Удиви меня (СИ) - Юнина Наталья. Страница 26

— Извиняю. Можешь обзываться. Иногда.

— Не думаю, что это уместно.

— Уместно, неуместно. Мы не в школе, Полина. Не хочешь черешни, арбуза, дыни? — указывает глазами на нарезанные фрукты, от чего у меня невольно вырывается смешок.

— Нет, с черешней я завязала. Меня знаете ли от вашей слегка пучило.

— Меня тоже. Еле до дома доехал.

И тут я реально давлюсь сосиской.

— Ты чего?

— Не туда попало, — хрипло произношу я, немного откашлявшись.

— Слушай, я не привык ходить вокруг да около.

— Нет.

— Что нет?

— Я не буду с вами спать. Что здесь непонятного?! Вон сколько желающих, — обвожу рукой кучку девушек. — И будет вам секс в течение двух недель. Все сбудется, равно так, как вы задумали.

— Я не хочу с ними, — словно обиженный ребенок бросает Алмазов.

— Так захотите.

— Не перебивай меня больше. Я продолжу. Ты слегка…злая, неудовлетворенная девчонка, патологически помешанная на чистоте, — тянется к салфетке и демонстративно небрежно вытирает ею губы и руки. — Возможно, это перфекционизм или как там его, но тоже ни хрена нездоровый. А еще, на самом деле, несмотря на стальную оболочку снаружи, ты очень неуверенная в себе сомневающаяся личность, — делает паузу и тянется рукой к моим волосам, убирая их за ухо. И сейчас этот жест не выводит меня из себя, просто потому что в данный момент я думаю только о его словах. — Которая, кстати, не терпит чужих недостатков и на самом деле мнит себя выше других. Вместо того, чтобы в свои двадцать радоваться жизни, ты, маленькая злюка в полосатом купальнике, с отменными сиськами, сидишь полдня на этом покрывале, и бесишься, как склочная бабка, которая хочет дать подзатыльник своему брату, за то, что тот пускает слюни на твою подружку. Для справки, Полина, желать кого-то — это нормально. Но тебе это пока понять трудно, учитывая, что ты даже не замечаешь того, как твоя подружка смотрит на твоего «друга по сексу», — поднимает пальцы вверх, демонстрируя кавычки.

Не знаю, что больше меня задевает в его словах. Наверное…все. Сейчас, мне отчетливо хочется его придушить. Забавно, но в данную минуту меня совершено не напрягает тот факт, что он знает про Диму. А его остальные слова — да, задевают. Сильно.

— Я не злая, — почему-то это единственное, что я произношу через какое-то время, рассматривая свои ладони.

— Ну хорошо, пусть будет просто — неудовлетворенная. Хотя…ты злюка, Полина.

— Я была удовлетворена в жизни всем, пока не встретила вас! — выкрикиваю, не задумываясь как это выглядит со стороны. — Неделя и моя жизнь превратилась в самую настоящую задницу, конечно, сейчас я не удовлетворена.

— Это тебе так кажется, что ты была удовлетворена, просто потому что ты кроме учебы, моргов и кота ничем не интересовалась.

— Замечательно. Только мне непонятно одно. Если я такая плохая, исчадье ада в чистом виде, какого лешего вы ко мне прицепились? Выражаясь вашими словами — отменных сисек на пляже много, руку даю на отсечение, что вы рассмотрели все. Чего тогда ко мне пристали?!

— Да потому мне нравишься ты, Полина. Вот такая неудовлетворенная, помешанная на чистоте, черствая злюка. И поэтому, я не буду ходить вокруг да около и предлагаю тебе так уж и быть не через неделю, а после окончания твой практики начать встречаться. Нет, ну если ты не против, можно в сию минуту. Я лично полностью — за.

— Встречаться?!

— Да, — легко произносит Алмазов, закидывая в рот черешню. Ты сейчас смотришь на меня как на врага, а зря, — демонстративно сплевывает косточку. — Ты же умная…сухаревидная девушка. Проанализируй все. Расставь по полочкам, запиши в блокнотике какие горизонты откроются, если ты чуточку поменяешь свой привычный жизненный уклад.

— Сухаревидная?!

— Полин, ты сухарь. Но я согласен и очень хочу тебя размочить и сделать… мягкой булочкой.

— Булочкой?

— Да, сладкой и мягкой булочкой, которая останется верна своим принципам, но получит от жизни хоть капельку кайфа. Все, я пошел в воду. Тебе не предлагаю, ибо знаю, куда ты меня сейчас при этом пошлешь. Выдохни и проанализируй, — резко встает с пледа. — И чтобы было проще: в одной руке — сухарь, в другой — булочка. Подумай, что выберешь ты сама.

Глава 16

Ненавижу. Кажется, это единственное слово, прокручивающееся у меня в голове после того, как я ушла с пляжа. А если быть точнее — сбежала. Никогда в жизни так быстро я не собиралась, даже из его квартиры уходила более продуманно. Здесь же — какой-то истеричный порыв. Иначе как объяснить, что я села в первую попавшуюся машину, к совсем не внушающему доверия водителю? Хорошо хоть хватило ума отправить номер машины Диме и держать при себе газовый баллончик. И только через несколько минут нахождения в машине осознала простую вещь: cбежать — сбежала, только это нисколько мне не помогло. Простое сообщение с одним единственным словом «Трусиха» и меня накрыло. Я не злая и уж точно никакая не трусиха! И вовсе не сухарь! А если и считаю себя умнее и лучше кого-то, то это не потому что мне корона жмет, а потому что так и есть! Что плохого в том, чтобы стремиться быть во всем лучшей? Ненавижу! Как же я его ненавижу!

Ненависть накрыла еще большей волной, когда ровно через час, уже зайдя в дом, я получила еще одно сообщение с точно таким же содержанием: «Трусиха». Сволочь!

— Ну что мне делать, Маш? Ну что?! — резко останавливаюсь перед лестницей, как только понимаю, что это мамин голос и… плач. — Почему все вокруг пытаются выставить меня какой-то дурой в неприглядном свете?! Я что, подкладываю под кого-то свою дочь или ищу ей какого-нибудь урода, который согласится взять ее в жены?! — мне даже не надо подходить ближе, чтобы различить все речи, исходящие из кухни. Мама не говорит, она орет, заходясь в плаче. Никогда я не слышала от нее такой истерики, а это именно она и есть. Я думала, что тогда в спальне с папой она сорвалась. Ан нет, это были цветочки по сравнению с тем, что происходит сейчас. Хотелось бы мне подойти и успокоить ее, но беда в том, что я и есть источник ее срыва. Слышать ее всхлипы, мягко говоря, тяжело. Но тем не менее, я на автомате подхожу ближе к кухне. — Я всего лишь хочу, чтобы она хоть чуточку жила так, как девушки ее возраста. Хоть иногда выбиралась в кафе, кино, по магазинам. Хочу, чтобы она просто с кем-то познакомилась. Просто познакомилась, Маша. Разве это так много?! Не понравился — фыркнула и дальше пошла читать свои книги. А вместо этого — ноль! Я предлагаю ей пойти купить одежду, а она: «Мама — это пустая трата времени. Я сэкономлю как минимум три часа, и закажу себе все по интернету». Какому, к чертям собачьим, интернету?! Я зову ее, чтобы вывести в свет, хоть немного сменить обстановку, поесть в долбаном кафе мороженое. А знаешь, что она сказала, когда однажды мне все же удалось ее туда затащить?

— Что?

— Здесь грязные креманки. Креманки, мать вашу, грязные!

— Ну и что, я тоже не люблю, когда на креманках пальцы, — а вот это уже неожиданно. Старшая сестрица меня защищает.

— И ты идешь брать жалобную книгу, зовешь хозяина и параллельно выискиваешь все недостатки в заведении, чтобы вызвать СЭС?

— Она вызвала СЭС?!

— Нет. Просто прошлась белой перчаткой по всем поверхностям, указав на пыль. И от СЭС их спасла я, просто потому что встала в позу. Я ее привела туда не для того, чтобы поесть мороженое и найти недостатки. Она ведь даже не понимает этого. И вообще меня никто не понимает. Я ведь просто хочу, чтобы у нее все было хорошо.

— Ксюш, успокойся, выпей водички и просто попытайся посмотреть на все это в другом свете.

— Каком?

— В лучшем. Всему свое время.

— Какое к черту время? Вы просто все не хотите признавать очевидных вещей, особенно твой папа, но сколько бы кто ни шутил, это все может плохо закончиться. Неужели вы не понимаете, что все, что делает Полина — это не потому что она хочет этого, а для того, чтобы угодить Сереже. Ну ладно он хрен что признает, ему это льстит, что хоть кто-то ему во всем угождает, но ты. Ты что, этого не замечаешь? Ну ты же всегда была умной, Маша. Поговори с Полиной, примени какие-нибудь психологические штучки. Ну ты же можешь.