Студёная любовь (СИ) - Билык Диана. Страница 17

Мама, сжав губы до бела, наклонилась над моей рукой и прижалась поцелуем к линиям судьбы.

— Сыночек, не сердись, не кусай родных. Мы зла тебе не желаем. Ты только не сдавайся. Дэкус, сделай что-нибудь, — она вскинула голову и посмотрела на короля. В глазах стояло серебро слез с болью глубже, чем я ожидал.

Стиснув челюсти, я медленно выдохнул и посмотрел на отца.

Он, хлопнув меня по другой руке, встал и вытянулся в привычно гордую осанку. Мантия из вепря переливалась в приглушенном свете магических ламп.

— Сэйлана, готовь Эврисия к свадьбе с иманской принцессой. Времени нет, король ждет от нас ответа, и нам придется пойти на это. Сейчас мир на грани раскола и войны. Еще три года распрей и разрухи Крита не выдержит.

— Но Эв не хочет! — пискнула мама и снова прижалась к моей руке. Теперь лбом. Обожгла кожу горячими слезами, что текли беспрестанно. — У него есть любимая, Дэкус, так нельзя. Мы не можем разрушить его жизнь.

— То есть мою можно было, а младшего жалко? — обида выскользнула с моего языка, как гюрза.

Мама замерла, будто ее ударили. Отпустив руку, она выровнялась и отстранилась, как чужая.

— Я… не это хотел сказать, — я беспомощно цапнул воздух, но до мамы не дотянулся.

— Но сказал, — стерев тонкими пальцами слезинки в уголках глаз, она отошла подальше, словно боялась заразиться моим холодом. — Отдыхай, Синарьен, — добавила бесцветным тоном, после чего скрылась за дверью.

Меня стянуло черной тоской, будто никогда больше ее не увижу, но сил звать и просить прощение за то, что нагрубил, просто не было.

Мы остались с отцом наедине, скрестились взглядами, будто арисовыми мечами.

— Ну скажи, какой я плохой сын. Мне ведь терять нечего. Если я не жилец, облегчи тогда мои мучения — ты же можешь остановить дыхание. Сделай это!

Сжал беспомощно кулаки, потому что ошибки не исправить, а моя жизнь — всего лишь пыль для страны и маленькое несчастье для семьи. Долго оплакивать меня не будут, невелика честь страдать из-за шального обормота, что кроме девок и технических открытий ничем не интересовался. В приоритете окажется более надежный, правильный сын, настоящий воин. Или мудрый, спокойный и рассудительный младший. Нормальные сыновья. А я так — бракованный.

— Отдыхай, Синарьен, — папа повторил мамины слова и, поджав сухие губы, развернулся к двери.

— Подыхай, ты хотел сказать?! — бросил я в сердцах, но дверь с грохотом закрылась, оставив меня в тишине.

Я заорал, откинувшись на подушку.

А когда из глотки вырвался только хрип, сбросил простынь и сполз с кровати.

Сначала рухнул на колени, вспомнил всех предков и богов нелестными словами, сцепил зубы до хруста и снова поднялся. С трудом, с напряжением, со слезами боли.

Я не буду сидеть и, жалея себя, ждать конца.

Не дождетесь.

Глава 11

Синар

С трудом переставляя ноги и долго петляя каменными коридорами, я добрался до винтовой лестницы южного крыла замка, который уже несколько лет единолично занимал под лабораторию, переходящую в скрытый под землей амбар. Все здесь казалось заброшенным, пустым и запыленным. Закрытый сад зачах, многие кустарники и деревья погибли без ухода, но внутрь я не заходил, направился в другую сторону, техническую, не до цветочков сейчас.

Помощника, что мог бы открыть главное помещение с разработками, я не нашел. Ни в кабинете, ни в подсобке. Мой ключ остался в рундуке колесницы, вместе с девчонкой, что украла сердце.

Без Ялика я не попаду в лабораторию, придется рыжего разбудить.

Где этот обжора? Уже давно полдень.

Я дернул браслет на руке и вызвал друга по магической связи, благо на это не нужно использовать свой дар, в артефакте есть накопленная сила. Мы недавно придумали этот переносчик информации, название еще не дали и не до конца протестировали, иногда браслет неприятно жег кожу, и связь была не всегда стабильной, но все со временем поправимо.

А сейчас мне нужна помощь. Срочно! Потому я готов потерпеть неудобства.

Пришлось набирать чудика снова и снова, дергая пальцем по ободу браслета, пока аппарат связи не перегрелся.

И только на пятый раз экран развернулся над кистью, ударив в потолок нестабильным синим лучом.

Не телепатия, но все равно лучше, чем ничего.

— Синарьен, как я рад снов-ва тебя в-видеть! — в воздухе сначала вспыхнул светящийся контур, а после проявилась красная рожа, в одном месте перекошенная из-за плохой связи. Ялик жевал что-то, на жидких рыжих усах дрожали крошки хлеба, лимонный соус размазался на пышной короткой бороде.

— Знаю я, как ты рад, — буркнул я, заметив, что помощник такой же лохматый, как и раньше. — Лаборатория мхом поросла. Работать без меня не нужно?

— Так, ты же ниты давал на разв-в-витие, а после в-в-все прикрыли… Заморозили. Южное крыло запечатали, окна черной тканью занавесили, я остался без работы, пришлось идти на зав-вод по производству рун и амулетов. Я думал, что уже в-в-все… Тебя даже ритуально проф-ф-водили в-во мрак. Я как узнал, что жив-вой, со стула рухнул! Как ты в-в-выжил?!

— Неважно. Жив, и слава Нэйше. Наверное, у богини планы, и я еще нужен. А ты рад стараться, что меня нет, все начинания свернул? Стоило всего лишь умереть… Ты кого слушал? Разве я бросаю начатое? Разве я этому тебя учил, Ял?

Рыжий скуксился.

— Ланьяр приказал останов-вить проект, — неуверенно пробурчал помощник и отложил в сторону кусок ветчины на толстой лепешке. — Мол, толку в-все рав-ф-фно мало от этого балоф-ф-ф-ства.

— Быстро ко мне! — прикрикнул я насколько хватило сил. — А то уволю, к дохлому азохусу! Лан тут при чем? Он и пальцем не пошевелил, чтобы что-то создать, только рубить плоть и ломать кости умеет. Нашел кого слушать! Это мое дело, моя работа! — от моих рваных жестов артефакт связи завибрировал и пошел волнами. — Вот же, братишка-помощник.

— Да ладно тебе! — виновато протянул Ялик. — Работу восстановим. Главное, что ты жив!

Я хоть и поспал с десяток часов до встречи с родителями, но от разговоров и хождения по коридорам меня качало, как тополь от урагана. Встал к стене, приложил лоб к камню. Я замерзал изнутри, тело деревенело, даже камень казался теплее кожи. И силы стремительно покидали меня.

— Жив… если бы… — шепнул я.

— Бегу-бегу, — затараторил Ял, когда иллюзия почти рассыпалась. — Как же я рад! Как рад! Я такое обнаружил! Син, ты будешь мной гордиться!

— Сюда иди скорее, хвастун, а то некому будет платить тебе жалованье…

Браслет, соскользнув с ослабевшей кисти и щелкнув по каменному полу, выключил связь.

Чтобы не упасть, я повернулся спиной к стене и откинулся назад. Темнота подступила быстро, меня стянуло на пол и склонило набок. Волосы рухнули на грудь тяжелым полотном. Еще предки говорили, что сила мага сосредотачивается в эссахе, но сейчас у меня внутри по ощущениям глухая пустота. А без искры одаренные быстро мрут.

Чьи-то шаги появились в глубине коридора, глухо выстукивая по полу, а потом остановились рядом. Щеку обожгло острой болью, а голова ушла в сторону.

— Син, ты чего? Спать удумал? — в голосе рыжего чувствовалось беспокойство. Он даже не заикался от волнения. — Ох, совсем задубевший. Вставай!

— Есть у нас что-то теплое? Замерзаю, — устало пробормотал я и, приложив ладонь к щеке, прошипел: — Ты что, меня ударил?

— Немного, — криво заулыбался парень, — чтобы в-в-в чуф-ф-фств-ва прив-вести.

— Бесполезно, я все равно не испытываю ни тьмы. Только холод выедает силы, будто изнутри решил сожрать. Нужно что-то придумать, Ял. Что может изнутри согреть?

— Настойка?

Я лишь сипло засмеялся. Может, напиться с горя? Вдруг поможет?

Помощник, подставив плечо, поднял меня на ноги. Ялик — крупный, даже крупнее меня, но ростом ниже, потому я накрыл его тенью и сильно прижал весом, отчего парень согнулся и закряхтел. Пнув ногой дверь, он дотащил меня до диванчика, бросил, едва удержав, и оставил одного. Я еле-еле уложил деревянные ноги наверх, подтянув руками, а потом откинулся на подушку.