Тайны пустоты (СИ) - Елисеева Валентина. Страница 4

Похоже, скоро дань первенства отдадут господам невеждам и прорицателям... Что творится в галактиках?! Может, Оррин знает несколько больше – он крепко держит руку на пульсе жизни миров, пока Стейз усиленно изучает таинственные законы природы.

Воспоминания далёкого прошлого пронеслись перед мысленным взором Первого стратега:

Игрушечная машинка на антиграве влетела в его затылок, когда он мирно шёл на лекции в компании своего приятеля. Перехватив игрушку в момент её падения на землю, Стейз развернулся.

На него, раскрыв ротик, смотрел пухлый малыш. Когда Стейз нагнулся, протягивая ребёнку его движимое имущество, мальчик зашёлся в истерическом плаче, истошно зовя мать. Мать уже неслась к месту происшествия, бессвязно лепеча извинения, но при виде глаз Стейза замерла на месте и побледнела до синевы, умолкнув на полуслове.

Метеоритный дождь на его голову, он упустил из виду, что мамочка с ребёнком – иномиряне!

– Это ваше, – буркнул он, впихивая злополучную машинку в карман женского платья, и от его мимолётного взгляда женщина затряслась как в лихорадке от приступа дикого, неконтролируемого ужаса. Поспешно отстранившись, Стейз широко зашагал дальше.

– Не принимай на свой счёт, – Оррин решил поддержать его. – Иномирянам вроде меня нужно долго привыкать к тому воздействию, что оказывает ваша раса на всех разумных существ.

– И что, ты привык? – резко развернувшись, в упор спросил Стейз.

– Эм-мм, когда ты вот так агрессивно наседаешь, ответ скорее «нет», чем «да», – признал Оррин, усилием воли заставляя себя стоять ровно и не пятиться. Он учащийся военной кафедры и не ему уступать своим безосновательным страхам! Однако смотреть в глаза товарища было невыносимо сложно, и он дал себе послабление – отвёл взгляд. Глаза Стейза, как у всех коренных жителей Наура, были сплошь тёмно-синими, как космическая чернота за бортом межпланетного лайнера: ни радужки, ни белка, а мерцающая мелкими звёздочками темнота и чёрный кружок зрачка, как подпространственный туннель между галактиками. Казалось, из этого туннеля на тебя смотрит сам вечный космос – равнодушный и холодный, ждущий конца твоего пути, чтобы вернуть твоё бренное тело в первоначальное бесформенное состояние. Нет, не пассивно ждущий, а утягивающий тебя к этому концу, увлекающий в пропасть космической пустоты и мерзлоты, из которой нет возврата. Смотря в глаза наурианца, каждый чувствовал близкое дыхание будто бы самой смерти: бесстрастного уравнителя всех и вся.

– Страх, отвращение, неприятие – верно описываю эмоции, которые сейчас захлёстывают тебя? Вы ведь так называете чувства, которым нет разумного объяснения – эмоции? – с отстранённым любопытством исследователя спросил Стейз.

– Объяснение есть, но его трудно донести до того, кто... словом, до представителей твоей расы.

– Эмоции иномирян сильно затрудняют взаимодействие с ними, – поморщился Стейз.

– Трудно работать бок о бок с тем, кто вызывает в тебе море негативных чувств, – согласился Оррин.

– Есть предложения?

– Ну-ууу... научись улыбаться, что ли...

– Так? – лицо наурианца исказилось зловещей гримасой в попытке воспроизвести улыбку.

– Э-ээээ.... так не улыбаются. Скорее, так угрожающе скалятся. Может, стоит потренироваться?

– В дебри квазаров такие тренировки. В конце концов, неумение улыбаться никак не мешает изучать естествознание.

Похоже, он недооценил значение чувств для других рас: нелогичные планы Пятого стратега были вызваны только ими, только страхом не справиться, окончательно упустить ситуацию из-под контроля.

Серая пелена входа в кабинет еле слышно загудела и замерцала голубыми разводами – кто-то с той стороны испрашивал разрешения на вход. Получив согласие, в образовавшийся проём ворвался Оррин, и Стейз спросил:

– Для чего авгуры довели Пятого стратега до невменяемого состояния?

– Ты всегда умел смотреть в корень. Первым делом вспоминается, что изначальный мир авгуров уничтожила ядерная война, из-за чего вся их раса яро ненавидит физику и физиков.

– Тех самых, благодаря которым их раса выжила, эмигрировав на другие планеты?

– Им больше помнится, что вначале научные открытия разрушили их родину. Прошу, не будем углубляться в пустую философию, на сегодня мне её с лихвой хватило. Мне крайне не понравилось предложение выстроить подпространственный туннель, особенно в свете сегодняшнего чрезвычайного происшествия. Стейз, что происходит в подпространстве?! Очень смахивает на саботаж!

– С точки зрения современной науки, невозможно повлиять на структуру туннеля без мощи галактических энергоблоков, а подключение к ним невозможно сохранить в тайне. Путь в подпространстве много веков считался самым безопасным путём в любой конец вселенной: ни пираты не нападут, ни кометы с метеорами в корабль не врежутся, ни чёрные дыры в своё нутро не затянут – максимум быстроты и защищённости.

– А сейчас как ты считаешь?

– Трудно сказать. Когда в стародавние времена на моей планете открыли ядерную энергию, то учёные в один голос заявили, что как-то использовать её огромные резервы принципиально невозможно. Однако первый экспериментальный ядерный взрыв был произведён через тринадцать лет после этого заявления, а прототип первого ядерного реактора заработал спустя двадцать лет после него. То, что считается невозможным сегодня, кто-то может сделать возможным завтра.

– Или уже сделал вчера, но молчит. Зачем им дикарь из закрытого мира?! Для ловушки – слишком откровенная приманка: если ты погибнешь в процессе исполнения этой миссии, то авгурам мало не покажется, это даже их «прорицатели» понимать должны.

– Почему они не попытались вывезти своего дикаря тайно? Вселенная велика, за всеми мирами не уследишь.

– А вот сейчас обидно было! Поверь, дружище, занятия контрабандой не так просты, как кажется, а упомянутые тобой пираты в зоне миров Альянса давно ликвидированы как класс. Настолько давно, что память об их существовании сохранилась лишь благодаря книгам. Я бы скорее заподозрил, что попытаться нелегально вывезти кого-то могли твои нуль-физики: перемещения в подпространстве – единственные, которые мои службы не могут отследить.

– Мне на ум пришло то же самое, поэтому я отправил приказ всем нуль-физикам высшего класса собраться у меня, как только вернулся от Верховного. Видишь, мои ребята-некроманты уже подтягиваются.

Действительно, необъятный кабинет Первого стратега начали заполнять ментальные голографические проекции его коллег. Вскоре выяснилось, что к нескольким из них действительно обращались незнакомые личности с просьбами помочь проникнуть в закрытые миры. Учёные отказались, многие сочли такое обращение шуткой или проверкой со стороны спецслужб Военного стратега.

– Нет, моё ведомство такие проверки не проводило, – мрачно опроверг догадки Оррин. – Здесь собрались все, кто способен единолично создать туннель? По поводу отсутствующих ничего сказать не можете? К ним не обращались?

– К Элису обращались: он спрашивал меня, как ему реагировать и сообщать ли в правоохранительные органы, – произнёс один из физиков.

В кабинете повисла напряжённая тишина, а Оррин хлопнул себя по лбу:

– К Элису? Который недавно погиб в схлопнувшемся туннеле?! Значит, так: в правоохранительные органы сообщать, лучше лично мне сообщать! Обо всём, что сказали вам или вы случайно услышали! И убедительная просьба: будьте осторожнее с незнакомцами. Какая-то чертовщина творится, честное слово.

Ментальные проекции физиков серьёзно кивнули и исчезли. Друзья стратеги задумчиво переглянулись. Оррин сказал:

– Я был на совещании до того, как подошёл ты, так вот: речь шла о том, что тебе выдадут координаты точки выхода портала в закрытом мире. Ты должен будешь забрать того, кто окажется в указанном месте.

– Погоди, авгурам нужен не любой дикарь, «не утративший связь с природой», а вполне конкретный?