Чужой (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич. Страница 1
Annotation
Как переводится с английского слово – «Alien»? Если как имя существительное, то толкований не так уж и много: иностранец, чужак, иноземец. Если же оно является именем прилагательным, то в этом случае переводов найдётся побольше и поинтереснее – чужой, чуждый, пришлый, несвойственный, чужестранный.
Но если речь идёт о Сергее Юркине, то тогда, наилучшим вариантом перевода будет слово – инородный…
Косплей Сергея Юркина. Чужой.
Первый щелчок зубами
Второй щелчок зубами
Третий щелчок зубами
Четвёртый щелчок зубами
Пятый щелчок зубами
Шестой щелчок зубами
Седьмой щелчок зубами
Восьмой щелчок зубами
Девятый щелчок зубами
Десятый щелчок зубами
Одиннадцатый щелчок зубами
Двенадцатый щелчок зубами
Лепесток тринадцатый
Лепесток четырнадцатый
Лепесток пятнадцатый
Лепесток шестнадцатый
Лепесток семнадцатый
Лепесток восемнадцатый
Лепесток девятнадцатый
Лепесток двадцатый
Лепесток двадцать первый
Nota bene
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
Косплей Сергея Юркина. Чужой.
Первый щелчок зубами
ВНИМАНИЕ!
«Все персонажи данного литературного произведения — являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.»
Время действия: двадцать третье декабря
Место действия: храм Пэннён. Внутренний двор.
Метла в моих руках издаёт ритмичный звук, сметая с каменной дорожки немногочисленные листья. Хорошая работа. Можно даже сказать, — творческая. И на свежем воздухе. А творческая — оттого, что можно творить в своей голове любые «беспределы» и никто не пристанет. Снаружи ведь всё чинно. Человек занят общественно-полезным делом, — метёт. Замечательное времяпрепровождение для того, кому нужно привести мозги в порядок. Вроде меня.
На «подметальные работы» я попал благодаря настоятельнице монастыря. После явления хористкам «чуда обретения голоса», они разделились. Некоторые из них понесли «благую весть» своему духовному начальству, а другие — повели меня кормить. И это было очень человечно со стороны последних, ибо в организме действительно уже ощущался критический уровень нехватки сил. К моменту частичного восстановления энергии (когда я заканчивал перекусывать в храмовой едальне тем, что нашлось для страждущего в неурочное время), появилась настоятельница в окружении небольшой свиты. Наверное, на её памяти не так много происходило «чудес», чтобы не прийти самой посмотреть на «осенённого благодатью».
Поговорили. Рассказал ей про сон. О золотых песчинках, которые приманивал к себе голосом. Про то, что в итоге оказался осыпан ими с головы до ног. И как после решил «попробовать» помочь хору, услышав его песнопения. Продемонстрировал, «как теперь могу», сдуру зарядив по памяти «Аве, Мария» на языке оригинала. У всех присутствующих при первых звуках «ангельского приветствия», одномоментно округлившись, распахнулись глаза. Но, к сожалению, «недолго музыка играла». Голос «дал петуха», затем вдруг не хватило воздуха и всё завершилось скомканно и позорно. Наверное, торопливо сожранное после голодухи — упёрлось внутри в диафрагму, лишив её возможности нормального движения. Отсюда и недостача кислорода. Впрочем, мой недолгий «взвыв» оказался достаточным, чтобы настоятельница убедилась в правдивости рассказов сестёр о наличии в стенах храма какого-то феномена.
Дальше пошли скучные разговоры — «а кто, да что, да почему?», на которые я односложно отвечал — «не помню». Но я, действительно, — нифига не помню, как очутился там, где сейчас пребываю. На очередной вопрос так и ответил категоричным тоном — «не помню, надо вспоминать». Настоятельница, после этого, внимательно посмотрев в мои глаза, дала указание, — «ни о чём её не расспрашивать и занять посильной работой». Вот, выдали дворницкий инструмент, работаю. Здесь, кстати, офигительно красиво. По календарю уже завершение первого месяца зимы, но именно тут задержалась осень. Листья на деревьях — жёлтые, красные, зелёные. И воздух. После сеульского, как говорится, — «хоть ложкой ешь». Горы вокруг. Красота — неописуемая.
Ших-щих… Ших-ших…
А если честно, то при разговоре с настоятельницей, — особого вранья и не было. Действительно не помню, как я досюда добирался. В то же время, окружающая обстановка не вызывает особого удивления, словно она знакома. Короче, у меня взаправду какие-то проблемы с головой…
Ших-щих… Ших-ших…
Дометаю дорожку до конца. Дальше — стена, а в ней — проход к небольшой площади перед главным входом в храм. Там же, у колонн, стоят траурные венки, в память о погибших. Каких-то моряков убили. Вот что за жизнь? Всё время кого-нибудь убивают. Тут себя вспомнить до конца не получается, а люди только и заняты умножением друг друга на ноль…
Попялившись издали на колышущиеся ленты и посетовав на то, что у корейцев сразу не разберёшь — «какой венок праздничный, а какой — траурный», вздыхаю и перехожу на другую дорожку. Подметать в другую сторону.
Ших-щих… Ших-ших…
В памяти неожиданно всплывает музыка и слова песни.
Чую, время пришло — и захлопнулась дверь.
Ангел пропел — и полопалась кожа.
Мы выпили жизнь, но не стали мудрей.
Мы прожили смерть, но не стали моложе.
Дворник, милый дворник,
Подмети меня с мостовой.
Дворник, дворник.
Жопа с метлой…[1]
«Будто про меня написано». — думаю меланхолично, размахивая выданным мне орудием труда. — «И метла, и жопа…»
(примерно в то же время. Храм Пэннён. В одном из зданий культового комплекса)
— Я знаю, кто такая эта ЮЧжин…
— Кто же она, госпожа настоятельница?
— Девочка уже была здесь. Искала ответы на непростые вопросы. С тех пор она сильно изменилась и оттого я не сразу её узнала. На самом деле, — её зовут Пак ЮнМи. Она участница известной музыкальной группы.
— Вы точно уверены?
—… Я видела её выступление на благотворительном концерте. Это она.
— О-у, тогда некоторые вещи становятся проще. ЮнМи утверждает, что ничего не помнит. Может, если напомнить её имя, то память вернётся?
— Не нужно.
— Почему, настоятельница?
— Пусть всё идёт своим путём. Сначала — странные вопросы, затем концерт, после которого не было ни одного самоубийства среди школьников и, как награда, — синие глаза. Теперь, — сон, в котором осыпают золотом, а после — голос удивительной красоты. Я думаю, — этой девочке покровительствует сама ГуаньИнь. Поэтому наша помощь ей не требуется. Мы можем лишь на всю жизнь сохранить в своём сердце благодарность за предоставленную возможность стать свидетелями чуда.
— «Чуда»⁈ Неужели такое возможно⁈
— Чудеса приходят в мир, когда тот в них нуждается. Но не всем суждено оказаться в избранном месте и своими глазами увидеть, как меняется будущее.
— Ой! Если девочке покровительствует сама ГуаньИнь, — не будет ли это оскорблением? Ведь ЮнМи дали задание — подмести дорожки!
— Думаю, ничего страшного не случится. Труд, — это то, на чём держится мир. Если нами был сделан неправильный выбор, то мы непременно это поймём.