Бои местного значения - Грибанов Роман Борисович. Страница 12

Подсвеченные первыми лучами солнца морпехи были очень хорошо видны в белой пене прибоя. Капитан зарычал от радости, увидев, как они падают, один, другой, третий. Не менее десятка американцев окрасило своей кровью прибой в розовый цвет, когда у ДШК кончилась лента. И это был последний успех оборонявшихся. Угрюмые силуэты кораблей озарились многочисленными вспышками первого залпа, и на позиции пограничников пришла смерть. Раз за разом под скрючившимся на полу окопа капитаном ходила ходуном земля, а сверху сыпались комья грязи вперемешку с обломками. Не менее десятка трехдюймовых орудий с американских кораблей вели огонь прямой наводкой по небольшому пятачку местности, на которой когда-то стояло здание погранзаставы. Сколько длился обстрел, капитан не запомнил, он даже не сразу понял, что обстрел прекратился.

Подняв гудящую голову и отплевываясь от сыпавшейся с головы земли, ушанка куда-то исчезла, капитан осмотрелся. Местность вокруг разительно изменилась, кругом одни воронки и перепаханная земля. Он хрипло окликнул своих бойцов, в паре мест земля зашевелилась, и из засыпанных окопов начали появляться головы нескольких человек. Пулеметчиков среди них уже не было. Капитан бросил взгляд вперед, на поселок. Американцы уже давно выгрузились и, держа оружие наизготовку, осторожно подходили к месту, откуда велся обстрел. До ближайших из них уже было метров триста. Капитан тяжело вздохнул и поднял свой АК-47, передергивая затвор. Он точно успел срезать одного и попал во второго, прежде чем противник залег. Капитан внутренне передернулся, готовясь к еще одному корабельному обстрелу, но командир роты морской пехоты США поступил проще. На улицах поселка американские морпехи спешно устанавливали 60-миллиметровые минометы. В батальоне морской пехоты США имелся минометный взвод из четырех отделений, в каждом из которых было восемь минометов M19. И в высадившейся роте имелось одно такое отделение. Наверное, хватило бы и одного миномета, но американский командир больше не хотел терять людей. И так за этот кусок камня они заплатили слишком много. Дальность стрельбы миномета составляла 1800 метров, а весил он всего 20 килограммов, поэтому не прошло и половины минуты, как возле окопов пограничников хлопнул первый минометный разрыв.

Через полчаса все было кончено. Лейтенант Сергеев, не ощущая горьких злых слез, текущих по его лицу, в двенадцатикратный бинокль наблюдал, как пара морпехов подходит к неподвижному телу капитана, лежащему ничком на бруствере полуразрушенного окопа. Один из них, наклонившись, стер грязь с плеча лежащего, посмотрев на погон. Что-то сказал напарнику, и они оба стали махать руками, подзывая остальное отделение морпехов, прочесывавших развалины заставы и методично добивающих немногих раненых пограничников. Откликнулись еще трое, двое стали подходить к телу капитана, а один стал смещаться в сторону солнца, что-то доставая из ранца.

– Вот суки… – бессильно прохрипел Сергеев. Ну точно, этот морпех, что стоял отдельно, расчехляет фотоаппарат. Морпех с фотоаппаратом что-то прокричал своим товарищам, уже принимавшим картинные позы возле тела капитана. Что они делают? Двое морпехов попытались перевернуть капитана вверх лицом, но когда им это удалось, один из них потрясенно прошептал: «Dammit» [5].

В руке капитана оказалась зажатая граната Ф-1 без чеки. Капитан открыл глаза, разжал пальцы. И улыбнулся.

Глава 2

Бои местного значения на окраине планеты

31 октября, местное время 01:50.

Центральный пост эсминца «Бесшумный».

130 миль к западу от острова Беринга

Капитан 1-го ранга Лесной постепенно успокаивался. Его отряд из четырех эсминцев шел к берегам Камчатки, постоянно фиксируя местоположение американской АУГ за своей кормой. Пеленг и сила сигнала излучающих станций американских кораблей почти не менялись. Значит, американцы тоже идут примерно тем же курсом и с такой же скоростью. Успокоилась и обстановка в центральном посту флагмана отряда, эсминца «Бесшумный», сейчас идущего третьим в строю. Перед «Бесшумным» шел его систершип «Безбоязненный». Возглавлял кильватерную колонну отряда сейчас эсминец проекта 30бис «Верткий», а концевым шел «Величавый», того же, устаревшего проекта. Доклады о местоположении и типе излучения американских радиотехнических средств стали уже казаться рутиной, монотонно произносились операторами постов разведки и так же буднично фиксировались планшетистом. Лесной обратился к старпому:

– Кажется, все успокоилось. Я пойду в свою каюту, посплю пару часов, а то так и не успел.

Но едва капитан 1-го ранга Лесной успел провалиться в сон, как по кораблю тотчас же раздался ревун боевой тревоги. Одновременно с этим корабль стал резко заваливаться вправо, выполняя маневр. Чертыхаясь и одновременно радуясь, что не стал раздеваться, каперанг прибежал в рубку, сразу обратившись к вахтенному офицеру:

– Что произошло?

– «Верткий» торпедирован.

Американская атомная подводная лодка SSN-589 Scorpion обнаружила отряд Лесного вообще-то случайно. Она была направлена к берегам Камчатки три дня назад и патрулировала между полуостровом и Командорскими островами с целью поиска и уничтожения советских ракетных подлодок, выходящих из Вилючинской базы. На этой позиции должны были находиться еще две лодки, SSN-579 Swordfish и новейшая, головная в серии, SSN-593 Thresher. «Трэшер» 30 октября доложила о потоплении русской атомной субмарины, после чего на связь не выходила. Уже после войны выяснилось, что она потопила К-166, но последняя успела выпустить аварийный буй, сигнал с которого тут же был принят эсминцем «Влиятельный», находившимся на патрулировании неподалеку, и патрульным противолодочным самолетом Бе-6 из 317-го полка. Именно Бе-6 засек и три часа удерживал контакт с лодкой при помощи магнитомера. Командир «Трэшера» сделал фатальную ошибку, оставшись после потопления советской подлодки на глубине 40 метров. Услышав шум винтов «Влиятельного», американская субмарина начала маневр уклонения, увеличивая глубину погружения, но висевший над ней самолет, о котором «Трэшер» даже не подозревал все эти три часа, сбросил прямо по ходу лодки гидроакустический буй. Лодка попыталась снова уклониться, развив полный ход и уходя еще глубже, отрываясь от «Влиятельного», но буквально влетела в радиус действия реактивных бомбометов еще одного советского корабля, СКР-50, который шел малым ходом. И на встречу с которым ее и гнали «Влиятельный» на пару с самолетом. Получив повреждения сразу трех отсеков, «Трэшер» провалилась на предельную глубину, и акустики с СКР-50 еще несколько минут слышали треск ломающихся переборок и шипение пара, вырывающегося из раздавленного огромным давлением реактора.

«Скорпион» же патрулировал гораздо дальше к северо-востоку и никого до сих пор не обнаружил. Как вдруг акустик «Скорпиона» доложил о многочисленных шумах на востоке. Сначала на «Скорпионе» решили, что это подходят свои корабли, но потом акустик классифицировал эту группу шумов как четыре эсминца типа Skory. В принципе ошибку акустика можно объяснить двумя факторами: во-первых, главные энергетические установки и винторулевые группы кораблей проектов 30бис и 31К практически ничем не отличаются, а во-вторых, сигнал на «Скорпион» приходил от группы кораблей, шедших в кильватерной колонне почти прямо на нее. И первым в строю шел как раз эсминец проекта 30бис «Верткий». Американские командиры ударных подводных лодок – люди храбрые и очень уверенные в себе, даже наглые. Двадцать лет назад они на Тихом океане поставили на колени экономику Японии, топя японские корабли в огромных количествах. Апофеозом тех событий стало потопление новейшего японского авианосца «Синано» американской подлодкой «Арчерфиш» во внутренних водах Японии, прямо на ходовых испытаниях. Не был исключением и командир «Скорпиона». Едва оценив ситуацию, он развернул лодку носом к корабельной группе капитана Лесного и дал залп из всех шести носовых торпедных аппаратов. К этому решению его подталкивало то, что в аппаратах на лодке были заряжены торпеды Мк35. Эти торпеды уже снимали с вооружения, так как считались устаревшими. Просто у «Скорпиона» было только шесть торпедных аппаратов калибра 533 миллиметра, в которые влезала атомная торпеда Мк45, поэтому они еще оставались на лодке. И если стрелять Мк35, то только, как сейчас, с носовых курсов. Потому что скорость торпеды всего 26 узлов, а эсминцы типа Skory могли выдать целых 36. А вот противолодочное вооружение у них устарело, гидроакустическая станция слабенькая и бомбометы с максимальной дальностью всего 110 метров, причем стреляют только по траверзу корабля. И он рассчитывал утопить кого-нибудь, а пока русские придут в себя и будут искать его своими глухими «Тамирами» [6], перезарядить аппараты, в этот раз снарядив в них пару новейших атомных торпед Мк45, лежащих сейчас на стеллажах.