Сергиевград, призыв, кровь, хлябь и смыв (СИ) - "Грильяж". Страница 16

— Не мешайте, я расту, — проворчал я. Но на самом деле пробовал войти в состояние медитации. — Внутренний космос недоступен.

— И ещё минимум месяц. Это побочное воздействие.

На этом наш диалог прервало приземление огромного автомобиля.

Ничего не говоря, Каспер двумя пальцами взял меня за правую руку и словно кран усадил внутрь транспорта.

Впереди сидел водитель габаритов Бумажникова.

— Вези на Площадь! — скомандовал министр образования, и мы начали собирать по всему городу ребятишек и студентов в академию. Кроме детей Альмахана были внуки «Оглобли» и ещё несколько человек, похоже, преальм.

Большинство оказалось старше меня или младенцы.

В итоге нас разделили на три возрастные группы. В ясли я не подходил (уже спасибо), хотя эта седая цапля долго сравнивала меня взглядом с младенцем, потом всё же сказала:

— Всё-таки по трём помещениям. Груднички, малорослики и студенты, — постановил он.

Книг не дали.

Адекватных собеседников не оставили.

Ну, хотя бы есть море кубиков.

Хотя с буквами тут напряг. Пока у меня есть буквы Д, Е, П, И, Ц, З и три А.

Как не кручу, выходит одно и тоже слово для описания ситуации, а все три «А» остаются лишними и не получается составить слово «РАДОСТЬ».

Пробовать отжать кубики с другими буквами я не стал. Ц я не наблюдаю, а остальные повторки уже имеющегося.

Не густо.

Двухлетняя девочка с короткими русыми волосами и «смирительной рубашкой» подошла, молча забрала все три А, отошла и бросила в меня первый кубик.

— За что? — удивился я.

*Бросок*

Поймал, положил и злобно посмотрел на неё.

*Бросок*

Поймал, положил и понял, что гляделок не понимает, и сказал:

— Бросишь, сниму твои подгузники, хотя это артефакт, так что ну, нафиг. Но всё равно отшлёпаю по твоей попе!

— По-па! — радостно взвизгнула девочка и на удивление метко швырнула в меня кубик. Только я стоял к ней лицом. Удалось изловчиться и увернуться, иначе бы получил критическое попадание.

— Я предупреждал! — заявил я и двинулся в сторону мелкой засранки.

Но я не учёл такого исторического факта, как взаимовыручка детей рода красного Солнца.

*Бросок*

*Бросок*

*Бросок*

…

— Это не снежки, блин, больно же! Да откуда в вас столько силы! Почему вас так много? — только и успевал кричать я.

Конечно, я придуривался от скуки. Кубики были из очень лёгкого пластика с закруглёнными углами. Но в какой-то момент вместо семи детишек меня окружило двенадцать.

Та самая мелкая засранка сейчас была сразу в количестве шести одинаковых метателей.

Блин, а им и зелий не надо для пробуждения дара? Эй, медитируй!

*Бросок*

Прямо в лоб.

— Хэдшот… — прокомментировал я, картинно сполз по стеночке и притворился мёртвым вокруг этих медвежат. С зубами у них всё пока сложно, так что задрать не должны.

Меня пару раз ткнул пальчик в щёку.

Броски закончились.

Перестав реагировать, я так же оказался неинтересен.

— А кто настоящая Лиза? — спросил старший мальчик.

— Я! — ответил хор детских голосов.

— Такого не может быть, — продолжил мальчик, подошёл и толкнул одну из них.

Так началась междоусобица или Вторая Кубическая Война.

Но в какой-то момент противостояние (шесть «Лиз» и две их сестры против четырёх остальных детишек) вернулось к побитию «грязного некроманта» летающими буквами Ц, П, И, Е, Д и Ц. А вот А не пользовались такой популярностью, оставив целое А-поле на ковре.

Я, блин, символ примирения.

— Да что у вас тут так шумно⁈ — с возмущением ворвалась рыжая жена или наложница Альмахана, в общем, мать Людмилы.

Дети застыли с занесёнными снарядами по направлению ко мне.

— Давайте жить дружно, жизни важны некромантов, — выдохнул я и притворился опавшим на стеночку (второй дубль, надеюсь, вышел лучше).

— Жизни каждого важны, — проворчала высокая рыжая дама в спортивном костюме, а только потом заметила странность. И как гаркнула. — Эй, Катька, твоя Лизка размножилась!

— Насть, мы же только по бокалу, когда ты окосела? — усмехнулась вошедшая в помещение женщина так же в одеянии явно не для званого бала, а для зарядки. При этом в руке у неё была кружка, но судя по румяным щекам явно не с чайком. Да и не чайкой, она же не Ова. Надеюсь. — И я окосела. Лиза, деточка, что с тобой?

— Мама! — крикнуло шесть детских ртов, затем «лизы» отбросили оружие в сторону и устремились к матушке.

— Насть⁈ — с паникой на лице подняла взгляд дама на другую сударыню.

— Да пробудилась она. Иллюзии или копии — вот в чём вопрос. У Альмаханов разного времени бывало оба варианта. Лизоньки, возьмите кубики, — продолжала рыжая изучать ситуацию.

Девочки отошли от мамы и послушно взяли кубики с А, а потом так же радостно бросили их в лицо цели.

Угадайте какой?

— Материальные. На Спутнике такое точно не иллюзия. Но копий столько видов… пошли, Аист освободится, пусть разбирается, — постановила рыжая и ушла.

Мамаша «шестерняшек» просто кивнула и последовала её примеру.

— Эй, яжматери, а отругать за нанесение тяжких увечий? Я до кубиков был красавцем, а теперь кому я нужен? — проворчал я вслед этим стервам.

Только вот мои слова вызвали плохую реакцию.

Ко мне подошли лизоньки, положили ручки туда, куда дотянулись и заявили:

— Ты класивый.

— Со тако ишмать? (что такое «яжмать»?)

— Давай иглать.

— Мне.

— Хочу кушать.

— Пошли гулять.

— А почему разные показания? — пробормотал я, а в следующий миг заметил тапочки в виде голов пони за шторкой.

Три пары.

Я подошёл, посмотрел, вздохнул и ушёл.

Ещё три копии. Итого девять.

И шесть из них теперь от меня не отлипали, в итоге сойдясь на идее голода.

Как «взрослый», похоже, я опять был выбран гонцом для поиска кормчих.

Я вышел из комнаты и отправился с доброй вестью по коридору.

Вслед мне началось уже дежурное завывание. Знать бы, почему это вечно происходит? Свою мамашу они так не провожали.

— Дети Альмахана требует яств и зрелищ! — гаркнул я, ввалившись в комнату, где пять дамочек в спортивных костюмах сидели на полу, клевали виноград и пили из кружек, учитывая две зелёные пузатые бутылки на ковре, уже без сомнений, не какао.

— Матчик, итьи к нианйам. Ми тьут притсьём (Мальчик, иди к няням. Мы тут причём)? — спросила блондинка с каким-то акцентом и разломила рака.

Нерусь, кто ж раков с красным глушит? Особенно, когда рядом дети. Осуждаю, однозначно осуждаю как возлияние, так и сбагривание засранцев на меня.

Но вслух я сказал иное.

— Вы сами знаете, что нянечки меня не слушаются. Но проехали, вы забываете это каждый день. Мы тут уже седьмые сутки. Отдайте приказ принести покушать! И надо что-то решать с лизами, их уже шестнадцать, — произнёс я и ушёл.

Привычно за спиной я услышал:

— Какой же этот малец наглый!

— Я точно против его помолвки с моей Милочкой.

— Что значит «решать с лизами», ик?

— Да кто же его знает?

— А кито эть-о бил?

Да, иностранная жена или наложница каждый раз обо мне забывает. Эти клуши каждый вечер заняты одним и тем же. Занялись йогой, занялись зелёными ёмкостями, полностью забыли о детях.

Няньки же меня игнорируют.

Но я всё-таки зашёл к ним:

— Я просто сообщаю, что дети голодны, дамам Альмахана сообщил, скоро они решат в камень-ножницы-бумага, кто идёт к вам троим.

Три женщины лет сорока играли в карты, здесь было накурено, а на столе лежали стопки монет и немного купюр.

— Мальчик, иди на *цензура*, не мешай, я почти отыгралась!

— Да, мальчик, уйди прочь!

— Каре, стервы!

— Ах, ты!!!

Ну, я ушёл назад.

Двери на лестницы закрыты, еда поступает по транспортировочному лифту сюда напрямую с кухни.

Интересно, откуда вино в таких обстоятельствах?

И вообще, если я живец, выделите мне отдельную жилую площадь и приставьте охрану! Что за концепция, что я должен нянчить сопляков? За мной придут, их убьют, а виноват Грязев?