Рождественский подарок - О'. Страница 34

Он знал, что именно заставит Иветт смеяться, а что – плакать. Он любил нежный звук ее голоса, сладкий запах ее духов, то, как она сердилась на выходки матери. Ему нравилось, как она обожает красивые вещи, как ее сияющая улыбка освещает комнату. Ему нравилось, как ее золотистые волосы обрамляют ее лицо. Нравилась форма ее сочного рта. Нравилось, как Иветт покачивает бедрами, когда идет через комнату. Нравилось ее честное признание, что ее совершенно не интересует семейный книжный магазин. Нравилось, как она взвизгивает от смеха над его шутками и дразнит его в ответ, когда он поддразнивает ее.

Больше всего, однако, ему нравилось, что она испытывает, когда он целует ее и держит в объятиях.

Джеффри Эддингтон стоял неподвижно, глядя на женщину, которую он любил, сидевшую рядом с сестрой. Слезы потоком текли по ее красивому лицу, и он был бессилен помочь. Черт, скорее всего это он причина ее огорчения, хоть она и притворяется, что это не так. Он хотел успокоить ее. Обнять, поцеловать, сказать, что все будет хорошо, что он сделает так, что все будет просто великолепно.

Сам того не заметив, он влюбился в Иветт Гамильтон, и теперь, помогай ему Господь, не знал, что с этим делать. Иветт не может любить его. Она определенно не хочет выходить за него замуж, ему нечего ей предложить, кроме скандального прошлого. Он всего лишь повеса и незаконнорожденный сын. Он не может сделать ее герцогиней, как она того заслуживает. Он недостаточно хорош для нее. Это безнадежная ситуация. Даже если есть малейший шанс, что и она любит его, ее семья никогда не поймет и не одобрит союз между ними. Да Люсьен просто убьет его за то, что он воспользовался неопытностью младшей сестры. И справедливо.

Ну и путаницу он учинил!

Он настоящий болван. Идиот. Знаменитый повеса угодил в собственную ловушку.

Как, черт возьми, он влюбился в Иветт Гамильтон?

– Джеффри, неплохо бы нам с тобой спуститься вниз и что-нибудь выпить, – с кривой улыбкой предложил Деклан. – Оставим девочек, пусть поговорят. Я бы выпил, и, судя по твоему виду, тебе это тоже не помешает.

Джеффри, взглянув на сидевших на софе сестер, которые теперь обе рыдали, охотно согласился с ирландским графом Полетт.

Крепкая выпивка ему действительно отчаянно нужна.

Глава 21

Что творится на душе

– Посмотрим, как ты стоишь, мама, – мягко уговаривала Колетт Гамильтон Синклер, держа мать за руку.

Женевьева держалась на ногах, трясясь худеньким телом, и крепко сжимала позолоченную резную трость.

– Видишь? Я могу это сделать. Я сама могу стоять. Regarde moi. Je suis là debout sur mes deux pieds. Je me sens mieux, n’est-ce pas? [25] – Слегка невнятные слова были разборчивы и вполне понятны.

– Это замечательно! – Колетт от восторга захлопала в ладоши, облегчение переполняло ее. Оказалось, что матери значительно лучше, чем она представляла, пересекая океан. Колетт воображала себе перспективы одна мрачнее другой, к счастью, все оказалось не так, но драматические перемены в облике Женевьевы тем не менее шокировали. Мать не была прикована к постели, ее речь разумна, но она выглядела очень худой и хрупкой, что-то изменилось в ее лице. И при всем этом Колетт с облегчением вздохнула, снова увидев мать.

– Мама, какая ты молодец! – Джульетт, затаив дыхание, следила за матерью.

Женевьева вдруг споткнулась и чуть не упала.

– Я тебе помогу! – вскрикнула Колетт, к ней на подмогу кинулась Фанни, и Женевьеву снова удобно устроили на кровати.

– Я счастлива, что вы обе дома, – сказала Женевьева. – Je suis ravieque vous soyiez revenues [26].

– Мы счастливы быть дома с тобой, мама, – сказала Колетт, гладя мать по волосам.

Женевьева нахмурилась.

– У меня голова болит. J’ai besoin de me reposer. J’ai mal à la tête. Je n’aime pas ça [27].

– Да, пора ей вздремнуть, девочки. – Фанни посмотрела на Джульетт и Колетт, взглядом выпроваживая их.

– Думаю, теперь вы заставите меня жить здесь с вами, – сказала Женевьева, от усталости прикрыв глаза, и для пущей убедительности по-французски добавила про ненавистный Лондон.

– Мы поговорим об этом позже, мама, – вздохнула Колетт.

– Ваша мама устала, ей нужно отдохнуть. – Как всегда властная, Фанни выставила сестер из комнаты. – Приходите повидать ее после ужина.

– Да, конечно, Фанни. Мама, мы так счастливы снова оказаться дома и видеть, что ты поправляешься! Это будет очень счастливое Рождество, мы все соберемся вместе. Поспи, мы придем позже. – Колетт и Джульетт поцеловали мать в щеку.

Сестры вышли из комнаты и медленно спускались по длинной лестнице Девон-Хауса.

– Она выглядит гораздо лучше, чем я ожидала, судя по письмам Иветт, – заметила Джульетт.

– Да, слава Богу! – согласилась Колетт. – Но я задаюсь вопросом, что нам делать с ней дальше. Знаешь, она права. Нам нужно оставить ее здесь. Мы не можем позволить ей вернуться в Брайтон и жить там в коттедже одной. Это теперь невозможно.

– Она никогда не согласится жить в Лондоне. Она ненавидит этот город.

– Она годами давала это ясно понять, но, боюсь, у нее теперь нет выбора, как она сказала. Мы с Люсьеном будем рады пригласить ее пожить у нас, где у нее будет надлежащий уход профессиональной сиделки, и ей не придется полагаться только на Фанни.

– Я согласна с тобой, Колетт, – покачала головой Джульетт, – но ты знаешь маму. Ее будет очень трудно переубедить.

– Теперь, возможно, все будет проще, когда она больна. Все заботы о ней не могут лечь на плечи бедной Фанни. Она должна понимать это. Я собираюсь немедленно нанять сиделку…

Пронзительный вопль, донесшийся из детской, привлек их внимание. Сестры понимающе переглянулись. Вопли повторились, за ними последовал сердитый крик.

– Это похоже на мою дочь, – с усталым видом сказала Джульетт. – Пойду посмотрю, что она на этот раз учинила. Возможно, пока ты будешь искать сиделку для мамы, ты сумеешь заодно найти очень строгую гувернантку, которая сможет справиться с моей маленькой мисс Сарой Флеминг?

– Посмотрим, что я смогу сделать, – рассмеялась Колетт. – Ты отправляйся улаживать проблемы в детской, а я спущусь и проверю, доставили ли наш остальной багаж с корабля.

Раздраженно заворчав, Джульетт пошла в детскую.

– Я знаю, что Сара – мое наказание за все страдания, что я причинила родителям, – отозвалась она.

– Ты совершенно права! – снова засмеялась Колетт, зная, что дочка Джульетт унаследовала не только внешность матери, но и ее характер. Трое детей, Сара, Филипп и Саймон, устали друг от друга за месяцы в Нью-Джерси и недельное путешествие через Атлантику в каютах «Морской проказницы». Сестры с мужьями прибыли в Девон-Хаус сегодня днем и еще не успели распаковать вещи и устроиться, детей отправили в детскую. Там явно все пошло не лучшим образом. – Полетт и Лизетт приедут позже с детьми, так что им будет с кем поиграть. Утешь их этой мыслью, – сказала Колетт вслед сестре и пошла вниз по массивной лестнице.

Как хорошо снова вернуться домой. Колетт скучала по своему красивому дому. Но больше всего она скучала по книжным магазинам! Так надолго она с ними никогда не расставалась. И планировала первым делом посетить их на следующее утро. Однако перед ней стояла задача распаковать багаж и подготовить дом к Рождеству. Не говоря уже о главном – что делать с матерью.

Когда она спустилась в холл, Грейнджер открывал дверь Джеффри Эддингтону. Увидев его, как всегда неотразимого, Колетт расплылась в улыбке.

– Джеффри! – с радостью окликнула она.

Он удивленно посмотрел на нее. Потом удивление на его лице сменилось радостью, и он широко улыбнулся.

– Колетт! – Он поспешил к ней и тепло обнял. – Когда вы вернулись?

– Сегодня утром! – Колетт крепко обняла его. – Как я рада тебя видеть! Не ожидала, что так скоро встречусь с тобой.