов), но и издержками реформ, в том числе и чубайсовских. Чего уж греха таить.

Дальше Березовский рассуждал следующим образом. Так, первый канал у нас есть. Второй — и так казенный, никуда он не денется. Третий — у Лужкова. Этому, после 93-го года, тоже путь назад отрезан. Пятая кнопка — в Питере. Тоже ничего. Красные там не появятся. Остается четвертый канал — НТВ. Красные не красные, а гадить Гусинский может очень даже хорошо. Одна его позиция по Чечне чего стоит. Процентов десять-пятнадцать из-за этой позиции Ельцин теряет. Значит, хочешь не хочешь, нужно мириться с Гусем. Противно (они были заклятые враги), но делать нечего. Березовский позвонил Гусинскому, они встретились и обо всем договорились. С остальными было проще. Сухаревская конвенция была подписана, и по возвращении в Москву работа закипела. Засели они в здании московской мэрии (бывшее здание СЭВ), в помещении, которое арендовал МЕНАТЕП. Там же, только на другом этаже, был офис Гусинского.