Тихушник возвращается - Бабин Александр. Страница 51

Семенов молчал. Ермаков видя, что Семенов ушел как бы в себя, включил радиоприемник. Диктор Гидрометцентра обещал на следующую неделю солнечные дни.

— Наверно, на днях съезжу на рыбалку, отдохну, надоел ты мне со своими заморочками, — проворчал Семенов. — Думал, уйду на пенсию, как все нормальные люди, займусь личной жизнью, ага, держи карман шире! — а сам думал, Ермакову сейчас нелегко, ему предстоит лично беседовать с Гусевым. Был бы он простым жуликом, там все проще — враг по жизни, а тут старший брат чекист, другая сторона медали. Нельзя исключать, что за него встанут стеной коллеги, для следствия напишут нужную бумагу, что он выполнял секретное задание, а какое — не скажут. У следователя к фээсбэшным делам нет допуска, у оперов тем более. ФСБ спишут все дела на тамаду, как на исполнителя убийства судьи. А Гусева отведут в сторону, по уголовному делу пустят свидетелем.

— Значит, говоришь, ты собрался на рыбалку на карася? А я поеду ловить щуку! — и завел машину. — Что сидишь, выходи, хватит крутить ручки у моего радиоприемника. Ты столько наговорил всего, что у меня сегодня день по секундам расписан. На счет устройства с родамином хитро придумал, «щука» на него, надеюсь, клюнет.

Семенов открыл дверь, выходя, шутливо сказал:

— Ты рыбак никакой! Смотри, чтобы «щука» с крючка не сошла, и снасть возьми на сто пятьдесят, она пять килограммов выдерживает. Проверено!

Глава 12

Шорин, находясь в своем кабинете, взяв трубку телефона, услышал взволнованный голос Гусева, не дав ему договорить, сказал:

— Приехать к тебе домой? А нельзя поговорить в моем кабинете? Не можешь? Заболел, что ль… Хорошо, сейчас подъеду.

Гусев, открывая дверь в квартиру, тихо проговорил:

— Олег Юрьевич, кажется, я наследил, видите, — ткнув пальцем в свое лицо.

— А что у тебя с ним? Никак аллергия? — заходя в квартиру.

— Пойдемте в зал, — не ответил на его вопрос.

В комнате Гусев сразу подошел к окну и из-за шторы посмотрел во двор:

— Точно, пасут, машину только поменяли.

Шорин, не поняв, о чем говорит Гусев, хотел подойти к окну, но он его рукой остановил:

— Вам не надо мелькать перед окном. Тут такое! — развёл руки в стороны. — Меня подловил мой зам Ежов. Но он не знает, что это я рылся в его столе.

Шорин, садясь в кресло:

— Не пойму, о чем ты ведешь речь, и что у тебя с лицом?! Самогона обпился! — неуместно пошутил.

Гусев ощупывал лицо:

— Краска родамин, чуть глаза ей не выжег. Машину вел вслепую, хорошо, что поздно вечером все произошло. Выезжал с территории завода через главные ворота, охрана мою машину знает, выпустила без досмотра. А если бы пошел через центральную проходную, там охранники бывшие полицейские, сразу бы догадались, что со мной произошло неладное!

— Валера, возьми себя в руки, я тебя еще таким нервным не видел. Что случилось, объясни ты толком.

— Толком! Я еще сам не во всём разобрался. Меня пасет наружка, во дворе их машина, кроме них не кому. Знать бы, топтуны из нашей конторы или из полиции. Вы не знаете?

— Задаешь некорректные вопросы, чтобы на них ответить мне нужно время выяснить. И почему тебя должна пасти наружка, ты что-то натворил? Из твоего рассказа я ничего не понял.

Гусева как бы прорвало:

— Случайностью, как по-другому не назовешь. Периодично проверяю на вшивость своего зама Ежова, нет ли у него связей с коммерческими структурами, — решил не говорить правду. — Это входит в мои непосредственные обязанности, провожу так сказать оперативные мероприятия. Как и тех лиц, которые связаны с финансовыми вопросами: бухгалтеры, экономисты. Тот же менеджмент. Они все до одного не прочь положить в карман заводские деньги. Частенько выявляю казнокрадов. У Ежова привычка свои дела записывать в ежедневник. Много чего там интересного пишет. Решил посмотреть, что он за последнее время понаписал. Тем более начальник бандитского отдела Ермаков зачастил на завод, а Ежов его сослуживец. Дождался, когда все люди покинут офис, проник в его кабинет, ключ у меня от него есть. На столе не увидел ежедневника, решил заглянуть в ящик стола. Смотрю, он там лежит, на нем коробка из-под духов, сверху смартфон. Только приподнял телефон, коробка возьми и взорвись. Гусев установил химловушку. Лицо, видите, фиолетовое, — ткнув в него пальцем, — это от порошка родамина. Попался на ментовской прокладке!

Шорин его перебил:

— А ты как объяснил свое отсутствие на работе — взял больничный? Надеешься, что Ежов тебя не вычислит? Сомневаюсь. Объясняться придется, поступил с ним не по-товарищески.

— Сказал, что с желудком проблемы. Боюсь, как бы он в гости не пожаловал под предлогом справиться о моем здоровье. Из ванны не выхожу, лицо как у алкаша, всю шампунь смылил.

— Встань на место Ежова, у него, кроме тебя, пол-офиса подозреваемых людей. Тебе нужно выждать время и держаться со своим замом увереннее. Вида только не показывай. Что тебя учить, сам знаешь как себя вести. Я тебе задал вопрос по поводу наружки, почему она должна тебя пасти? Она людьми, которые лазят по чужим столам, не занимаются, своих дел по горло. Если это шутка, то она неуместна, — Шорин говорил серьезным тоном, думая, Гусев ему явно что-то не договаривает. А его слова, что он наследил, настораживают! ФСБ в нем точно не заинтересована, ему как заму было бы известно. Если только полиция против него нарыла криминал! Кроме как получение денег от коммерческих структур, вариантов нет. Это мелочь. Гусев сам высказывал такие же подозрения в отношении Ежова. Деньги людей портят.

Шорин встал, подошел к окну и из-за шторы стал смотреть во двор:

— Так, какая, говоришь, машина тебя пасёт? Приеду на службу, пробью её по нашей базе.

— «Киа Рио», номер семьсот сорок шесть.

— Вижу. Это та, что с тонированными стеклами?! Номер, конечно, записан на бабу Мотю, которая умерла двадцать лет назад. У наружки номеров полный багажник, — шутливо высказался. — Стало быть, опера из полиции тобой заинтересовались. Если наружка была бы из нашей конторы, то я бы знал. Пока все не выясню, никаких мер не предпринимай, посиди пару деньков дома. Жене как объяснил свой «понос»?

— Сказал, что на заводе случайно попал под покрасочную машину. Тут все в порядке, поверила. Ежов меня беспокоит, он ведь опер, у него в крови найти преступника.

Шорин, направляясь на выход, проговорил:

— Благодаря тебе, видать, и я попал под объектив наружки, сфотографировали сзади и спереди! Ну, да ладно, как говорят в народе, дело житейское.

Шорин, сев, за руль своей машины, выехав со двора, заметил, что «такси» последовало за ним следом. Проехав некоторое расстояние, решил удостовериться, может, Гусев ошибается, что его взяли в оперативную разработку. Остановил машину у киоска, посмотрел в зеркало заднего вида, такси встало позади в метрах пятидесяти. Дошел до киоска, купил сигареты. Подумал, у наружки где-то еще пару машин, по одной они не работают. Придется доложить генералу о своем сегодняшнем приключение. Еще посмеется, скажет: суши сухари. Сейчас в стране неприкосновенных людей нет, идет борьба с коррупцией.

Тем временем Ермаков совместно со следователем и криминалистом проводили следственные действия в кабинете Ежова.

— Юра, даже не знаю, что мне дальше делать, — Ежов говорил волнительным голосом. — Когда я просмотрел видеозапись, не поверил своим глазам. Гусев и есть та крыса — это он меня подставил, подбросив в стол телефон, если сразу открыл тот ящик, в котором он находился. Тебе были нужны доказательства, вот, они все тут, — показав пальцем на экран ноутбука, включил видеозапись с видеокамеры, на кадрах как раз Гусев осматривал стол. — Что думаешь делать, Гусевские коллеги встанут за него горой.

— А тут думай, не думай, встречи с фейсами мне не избежать. У них к тебе претензий не будет, ты как обычный гражданин написал официальное заявление в полицию по поводу проникновения в свой кабинет. Органы обязаны по закону принять к сведению и выехать на место преступления провести следственные действия. Что мы сейчас и делаем. Понятно, что Гусев догадается, что я копаю под него, но другого варианта, как поприжать ему хвост, у меня нет. Он соучастник в убийстве судьи. Не думаю, что пойдет с нами на контакт. Адвокат да те же его коллеги начнут палки в колеса вставлять.