Морской эмир (СИ) - Лайм Сильвия. Страница 54

Фуртум.

Он был ярко-бордовым, словно кто-то вырезал его на мясе кинжалом. Уголки символа сочились темным багрянцем. А сама святыня Айремора пульсировала, втягивая в себя свет, что голубым взрывом полился из сердца Тирреса вместе с облаками крови.

Все происходило настолько быстро, что я не успевала соображать, не знала, что делать. Меня сводила с ума мысль, что мой эмир вот-вот должен был умереть, и я ничего уже не могла с этим сделать. Из глаз лились слезы, смешиваясь с морской водой и уносясь прочь, словно их и не было.

Мне было так больно, словно это я там умираю, а не повелитель морей.

— Тиррес! — закричала я, ринувшись вперед, не желая мириться с происходящим. — Тирр!

Но он больше не слышал. А я не могла приблизиться к сияющему алым кругу даже на метр. Это была магия самой жемчужины, что выпивала жизнь из эмира. И эта сила отталкивала меня, не пускала.

Вот только в голове бешено стучало понимание: Фуртум на жемчужине был вырезан чьей-то рукой. Значит, все происходящее — результат черной магии. Это чья-то чужая воля исказила святыню.

— Тиррес! — снова закричала я, надеясь только на то, что эмир еще жив. Только вот был ли в том толк? Что я теперь могла сделать? Последний раз попрощаться? Сказать, что не виню его ни в чем?..

Я больше не злилась на него. Да и кто бы злился в такой момент? Я мысленно обещала ему все на свете, лишь бы выжил. Лишь бы не ушел в эту их долину рудисов и не оставил меня одну в этом ужасном мире.

Снова одну.

Наша общая магия разрывала меня изнутри, ломалась, как застывшая вода, превратившаяся в лед и затем раскрошившаяся на части.

Я попыталась преодолеть еще метр по направлению к эмиру, но бесполезно. Из горла вырвался крик вместе с чароводной магией, двинувшей наружу сквозь поры, жабры. Ноги обратились в длинные, искрящиеся черными бриллиантами щупальца кракена. Краем глаза я заметила, как округлились глаза людей вокруг, кто-то снова закричал, но все это уже терялось в какофонии происходящего.

Щупальца спиралями скрутились в воде, сделав меня сильнее, позволив преодолеть еще несколько метров к эмиру. Но не позволили перешагнуть проклятый барьер жемчужины. Магия Фуртума защищала святыню, ударами тока отбрасывая меня назад.

— Тиррес! — От безысходности и злости на себя я сжала кулаки. Хотелось плакать оттого, что ничего не получалось. — Тиррес!!! — снова закричала я, но теперь это было похоже на вой.

Я ударила кулаками по воде, и… она начала двигаться. Раздался гром, будто вот-вот должна была начаться гроза. За звуком последовали взрывы, начался процесс детонации воды, которая приводила к совершенно непредвиденным последствиям. А я вдруг вспомнила так много… Слова Бу, которые подсказали мне новые ответы.

«…эмир получил огромную мощь, которая ему и не снилась прежде. Во славу Всевидящей Айреморы…»

«…лишь вошедшая в силу чароводница способна видеть сокрытое…»

Я не знала, насколько меня можно было назвать вошедшей в силу чароводницей, но рассчитывать на чью бы то ни было помощь было уже поздно. Если вот-вот окажется, что в своих теориях я ошиблась, все пропало.

А Тиррес что-то получил от меня. Не только я обрела невероятные способности управлять водой от связи с эмиром, но и он забрал частицу меня. Возможно, именно сейчас, не желая ее отдавать вместе со всем остальным, он погибает… А жемчужина забирает его жизнь.

Это сводило с ума, убивало меня изнутри. И только мысль о том, что если я хотя бы не попробую помочь, то буду винить себя всю оставшуюся жизнь, заставляла действовать.

Закрыв глаза на короткое мгновение, я попыталась забыть обо всем. Это было чудовищно сложно, но не труднее, чем смотреть, как изумруд волос Тирреса смешивается с облаком крови из его груди.

«Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь…»

С закрытыми глазами я распахнула руки в стороны, и чароводная магия полилась с кончиков пальцев неоново-голубым потоком. Она смешивалась с водами Айремора и усиливала ураган, бурлящий вокруг нас, словно кто-то помешивал море огромной ложкой.

Вены натянулись, я не знала, способна ли я на то, что мелькало у меня в голове вспышками кинопленки. Я видела себя будто со стороны и не до конца осознавала происходящее, а потому не могла толком и испугаться.

А пугаться было отчего.

Грянул гром. Снова где-то рядом сдетонировала вода. А затем море разошлось в разные стороны…

В первые мгновения шок был настолько силен, что я замерла, не двигаясь. Но странное ощущение нереальности происходящего позволило вспомнить о цели и продолжить действовать. Едва смертоносных потоков не оказалось рядом, как путь к Тирресу был свободен. Теперь он стоял на коленях перед жемчужиной, что без искрящихся топазовых вод еще сильнее казалась огромным набрякшим куском бычьей печени. Ладонь эмира лежала на гладкой багровой поверхности, и жемчужина пульсировала, выкачивая силу из-под сияющих пальцев повелителя Айремора.

Как он до сих пор не упал, я не имела ни малейшего представления. Но я быстро преодолела разделяющее нас расстояние, передвигаясь на огромных щупальцах кракена, и коснулась рукояти колдовского кинжала левой рукой. Той самой, которую украшали драгоценности Венинумары.

Тиррес медленно повернул ко мне голову и через силу улыбнулся. Он был бледен, словно смерть уже сжала костлявые руки на его горле. Красивые губы были полностью синими.

— Саша, — выдохнул он тихо. Я почти что не услышала. Поняла по движению губ.

— Все будет хорошо, — ответила я, и губы дернулись, чтобы улыбнуться, но почти сразу вернулись в прежнее напряженное состояние. — Наверное…

Я не была уверена ни в чем.

«Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь».

Слова черного бога морей пульсировали в голове, как печать проклятья.

Я сжала ладонью рукоять кинжала, торчащего из груди Тирреса, и… вонзила его глубже, с ужасом глядя, как удивленно расширяются жемчужно-голубые глаза эмира.

Я убивала его.

Оставалось надеяться, что я не ошиблась.

Руки тряслись, я изо всех сил сжала зубы, чтобы не позволить себе слабости. Чтобы не разрыдаться, не закричать и… просто не упасть от страха и безысходности.

«Чтобы управлять кровью, нужно уметь проливать кровь…»

Если я ошиблась, то всего-навсего последним, что увидел в своей жизни Тиррес, буду я, убивающая его. Он бы и так погиб, но в этом случае, если принять, что человеческие души после смерти не умирают, его душа будет вечно блуждать за мной в жажде отмщения.

Но если не ошиблась…

— Инсанимара должна уметь убивать, мой эмир, — шепнула я тихо непослушными губами, и огромные черные щупальца тела морской ведьмы колыхнулись дьявольским облаком.

Глаза Тирреса остекленели. Он не успел ничего ответить прежде, чем его веки закрылись.

— Дыши! — почти прорычала я, в следующий миг магия, разлившаяся вокруг, как новое море, ударила в него, взывая к его собственному лику кракена. Мощная волна неоново-голубого света вырвалась из груди морского эмира и выпустила огромные изумрудно-синие щупальца, заменившие ему ноги.

Я вырвала кинжал из его груди, краем глаза замечая, как с ужасом смотрят на нас Эвирон с женой и Латимерия с остальными членами культа, застыв на границе между водой и крохотным островком суши, в центре которого мы очутились.

Море все еще не сомкнуло свои крылья, не накрыло нас, то ли отрезая от остального мира, то ли, наоборот, оберегая от него. Не позволяя никому нарушить ужасную сцену, развернувшуюся рядом с проклятой святыней Айремора.

Я знала, что именно мое заклятье раздвинуло тяжелые морские воды, но сейчас не ощущала его действия. Словно что-то подхватило мое колдовство и продолжило его. Вряд ли мне самой удалось бы удержать столь огромную мощь. Но это я поняла уже значительно позже.

А сейчас у меня были силы лишь на то, чтобы молиться всем богам о сохранении жизни Тирреса. И выбрала я, как ни странно, Тенемару. Черное кровожадное божество, которое однажды чуть не убило меня. Которое, несомненно, знало гораздо больше обо мне, чем я сама.