"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ) - Семенова Мария Васильевна. Страница 44

– Не знаю, – вновь повторил накх. – У зверя есть страх. И есть боль. А тут – только голод. Неуемный и очень злой…

Аюр собрался было снова посмеяться, но по спине у него пробежала дрожь.

– И где же это существо, или кого ты там чуешь?

– Не здесь… – Ширам тряхнул головой, прогоняя тревожившее его чувство опасности. – Но недалеко…

Аюр знал о способности накхов ощущать чужие взгляды, но сам этим навыком так и не овладел. Поэтому втайне он считал его выдумкой, которую рассказывают о себе накхи, чтобы запугать врага. Как можно ощущать то, что не имеет ни тепла, ни холода, ни плоти, ни силы?

– Следопыты возвращаются, – подошел к ним Дакша. – Похоже, добыча где-то рядом!

– Что ж, мы готовы! – бросая чуть насмешливый взгляд на старшего товарища, объявил сын владыки Аратты. – Эй, вождь, Толмай! Расставляй своих людей!

Следопыт говорил что-то тихо, но убежденно, время от времени указывая на вмятую траву.

– Почему мы остановились? – недовольно спросил Аюр, уже дрожавший от предвкушения близости обещанного огромного секача.

– Он говорит, – вслушиваясь в переговоры лесовиков, сообщил Ширам, – что нужно отменить нашу охоту.

– Как это отменить?! – вспыхнул царевич. – Ингри что же, недостаточно ублажили местных духов? Или сегодня какой-то особый день?

– Он показывает на следы и говорит, что здесь прошел какой-то страшный зверь.

– Какой еще зверь? О чем он?

– Вот – следы кабанов, крупного секача с семейством. А эти чьи?

Ширам сделал знак юноше подойти. Он наклонил острый наконечник лунного копья, указывая на раздвоенную вмятину в стороне от цепочки кабаньих следов.

– Это копыто, – наклонился Аюр, разглядывая отпечаток. – Большое, но все же копыто… Может, крупный лось или тур?

– Нет, – не сводя глаз с глубоких вмятин, ответил накх. – Это не лось и не тур.

Следопыт согласно закивал ему в ответ.

– Какая разница? – недовольно дернул плечом юноша. – В любом случае вон там куча кабаньих следов. Они ведут прямо. А этот странный зверь идет куда-то в сторону. Сам же видишь, эти отпечатки пересекают следы кабанов!

– Уже третий раз, – тихо сообщил Толмай.

– Что – третий раз?

– Третий раз пересекают. Он идет то в одну сторону, то в другую, но движется в том же направлении. И еще. Посмотри, углубления вдавлены там, где копыто раздваивается.

– И что с того?

– Ни один бык или тур так не ходит.

Аюр рассмеялся:

– Ступает на цыпочках?

– Так и есть. Он будто крадется за кабанами, – пропуская мимо ушей насмешку, пояснил накх.

– Такого не может быть! Те, кто имеет копыта, не охотятся друг на друга.

– Я тоже прежде никогда не слыхал ни о чем подобном. Но следопыты встревожены.

– И что же, мы проделали такой путь, чтобы отказаться от добычи, когда она так близка? – возмутился Аюр. – Даже если это какой-то неведомый крадущийся на цыпочках бык или лось, он не заставит меня повернуть назад! Мы добудем секача. А если подвернется эта тварь, то убьем и ее заодно!

– Быть может, лучше вернуться и переждать? – неуверенно предложил также встревоженный Дакша. – Пусть следопыты пойдут вперед и выяснят…

Ширам выпрямился, обвел глазами ближайшие кусты, затем протянул руку и снял с ветки над головой клочок бурой шерсти.

– Вероятно, здесь этот, как ты говоришь, лось зацепил дерево холкой…

Он потер клочок в пальцах.

– Да, высотой он, пожалуй, с лося… Но из его шкуры плащ не сшить. Уж скорее получится сделать одежду из еловых веток.

– Это еще почему?

– Сам пощупай. Шерстинки не мягче рыбьей кости.

– И все равно, – не сдавался раздосадованный Аюр. – Я не желаю уступать добычу какой-то колючей образине. Вперед!

Секач, не разбирая дороги, с омерзительным визгом несся через лес. Его семейство – шесть крупных свиней – бежало следом, стараясь не отставать от своего супруга. Но свиньи Аюра сейчас не интересовали. Секач и вправду был хорош. Голову такой твари незазорно привезти к отцу. Торчащие из его пасти клыки, конечно, уступали в размерах бивням мамонтов, но были значительно острее. Можно было не сомневаться – каждый из таких клыков с легкостью распорол бы кожаный доспех и одним движением выворотил бы все, что этим доспехом прикрыто. Аюр представил себе эту картину и чуть заметно поежился, не желая, чтобы кто-либо видел его невольное замешательство.

Однако в этот миг никто не глядел на него. Взгляды охотников были обращены к пытающейся ускользнуть добыче. Загонщики-ингри колотили палками по стволам деревьев, не давая секачу и его семейству свернуть в сторону.

За кромкой леса уже светлело открытое пространство. Там простирался заливной луг, упиравшийся в заболоченный извив реки, над которым, подобно каменной голове, торчала замшелая скала.

Как только они выскочат, как только окажутся на лугу между лесом и рекой, им не уйти от стрел охотников! А если, защищая семейство, секач решится принять бой, его ждет стена крепких охотничьих копий с длинными острыми языками бронзовых наконечников, способных проткнуть даже его почти окаменевшую от грязи шкуру.

Сердце Аюра колотилось в предчувствии заветной добычи. Конечно, стрелять такому в спину – попусту тратить стрелы. Надо, чтобы он остановился и развернулся. И вот тогда в глаз его можно взять единственным метким выстрелом!

Понимая это, загонщики с одной стороны остановились и умолкли, показывая устрашающему зверю «безопасный путь». С другой стороны они загрохотали с удвоенной силой.

«Сейчас-сейчас! Сейчас он выскочит, развернется… И вот тогда…»

Секач, будто проскочившая между черных туч молния, вылетел на опушку. Вылетел, повернулся было…

Но в этот миг в дальнем кустарнике зеленого подлеска раздался такой устрашающий рык, что видавшие виды загонщики в едином порыве замерли на месте. Аюр открыл рот, пытаясь сообразить, что это было. Но в любом случае – это было лишь началом…

С яростным хрустом ломая ветки, наперерез отряду выскочило ужасное существо, при виде которого воины окаменели, не в силах шевельнуться, а у охотников едва оружие не выпало из рук.

Чудовище и само напоминало секача – но невероятно огромного, выше лося в холке. Голова его, слишком большая даже для такой туши, с жуткими челюстями, больше всего походила на волчью. Аюр сразу узнал острые выступы на скулах, которые так озадачили его у зубастого черепа в Доме Хирвы, и вспомнил, где их видел прежде. Конечно – Змеиный Язык, гадание Хасты, видение зверя в священном дыму!

Не переставая издавать леденящее душу рычание, тварь неслась наперерез кабану быстрее ездового лося. Секач, вдруг показавшийся рядом со страшилищем каким-то нелепо мелким, заметался, предчувствуя неизбежное. Но было поздно. Удар! Чудовище плечом сбило жертву с ног, распахнуло пасть так, что в нее смогла войти вся кабанья шея, и с хрустом перекусило ее. Обезумевшие от ужаса свиньи бросились врассыпную. Но похоже, хищную тварь они не интересовали. Зверь развернулся к охотникам, вновь распахнул пасть и издал звук, с каким, должно быть, смерть открывает двери перед новыми обитателями своего чертога.

Словно опомнившись, загонщики-ингри побросали свое оружие и кинулись прочь с открытого места к деревьям на краю опушки. Через мгновение они уже сидели на ветвях, предпочитая выждать, пока страшный зверь насытится и отправится восвояси. Телохранители Аюра сомкнулись вокруг сына наместника, натягивая луки.

«У него копыта, – стучало в голове Аюра. – Огромные копыта… Что это за животное? Такого не может быть!»

Он уже забыл, как дерзко вызывал на бой Зверя из Бездны. Все, что ему сейчас хотелось, – чтобы боги развеяли этот ужасный морок…

Но боги были глухи к его мольбам. А чудовище, глядя, кажется, прямо на него, недвусмысленно разевало пасть, показывая, что́ ожидает всякого, кто посмеет к нему приблизиться.

Толмай, единственный оставшийся рядом с ним из всех ингри, повернулся к сородичам и махнул им рукой, призывая вернуться. Но те не торопились спускаться. Тогда вождь, словно между прочим, провел рукой по широким бронзовым пластинам подаренного ему доспеха, поудобнее схватил копье и с грозным кличем бросился вперед.