Студёная любовь (СИ) - Билык Диана. Страница 13

Меня беспокоило, откуда Люба знала, как запускать колесницу? Это непросто, Орин полгода тренировался, а девица с первого раза смогла. Куда полетела через портал? Обычно перемещения возможны при четкой координации, либо если у мага есть дар перемещений и цепкая фантазия. Нужно до мелочей представлять, куда ты отправляешься. Подозреваю, что в Любаве скрыто то, чего мы не понимаем на Энтаре. Создатели порталов и телепортов учатся много лет и не все способны после выпуска правильно это делать. Иногда забрасывают путешественников в такие дали, что легко заблудиться в эфире.

Может, потому папин осколок и выбрал именно ее, особенную? Сильную, властную и неприступную… Настоящую будущую королеву Криты.

Было не по сезону жарко. Я дернул пуговицу, что давила на горло, и расстегнул планку мундира до самого низа. Распахнул полы. Стало свободнее, получилось вдохнуть. Какое-то время я валялся на земле, но боясь простыть и приморозить задницу, никс все-таки — ночью Новогодье перевалит на новый круг, поднялся на ноги.

Да что ж меня жжет так изнутри? В груди невидимые угли ворочались, и кожа покрылась испариной. Перед глазами все плыло, будто в знойном мареве.

Я присмотрелся к красным точкам, что покачивались на кустах, и ошарашенно отстранился.

Плоды шиповника были спелыми! Налитые алым цветом, как кровью, будто вот-вот полопаются и забрызгают одежду. Да и оттенки золота на сочно-зеленых листьях совсем не по сезону.

Я улетал на бал под Новогодье, должен снег лежать.

Что за сновидение?

Ущипнул себя, но так и не проснулся.

Лотта повис над головой, как немой свидетель, высоко-высоко, словно в сезон игниса, изнуренной жары и иссушающих ветров.

Теплая ткань костюма мигом прилипла к спине, на крыльях носа выступила влага. Чудеса… Да на улице жуткое пекло, снега нет и следа.

Отряхнувшись от листьев и оценив, как необратимо испортился мой мундир, как подрались кружева рубахи до лохмотьев, я выбрался из узкого хода между кустами. Хорошо не на крышу теплицы упал, что растянулась у изгороди, она вся из стекла — порезался бы прилично. Садовники там розы и редкие растения выращивают. В основном для лекарских целей и совсем немного для украшения королевских покоев.

Из глубины сада ко мне навстречу вышел громила в суконном сером костюме. А вот и слуга. Он и поможет мне до замка добраться.

Аны, пустые, не отличаются умом и сообразительностью, зато они физически выносливые и способны выполнять тяжелую монотонную работу.

Я приготовил ладони к применению магии и защиты. На всякий случай. Это неосознанно получилось.

Где моя стража?

Я давно справляюсь с даром без заклинаний. Статус архимага получил еще до совершеннолетия. Ины, королевские семьи, наделены властью не только править, но и получают магические способности раньше остальных и равных нам практически нет.

Хорошо, что приготовился — садовник попер буром и выставил передо мной зубастый инструмент.

— Ах ты вор несчастный! — замахнулся служка теплицы.

Я отклонился. Зубья прошли по плечу и разорвали ткань мундира.

Настоящий громила. Как его мама родила-то? Крупнее меня в плечах на локоть и едва ли на голову выше. Увалень!

— Я — принц, — задрав подбородок, спокойно ответил простецу и откинул спутанную косу назад, чтобы показать свое лицо, но руки не убирал. Придется применить магию — сделаю.

Садовник прищурился, будто пытаясь меня признать, прошамкал губами, но грабли все еще щетинились в мою сторону.

Я готов был раскрыть щит или ударить его ледяным шаром, чтобы оглушить, но надеялся, что мужлану хватит ума не нападать.

— Я — Синарьен ин-тэ О'тэнли. Угомонись, слуга!

Собрав пальцы в пучок, хотел впрыснуть в воздух немного водной стихии, но магия растеклась перед глазами жидким серебром и растаяла, а мужик и усом не повел, лишь нахмурился пуще.

Чтобы образумить его, я перевел ладонь с магией в сторону стеклянного купола.

— Погибнут цветы, если будешь сильно возникать. Оштрафуют же, тепличное создание.

— О как! — вызверился он и оскалился, как дикий зверь. — Обмануть решил, гад этакой, на чужом горе сыграть, паршивец! — и выставил перед моим лицом грязные зубья, тряхнул ими хорошенько.

Сухая земля сорвалась с инструмента и запорошила глаза. Ну бык неотесанный! Страх потерял или разум, не иначе.

Я с трудом отстранился еще, попятился к ограде, а мужлан чуть не проткнул мой живот длинными зубьями. Мне удалось отпрыгнуть, но позади в спину беспощадно вгрызлись колючие лозы шиповника. Магия сорвалась с пальцев и больше не пробуждалась. Что за тьма? Я тряхнул ладонью, снова призвал боевой шар, но ничего. Даже не заискрило.

— Сдурел?! Я — Синар! Старший сын короля Дэкуса. Я же тебя за нападение казню, кусок примороженного идиота. Ты на кого руки, то есть, грабли, поднял? На будущего правителя? Вепрь безголовый!

— Что ты мне заливаешь? — заржал детина и на удивление показал ровные белые зубы в широкой улыбке. — Давно помер первенец короля. Не ври, вор несчастный.

— Что?!

— Года три как колесница его сорвалась в пропасть. Пыф! И нет принца Синарьена, засранец тот еще был, распутник и бездарь. Теперь средний брат Ланьяр — наследник. Признавайся, оборванец, откуда ты вылез?! Меня магией не запугаешь, у меня защита, — и поцеловал висящий на груди амулет, не оставляя попыток свободной рукой тыкать меня граблями, — а то ходят тут всякие, охочие полакомиться королевскими травами.

Детина напирал, а я не мог пошевелиться, осознавая услышанное.

Как это… колесница в пропасть…

— О нет, — ноги потяжелели, а колени подогнулись. Сердце ударилось в грудь до того сильно, причиняя оглушающую боль, что я наклонился и с трудом выдохнул: — Лю…ба…ва…

Шагнул, пытаясь найти опору, в грудь впились острые зубья, мундир затрещал, но сильнее трещало мое сердце, будто лопалось под ребрами.

Перед глазами вспыхнула черная пыль, и шею внезапно свело острой болью. Пытаясь скинуть ощущения, перехватил горло ладонями. Жгут закрутился кольцом, стиснул позвонки, и в горле взорвался удушливый кашель. Пока я отхаркивался и пытался дышать, мир запечатался в большое черное пятно.

Неужто дерзкая Белянка, которую выбрал артефакт, все-таки погибла?

Почему так тревожно от этой новости? Почему так скрутило, будто я гриб-дождевик, который провалялся на солнце несколько суток, потерял влагу и осталось его только лопнуть, наступив сапогом?

Тук. Тук-тук. Тук…

И сердце перестало биться.

Глава 9

Любовь

Колесница, пронзив звонкий портал, напоминающий растопленный янтарь, на полном ходу вылетела в снежную лавину. Долго крутилась, сопротивлялась взбесившемуся льду, а после, оставив небо Криты над головой, рухнула в пропасть.

И меня съела тьма.

Вместе с неживыми лошадьми и Глорией.

Я думала, что это все. Финал. Освобождение, которое я так долго ждала.

Боль и правда отступила, подарив облегчение, но жизнь не оборвалась. Я дышала, думала, чувствовала.

Мы крутились в черной пустоте очень долго. Сколько точно — трудно сказать, в порталах время всегда неподвластно пониманию и контролю — это мы учили в академии. Перемещаться нужно с умом и только с помощью опытного мага, потому что зеркальное пространство нестабильное и не терпит халатности. Оно жестоко наказывает тех, кто допускает ошибки, навечно запирая их вне времени. Говорят, что тысячи магов погибли между мирами, пока на Энтаре научились правильно создавать надежные портальные коридоры и телепорты.

Я немного умею перемещать, изучала на втором курсе, пока ис-тэ не убрал эту дисциплину из моего расписания. Сказал, что мои навыки слишком хаотичные и опасные, нужно развивать стихию воды, та далась мне мощнее, чем у энтарцев.

Я слушалась наставника, ему лучше знать, что для меня полезнее.

Из-за давления воздуха, отчего мои волосы внезапно показались невероятно тяжелыми, и непривычного шума заложило уши. Я едва могла понять, где верх, где низ, где свет, где тьма.