Закат империи - Горелик Елена Валериевна. Страница 51

6. "Это наша гавань…"

1

- Да что ты там мудришь, Воробушек! Они сами сунулись, теперь пусть на себя и пеняют! Надо атаковать Порт-Ройял, и всех делов!

Андре Гранден, капитан большого фрегата, захваченного у испанцев два года назад и переименованного французским экипажем в "Беррийца", выразил, как показалось Галке мнение большинства. Порт-Ройял… Жирная дичь, но уж больно зубастая. И ядовитая. Налететь, пограбить и сжечь - много ума не надо. Зато последствия потом не разгребёшь… К слову, Билли, Джеймс, Жером и Влад явно скептично относились к мнению, озвученному капитаном Гранденом. И их молчаливая поддержка вдохновляла Галку отстаивать свой план до конца. Какими бы неприятностями это ни было чревато, если капитаны всё-таки упрутся.

- Откуда ты знаешь, Андре, может, они только этого и ждут? - улыбочка "генерала Мэйна" довольно редко излучала доброту и нежность, а сейчас и вовсе был не тот случай, когда уместны подобные чувства. - Порт-Ройял нам так или иначе придётся навестить. Но сделаем мы это в тот момент, когда это будет выгодно нам, а не англичанам.

- А сейчас, думаешь, это выгодно именно милордам? - с сомнением поинтересовался Гранден. - Больно сложно. Не такие уж мы важные для них птицы, чтобы они затевали такие игры.

- То-то и оно, брат, что нас уже считают достойными подобных игр, - осклабился Билли. - Оно, может, кого и не обрадует - ведь если что, англичане пришлют сюда целую эскадру - но лично меня это устраивает. Значит нас признали!

- Да, признали, - сказал Влад. - Но теперь и нам придётся играть по правилам для взрослых. Халявы, как в Алжире, где мусульмане, считай, не имели равноценного нам флота и армии, не будет.

- Вот именно. И раз к нам относятся серьёзно, то и мы не должны пороть горячку. - Галка проговорила это так спокойно, будто "крутые разборки" с европейской державой случались у Сен-Доменга чуть не ежедневно и стали обычной рутиной. - Кто торопится, тот рискует наделать кучу ошибок, а для нас ошибка сейчас равнозначна смерти.

- Тогда выкладывай свой план, Воробушек, - голос Жерома заполнил собой всю комнату, хотя он говорил вполне даже спокойно и относительно тихо. - Не будем торопиться. Тут я с тобой согласен: погорячимся - потеряем всё…

Буквально пару дней назад "тайный орден" собрался снова. Трое пришельцев из будущего и трое осведомлённых об их истинном происхождении достаточно часто, насколько позволяли обстоятельства, обсуждали разные проблемы с точки зрения их тайного знания. Обычно это было сравнение происходящего с тем, что ещё не успели позабыть из курса истории своего мира господа попаданцы. Но позавчера сбор состоялся по совсем другому поводу. И в расширенном, так сказать, составе: к шестерым присоединился седьмой.

Готфрид Лейбниц.

Герр Лейбниц вычислил истину в буквальном смысле математическим путём. Если раньше он лишь намекал на скорость, с какой в никому не ведомом Сен-Доменге вдруг стали объявляться различные технические и оружейные новинки, то тут он просто свёл в табличку все сколько-нибудь значимые изобретения, сделанные за последние пятьдесят лет. И вышло, что по этой части островная республика за шесть лет сравнялась с Европой. Вот чего он долго не мог ни вычислить, ни даже просто предположить, так это настоящую причину такого прорыва. Всё же герр Лейбниц нашёл в себе мужество допустить невероятное, и в итоге оказался прав. "Бритва Оккама" в данном случае сработала идеально.

Итак, Готфрид Лейбниц…

- Простите, господа, я должен был, наверное, с самого начала оповестить вас о своих подозрениях, - прежде всего он извинился. - Тогда, возможно, удалось бы избежать некоторых недоразумений. И всё же я рад, что моё вполне фантастичное предположение оказалось верным.

- Почему же это вас так обрадовало? - спросил дон Альваро.

- В противном случае мне пришлось бы подозревать чертовщину, - улыбнулся герр Лейбниц. - Это уже гораздо хуже, согласитесь.

- В нашем случае, честно говоря, ещё неизвестно, что хуже, - мрачно проговорил Влад. - Люди, которые перебросили нас сюда… Гм… Ну, ладно, о мёртвых или хорошо, или ничего. А мы не пытаемся устроить здесь некую копию своего мира. Мы пытаемся выжить в этом. И, по возможности, избежать многих ошибок, которых наделали наши предки. То есть, ваши потомки.

- Это не застрахует вас от совершения иных ошибок, - мягко ответил Лейбниц.

- Не застрахует, верно. Но мы хотя бы отчасти знаем, чего точно не нужно делать.

- Неужели в вашем будущем настолько плохо?

- Не так уж оно и плохо, - с невесёлой улыбкой ответила Галка. - Однако есть там некоторые нюансы, от которых стоило бы избавиться. Тогда оно было бы намного лучше…

Разговор вышел очень непростой, Галка весь вечер потом сомневалась: к добру это или нет? Но в итоге пришла к выводу, что нет в этом ничего плохого. Герр Готфрид за время пребывания в Сен-Доменге показал себя как достойный человек. И коль дал слово хранить тайну, будет хранить. Всё же мадам генерал чувствовала некую неловкость. В самом деле, стоило бы пораньше намекнуть Лейбницу на истину. Только намекнуть. Ибо услышь он эту истину от постороннего человека, так сказать, в готовом виде, не поверил бы ни в жизнь. Счёл бы, что его дурачат. Он признался, что и сам себе поверил с большим трудом. Но теперь, зная правду, пообещал более тщательно продумывать все свои усовершенствования. Как раз на предмет избежания ошибок, допущенных в неведомом ему и уже таком далёком мире.

"Лейбниц не подведёт, это я знаю точно, - думала Галка. - Математик, преподаватель, юрист. Малость идеалист, как большинство настоящих учёных. И, что самое интересное, глубоко верующий человек. В отличие от некоторых учёных моего времени, уверенных, что раз ни один прибор не подтверждает наличие совести, то её не существует… Вера и Знание, как говорит отец Пабло. У нас их стравили между собой, развели в разные стороны. Здесь ещё возможно исправить эту грубую ошибку. Придавить мракобесов от церкви, не допустить появления подобных типажей в науке. Но сколько же сил, сколько лет уйдёт на это!…"

Перед ней на столе лежало письмо со сломанной печатью. Письмо, которое на днях со всем почтением принёс в Алькасар де Колон капитан французского военного флота. Месье офицер засвидетельствовал своё почтение даме - главе государства. А заодно передал шкатулочку. В которой лежали это письмо и подарочек - изготовленный французскими оружейниками кремнёвый пистолет с рукоятью красного дерева, чудесной насечкой на стволе, богато инкрустированный золотом и мелкими рубинами. Словом, минимум эффективности, максимум выпендрёжа. Галка сочла нужным отдариться: зашедшему на следующий день офицеру была вручена похожая шкатулочка, только лежали в ней ничем не инкрустированный карманный револьвер системы Ламбре, несколько коробочек с патронами, краткая инструкция по эксплуатации данного оружия и ответное письмо. Как там его величество будет осваивать револьвер, Галку не волновало. Главное, что он наверняка разгадает нехитрую символику подарка: минимум выпендрёжа, максимум эффективности. Неплохое смысловое дополнение к её письменному ответу. Впрочем, ничего особенного там сказано не было. Как и в самом письме.

…Перемена настроения в Мадриде на мой взгляд кратковременна. Однако с устранением королевы-матери от реальной власти возможен приход дона Хуана, равно недолюбливающего и Францию, и Австрию. Всё же смею надеяться, что дону Хуану, как политику здравомыслящему, не придёт в голову проявлять какую-либо враждебность по отношению к Франции и Сен-Доменгу. В противном случае торговля Испании с колониями Нового Света может прийти в окончательный упадок. Разорённая войной и расточительством двора страна, уже фактически потерявшая свою богатейшую колонию, не выдержит такого удара. В Мадриде это понимают, а из сего понимания как раз и следуют упомянутые мной перемены.