Официантка и миллионер - Кокс Мэгги. Страница 22

Пьер на мгновение оторвался от губ Эммы, но тут же снова приник к ней и принялся целовать лицо, шею, грудь. Его поражала и еще больше возбуждала ее ответная пылкость. Она просунула руку под его свитер.., стала гладить спину.., ее рука спустилась ниже… Пьер зарычал и впился ей в губы так страстно, что она застонала отболи.

— Эмма.., ты играешь с огнем, я не железный, я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо.., ну.., что я пригласил тебя в свой дом ради этого.

— Я и не думаю так.., я хочу принадлежать тебе.., очень.

— Ты уверена? Ты не пожалеешь потом? — Он прижал ее к себе. — Ты не шутишь?

— Нет, Пьер, молчи.., прошу тебя.., я хочу, чтобы ты любил меня, как тогда, в Париже. — Она коснулась пальцем его губ. — Ласкай меня…

Эмма скользнула на белые шелковые простыни и замерла, трепеща от волнения и страсти. Через мгновение Пьер уже держал ее в объятиях.

Они целовали и ласкали друг друга так страстно, как будто боялись, что один из них сейчас ускользнет. Время от времени Пьер чуть отстранялся от нее, любуясь ее разгоревшимся лицом, упругой грудью и стройными бедрами. Их ласки становились все более откровенными и пылкими. Эмма была удивительная ученица и отвечала ему теми ласками, которых он от нее ждал…

— Пьер, — стонала, извиваясь, Эмма, — Пьер.., еще… Я люблю тебя! — вдруг вырвалось у нее.

— Что ты сказала? Моя маленькая волшебница, что ты хочешь?

— Я… Ты знаешь…

И они отдались друг другу, бормоча какие-то нежные бессмысленности.

Потом они отдыхали, зная, что их желание только чуть затаилось, но скоро вспыхнет с новой силой.

— Ты принадлежишь только мне, только мне, я это понял. — Он притянул ее к себе на грудь и прижал.

В эту минуту Эмма готова была сделать для него все что угодно. Но что она могла дать такому мужчине? Только свою любовь и ласку. И она принялась так пылко и нежно его целовать, что Пьер мгновенно отозвался на ее порыв.

Перед сном Эмма думала о том, что завтра она купит тест на беременность и все станет ясно. А сегодня Пьер принадлежит ей, только ей.

Майлз привез Эмму в юридическую контору, где ей предстояло уладить наследственные дела.

Она попросила его подождать ее. Мрачное старинное здание чем-то напоминало школу. Ей сказали, к кому следует обратиться.

— Очень приятно видеть вас, мисс Робартс, Моример Харрис к вашим услугам, — клерк подал ей руку и пригласил сесть. Исподтишка оглядев ее, он улыбнулся ей, видимо, Эмма произвела на него благоприятное впечатление. — Сейчас я введу вас в курс дела.

Эмма приготовилась слушать долгие объяснения, но, к ее удовольствию, все закончилось очень быстро, и через двадцать минут она уже покинула контору, радостная, но в большом смятении: она не ожидала такой перемены в своей судьбе.

У нее теперь не только дом, но и деньги, для нее весьма приличная сумма — сто тысяч фунтов стерлингов! Перед смертью ее бабушка написала своему сыну, отцу Эммы, что ее дни сочтены и она просит его позаботиться о собственной дочери. Как выяснилось, бабушка знала, где он живет, но скрывала от Эммы, так как отец не желал общаться с дочерью. Тем не менее деньги на ее имя были положены. Эмма пришла в ярость, узнав все это, но потом взяла себя в руки: пусть эти деньги станут компенсацией за ее сиротское детство.

Уже по дороге домой она решила, что теперь можно не беспокоиться о ребенке, если он уже живет в ней. Она погладила себя по животу и улыбнулась. Сегодня, нет, завтра она скажет Пьеру, что возвращается к себе и подыщет друным, и все, что мне нравится. Очень благодарна тебе за помощь, но теперь я возвращаюсь к себе, решительно заявила она.

— Нет! Я не пущу тебя!

— Что значит — нет? — Эмма удивленно посмотрела на него.

Пьер ответил ей таким властным взглядом, что она уже была готова отказаться от своих слов, но стоило ему заговорить, как в ней снова взыграло самолюбие.

— Я уже говорил тебе: пока твоя квартира не будет отремонтирована, ты никуда от меня не уйдешь.., недели через три, думаю, все будет готово.

— Три недели? — возмутилась она.

— Но там очень много работы, ты же сама знаешь свою квартиру, — попытался оправдать Пьер мастеров.

— Но, Пьер, зачем тебе эта обуза — ремонт моей квартиры? Я благодарна тебе, еще раз повторяю, но теперь мне по силам самой заняться ремонтом. К тому же я хотела вообще отказаться от этой квартиры и найти в другом районе более комфортабельную.

Но Пьер, казалось, не слышал ее, продолжая говорить о том, что уже сделано и что остается сделать.

— Когда ты увидишь, какой стала твоя квартира, ты не захочешь искать другую.

— Хорошо, пусть будет по-твоему.., пока. Но если через три недели ремонт не будет окончен, я уйду жить в дом, где жила бабушка.., хотя мне бы не хотелось переезжать туда, слишком много воспоминаний, — нехотя согласилась Эмма.

— И потом.., разве тебе здесь плохо? К твоим услугам все, что ты пожелаешь, и я всегда готов помочь тебе… — как-то просящее протянул Пьер.

Их взгляды встретились.., и Эмма первая отвела глаза. То, что он говорил, было правдой, но разве он мог дать ей то, что она так страстно хотела? Как он не понимает: чем дольше она останется в его доме, тем труднее ей потом будет уходить отсюда. Она напрасно теряет время, стараясь завоевать его любовь, у нее нет будущего с этим человеком, который был с ней честен с самого начала.

— Да, я ни в чем не нуждаюсь у тебя в доме, но уйти мне придется.

Пьер понимал ее в глубине души, но отказаться от этой девушки уже не мог. Держа ее прошлой ночью в объятиях, он вдруг представил, что она уйдет… Нет, закричала каждая клеточка его тела. Нет! Господи, думал он, сколько женщин я держал вот так в объятиях, и ни одна из них не вызывала во мне такой страсти, такой нежности, такого желания заботиться о ней. Только Наоми в далекой юности приковала его чувства, и то ненадолго. Но со дня ее смерти у него даже мысли не возникало, что он мог кем-то серьезно увлечься. Работа, работа и работа, только ей он отдавался серьезно и благодаря ей достиг того положения, которое сейчас он занимал в высших финансовых кругах Лондона.

Иногда друзья пытались намекать ему, что он засиделся в женихах, но Пьер только посмеивался и приводил многочисленные примеры неудачной женитьбы кое-кого из них.

— Эмма, на днях я встречаюсь с Лоуренсом, он просил помочь ему с переездом.

— Ты.., хочешь помочь Лоуренсу? — с улыбкой спросила Эмма. — Пьер, ты напрасно так заботишься обо мне, я очень дурная, плохо о тебе думала, а ты, оказывается, очень добрый.

— Ну, не такой уж я и добрый, все-таки он мне сын, и я чувствую ответственность за него. Думаю, если бы я обращал на него больше внимания в детстве, он не вырос бы такой мямлей, самокритично сказал Пьер и добавил:

— Хочу посмотреть то место, которое он арендовал. Возможно, ему кое-что понадобится купить. Надеюсь, когда вернусь, ты будешь сидеть в своем любимом кресле у камина, идет?

— Идет. Только дай мне слово, что, если мое присутствие станет тяготить тебя, ты сразу об этом скажешь. — Она лукаво посмотрела на него.

Пьер обнял ее и поцеловал в щечку, где у нее расположилась хорошенькая маленькая родинка, страшно возбуждавшая его.

— Договорились, но вряд ли ты станешь мне в тягость, дом слишком большой, мы можем не встречаться по целым дням, — расхохотался он. —Единственное, о чем я могу тебя попросить, это принять моих друзей, кое-кто обещал заглянуть на огонек на днях.

— Почему бы и нет? Это совсем не трудно, неожиданно для себя согласилась Эмма, а про себя подумала: зачем им ссориться? Даже она, такая неопытная в любовных делах, не может не видеть, что он не спускает с нее глаз, откровенно любуясь и явно желая заключить ее в объятия.

Эмма посмотрела в зеркало, висевшее в ванной, сделала милую гримасу и облегченно вздохнула: тест показал, что беременности нет. С одной стороны, ей было обидно, но, трезво поразмыслив, решила, что все делается к лучшему. Она умылась, нанесла легкий крем, помассировала лоб и шею. Все отлично, но.., будет ли Пьер поддерживать с ней отношения, узнав, что ребенка не будет? Что ж, тогда она уйдет, можно даже поехать к Лоуренсу, в Корнуолл, он же приглашал ее. Но не успев как следует подумать об этом, она тут же отбросила эту мысль. Никогда!