Водорождённая прибыла (СИ) - Гак Анаис. Страница 30

Возле морозильной камеры горели кнопки с тремя снежинками и тремя каплями, на холодильнике — с одной снежинкой и двумя каплями. Возле бакалейного склада светилось красное солнышко и одна капля. И наконец возле камеры с молоком горели кнопки с одной снежинкой и двумя каплями. Получается, чтоб испортить молоко, мне надо активизировать кнопу с красным солнцем.

Ну что, пошла за шваброй. Хорошо, что хоть до них храны додумались, и они были разной длинны. Я инсценировала падение швабры клинком на красную кнопку, застопорив её между этой кнопкой и углом между полом и противоположной стеной. Теперь к утру молоко точно придёт в негодность, а мы начнём серию опытов.

Довольная собой отправилась в бакалейный склад. Не знаю какой умник додумался поставить туда привезённые вчера ящики с рыбой. Очень удачно ящики стояли прямо под полкой с открытыми мешочками соли. Немного повозившись сломала полку. А мешки соли у меня оказались аккурат в этих ящиках. Соль рассыпалась по рыбе. С моей помощью рыба была засыпана солью вся.

— Молодец девчонка! Вот это по-нашему.

— Кто здесь? Кто сейчас говорил?

Сколько не стояла, больше никого не услышала.

— Лиховода, ты слышал сейчас голос?

— Слышал. Только здесь никого кроме нас нет.

— Странно. Если бы слышала только я, то можно было бы подумать, что у меня слуховые галлюцинации. А двоим точно не могло почудиться.

Ладно пошли на кухню. Будем думать, что делать с яйцами.

Каково же было моё изумление, когда, придя на кухню обнаружила, что все яйца имеют насечки. Я точно не успела с ними ничего сделать. Да даже если бы захотела, то не смогла бы так аккуратно насечь столько яиц. Их ведь здесь больше трёхсот.

— Можешь не благодарить. Мы в расчёте.

— А мы — это кто?

— Мы — это ты и служки. Хотя мы не служки, это эти нас так называют. Они даже умудрились забыть названия наших видов.

— Василиса, да это же домовой, только очень слабый. Такое впечатление, что он лет сто не ел, а может и больше. Наверное, он даже не сможет материализоваться.

— Ты прав юный элементаль. Спасибо Васи. Благодаря тебе, мы сегодня первый раз поели за очень долгое время.

— Это когда я вас успела покормить? Я о вас даже не знала.

— Когда разумное существо делает что-то по домашнему хозяйству и получает от этого удовольствие или хотя-бы удовлетворение от результата, то он начинает излучать энергию созидания. Этой энергией мы и питаемся. Сегодня многие работники кухни, благодаря тебе, остались довольны результатами своей работы. А ты выпустила столько энергии, что мы уже и не мечтали получить. У нас даже силы появились на разговор с тобой. А когда ты засолила рыбу, то была такой довольной, что нам хватило сил помочь тебе с яйцами.

— Так я же вроде диверсию с молоком устроила, полку сломала, соль рассыпала. Одним словом, вредительствовала. Да и домовые разве не должны хозяевам помогать, их добро защищать.

— Плохим хозяевам домовые не помогают, а наоборот жизнь усложняют. А этих и хозяевами язык не поворачивается назвать. За тысячу с лишним лет, ни разу не поинтересовались, на каком дереве булки растут, и где жареные фаршированные гуси летают. Они сами дома почти ничего не делали, поэтому и нам еды почти не давали.

— Но вы же им, если я правильно поняла, тысячу лет служили.

Ответа я не дождалась. Лиховода сказал, что больше не ощущает его присутствия. А еще он сообщил, что кто-то идёт в сторону кухни. Пришлось быстро выключать свет и прятаться под стол. Все столы имели под собой шкафчики до пола, лишь у одного были шуфлядки. Шуфлядки заканчивались чуть выше колена, так что я смогла по-пластунски залезть под стол.

Не успела я, на сколько это возможно в данной ситуации, удобно устроиться, как кто-то подёргал за дверную ручку. Открыть дверь на кухню мог только обладатель шестого уровня допуска или имеющий временный пропуск дежурного.

„Это Патрик. Похоже он что-то потерял, постоянно ощупывает шею и проверяет карманы. Включил свет в коридоре. Похоже уходит. Он определённо что-то ищет на полу.“

— Хозяйка, извини, мы слишком слабы, поэтому нам понадобилось слишком много времени, чтоб развязать узел на цепочке с пропуском. Нам повезло, что Патрик всё время забывает её заменить, так и носит порванную. Цепочка с пропуском лежит сейчас на лестнице между вторым и третьим этажом. У тебя будет две, максимум три минуты, чтобы перепрятаться в чулан в коридоре. Быстрей вылазь и, как только скажу беги, открывай дверь и вперёд в чулан. Это третья дверь справа.

Со всей возможной скоростью я вылезла из-под стола и устремилась к двери. Я точно знала, что дверь открывается почти бесшумно и во внутрь, поэтому сразу стала её медленно отрывать. По глазам ударил свет. Не знаю на сколько он был ярким, но после темени кухни, мне понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к нему.

Мои глаза не успели полностью адаптироваться к свету, как я услышала команду домового и побежала на носочках в чулан. Носки на ногах были толстые и немного скользили по полу. Не добежав метр до чулана, я поскользнулась и буквально въехала в открывающуюся передо мной дверь. Восстановив равновесие, метнулась к двери, чтобы закрыть её. Я не рискнула закрыть её полностью, так как услышала совсем рядом шаги Патрика. Он мог услышать хлопок от закрытия, а так, если мне повезёт, то подумает, что в прошлый раз не обратил внимание, что чулан плохо закрыт.

Шаги остановились возле двери. Из-за страха я боялась дышать, а сердце хотело выпрыгнуть из груди. Надеюсь оно не слишком громко стучит. Наконец дверь была закрыта с той стороны. Выдохнув сползла по стенке на пол.

— Да, что же это такое! Боги, где и когда я успел так сильно провиниться! Почему, проклятье служек преследует именно нашу кухню. Боги, чем вам так не угодили пустышки, что вы опять оставляете их без завтрака!

„Патрик, пытается открыть дверь. Магический замок открыт, но дверь всё равно не открывается,“ — в голосе Лиховоды не чувствовалось волнения, но явно присутствовало любопытство.

— Да открывайся же ты. Уверен, что ты откроешься в сем утра. Почему не сейчас? — в голосе Патрика было столько отчаяния, что мне захотелось если не помочь, то хотя бы поддержать его морально.

Встала и направилась к двери. Не успела я взяться за ручку, как в моей голове раздался крик Лиховоды.

„Стоять! Руки за спину! Лицом к стене! Живо!“ — на чистых рефлексах я выполнила все команды. — Милостивая госпожа, позвольте полюбопытствовать, куда это вы уже лыжи намылили. Обладательницам девичьей памяти напоминаю, что мы тут вообще-то от него прячемся.“

„Ну, Лиховодик. Миленький. Ему там плохо. Его обидели. Знаешь, я его уже считаю своим. А обижать и портить жизнь моих имею право только я. Давай ему поможем, чем сможем. А отмазку, что мы тут забыли по ходу дела придумаем.“

„Фу — пронесло. Он уходит, через боковую лестницу.“

Постояв несколько минут в чулане, я под чётким контролем навигатора-штурмана Лиховоды, вернулась в свою комнату. Попыталась связаться с домовыми, но их присутствия элементаль не засёк. Решила, что утро вечера мудренее, а ночью думать вообще вредно и легла спать. Заснула едва коснувшись подушки.

Глава 26

— Да по голове себе постучи. А ещё лучше, головой об стенку. Сергей, денег нет, бухла нет, а рассол ты ещё в прошлый раз весь выпил.

— Васи, помощь нужна? Почему какой-то Сергей требует у тебя деньги?

— Упс. – со спросонья, забыла, что я больше не в общежитии, где электрик Сергей подрабатывает воскресным будильником. В течении недели он стойко не пил, но уже в пятницу вечером его никто и никогда не видел трезвым. В воскресенье он начинал паломничество за спиртным. Моя комната находилась с его в одном блоке, поэтому я всегда была первой в очереди на звание благодетеля и спасителя богом забытого Сергея. — Жуль это ты? Спасибо, что разбудил. Не волнуйся, здесь никого нет, ну кроме меня конечно. Мне иногда снятся кошмары, и тогда я брежу. Глава жрецов Лисон говорил, что мои кошмары, это обрывки потерянных болезненных воспоминаний. Я быстро умоюсь и приду на кухню.