Морской эмир (СИ) - Лайм Сильвия. Страница 2

Ничего себе ошибочка! Об этом нужно будет расспросить подробнее. Но пока меня интересовали жабры и ничего больше. Я послушно плыла за эмиром и боялась снова дотронуться до собственной шеи. Прикосновение к этой области было пугающим и ужасно чувствительным.

— Я увидел тебя и решил спасти, — продолжал он. — Такая прекрасная ягодка не могла погибнуть из-за чужой жестокости и глупости, правда?

Он снова взглянул на меня своими большими, слегка опалесцирующими глазами.

На суше при солнечном свете их цвет казался голубовато-морским. Но сейчас, в воде, когда все кругом отдавало синевой, я больше не видела этого цвета в его радужках. Сейчас глаза эмира Айремора светились как жемчуг, как волшебное серебро. Они были то сверкающе-белыми, то шершаво-алмазными, то ртутно-серыми. И если в глаза Красного дожа было трудно смотреть без чуть ли не физической боли, то от взгляда Морского эмира было почти невозможно оторваться.

Но я все же проглотила жгущее кровь наваждение и заставила себя спросить:

— Так как на мне появились жабры?

Теплая волна покинула горло вместе с очередным пузырьком воздуха. Но меня это уже почти не нервировало. В конце концов, Тиррес понимал меня и без звуков.

Он улыбнулся.

— Я тебя поцеловал, — ответил он.

— Как это? — ахнула я, краснея и вспоминая, что и впрямь так оно и было. Прямо перед тем, как я потеряла сознание.

В этом мире я все время падаю в обмороки! Ну что за дела?!

— Могу продемонстрировать, — ухмыльнулся он, вдруг резко замер, прекратив движение, и я по инерции наплыла прямо на него. В его объятия.

Тиррес тут же притянул меня к себе, обняв за талию и прижимая так сильно, что я почувствовала каждую выпуклость на его мускулистом теле. Каждую…

Я затрепыхалась в руках, которые оказались чертовски сильными, что-то попыталась возмущенно пробормотать, но у меня и прежде-то ничего не выходило. К счастью, морской эмир отпустил меня почти сразу. Лишь в последний момент перед тем, как ослабить захват, шепнул на ухо, защекотав кожу теплой волной воды:

— Я не настаиваю на поцелуях, дорогая, но разве ты не хочешь побыстрее обосноваться здесь?

Даже опешила немного, по инерции отплывая назад и снова теряя равновесие. Без поддержки Тирреса я не могла и на месте устоять. Ужасно!

— Что ты имеешь в виду? — попыталась спросить, а наглый эмир уже легко и ловко поплыл вперед, на ходу бросая:

— Ну вдруг голос тебе тоже может вернуть только мой поцелуй?

Я фыркнула. А потом торопливо поплыла вслед за зеленоволосым нахалом. Очень хотелось сказать, что я могу и помолчать в случае необходимости. Но… честно говоря, не могла. Как представлю, что ни слова не смогу произнести, — аж дыхание перехватывает. Это я ни возмутиться не смогу, ни мнение свое веское высказать, ни прикрикнуть, если что!

Честное слово, женщина, не способная проесть плешь мужчине, не имеет права называться женщиной. А у Тирреса вон какая шевелюра богатая, ему явно как раз меня, языкастой, и не хватает.

Поэтому я глубоко вздохнула, с непривычки ощущая, как поток воды проникает через ноздри и каким-то невероятным образом выходит через жабры, и бросила, надеясь, что спиной Тиррес тоже меня услышит:

— Я готова, так и быть — целуй! Голос мне еще нужен. Потерплю.

На этот раз хмыкнул эмир, бросив на меня через плечо веселый взгляд.

Как раз в этот момент мы стали приближаться к чему-то поистине удивительному. Это был настоящий подводный город!

Множество белоснежных зданий, выложенных ракушками, песком и камнями, вырастали тут и там среди водорослей. И первое из них, самое ближнее к нам, оказалось самым красивым и огромным. У него была куполообразная крыша, блестящая, словно внутренняя часть раковины-жемчужницы. Стены украшали мозаичные рисунки, выложенные разноцветными камнями самых невероятных цветов. И в центре некоторых изображений сверкали, судя по блеску, настоящие рубины, изумруды и сапфиры.

Но самым восхитительным были даже не они. Через крупные открытые окна виднелось множество… русалок, снующих внутри и выполняющих какие-то свои подводные дела!

Я открыла рот от изумления. Никогда не видела ничего подобного и даже не догадывалась о существовании этих существ!

— Мне это не кажется? — ахнула я.

Тиррес посмотрел на меня через плечо, протянул руку и, схватив за запястье, подтянул меня к себе поближе.

— Скользи скорее, — проговорил он с улыбкой. — Нас уже заждались.

— Нас ждут? — выдохнула я беззвучный поток воды.

— Конечно. Все, кто попадает в Айремор, первым делом посещают храм Айреморы.

Видимо, мой взгляд оказался очень красноречив, потому что Тиррес поспешил с объяснить:

— Айремора — это богиня вод. В честь ее имени назван наш эмират.

— И все гости эмирата должны сперва посетить храм? — не вполне поняла я.

— Ну, все, кто остается в живых, — хмыкнул Тиррес, будто плеснув мне под кожу ведерко жидкой стужи.

Похоже, мне еще повезло.

Тем временем мы проникли вглубь храма, и у меня от восхищения перехватило дыхание. Даже это, водяное, безвоздушное.

Здесь повсюду были растения. Разных цветов и оттенков, разной формы и размеров. Они колыхались в тихих водах, словно танцевали, а волшебный свет, что лился с фантастического купола храма, освещал всю эту диковинную пляску.

Здесь были и цветы. Большие и маленькие, самые невероятные, которые только можно было вообразить. А в самой дали храма расположилось что-то круглое и крупное, оплетенное тугими темными корнями…

Мне хотелось туда подойти. Но чем больше я вглядывалась в эту странную водяную абстракцию, тем сильнее мне было не по себе. Словно что-то екало в груди, тянуло…

— Не останавливайся, милая, — проговорил Тиррес, за руку утягивая меня в совсем другой конец храма. Там росла какая-то восхитительная композиция из розоватых водорослей, каждый листик которых напоминал маленькое сердечко.

Мы остановились прямо возле столба этих растений, что тянулись от пола до самого потолка.

— Ну что, иди ко мне, дорогая, целуй, терпи, как собиралась, — протянул ко мне руки эмир, весело улыбаясь и не думая больше хватать, притягивать или что-то в этом роде.

Я бы закашлялась от возмущения, но под водой особенно не покашляешь. С другой стороны, вроде ничего крамольного не предлагал. Подумаешь — поцелуй. Зато я потом говорить смогу! И голос свой, наконец, услышу. Хотя это все и выглядит чистейшим бредом.

Ну как вообще можно издавать звуки под водой? Как?

Впрочем, эмиру это удавалось без труда. Должно получиться и у меня.

Поэтому я быстро, как смогла, приблизилась к довольному Тирресу, замерла на мгновение, а затем, чтобы не уплывать в процессе поцелуя, обхватила его лицо руками.

«Всего разок коснусь губами, этого же хватит?..» — мелькнуло в голове, а затем я приблизила к нему свое лицо.

Сердце подскочило к горлу.

В тот же миг, как я остановилась, не решившись преодолеть последние миллиметры, эмир крепко обхватил меня, прижал к себе и поцеловал.

Голова закружилась. Что-то было в этом ненормальное, неправильное. Сердце колотилось в груди, словно пытаясь выпрыгнуть и ускакать на поверхность. Куда-то туда, где сейчас остался мой дож.

Но мой ли он на самом деле?.. Дракон и император с кучей наложниц. Вампир, который пил мою кровь… И еще бог весть кто.

Тиррес все не останавливался. Его руки мягко гладили мою спину, а волосы, которые жили своей жизнью, двигались почти в такт рукам. Некоторые пряди обвились вокруг моей талии, другие скользили по плечам, остальные спустились куда-то к бедрам…

К щекам прилила краска. Бросило в жар, и я резко оттолкнула неожиданного кавалера, пытаясь понять, что со мной творится. Тем более что наверняка наш поцелуй уже должен был сработать как надо.

— Ну что, все? — проговорила я, но опять только теплая волна вырвалась из горла. — Эй, где голос?

— Голос? — с нарочитым удивлением спросил эмир. — Вот, съешь листик, и он появится.