Замок янтарной розы. Книга 2 (СИ) - Снегова Анна. Страница 36

Наверное, только так и должен рассуждать будущий правитель, от трезвого расчёта которого зависят жизни других людей. Моя, его команды… Но почему-то от этого не легче, и боль начинает выкручивать сердце.

- Но ведь… у неё должны быть причины, чтобы заниматься таким. Откуда-то же взялась в ней эта ненависть? Ты слышал, как она меня назвала – «варварская подстилка»… Она презирает жителей Ледяных Островов, наверное, считает их захватчиками, убийцами эллери…

- Нельзя оправдывать зло тем, что у него были причины. Добрые люди часто пытаются заниматься такими оправданиями. И знаешь, что происходит? Зло очень радуется их наивности и добродетельности. А потом просто использует! Топчет снова и снова. От души прохаживается грязными сапогами по всем этим розовым иллюзиям, которые добрые люди так заботливо стелют им под ноги, словно ковёр. А когда этот ковёр всё же испачкается… его с лёгкостью выбрасывают и заменяют другим. Благо, доверчивых идиотов в мире хватает.

Всматриваюсь в непроницаемое выражение глаз и не могу понять, почему он говорит всё это… с такой горечью. Словно эти слова – лишь верхушка айсберга, который Генрих прячет в себе – огромную острую глыбу льда, вонзившуюся в душу.

Просто молча прижимаюсь, не знаю, что сказать. Он обнимает меня снова крепко-накрепко, утыкается лицом в волосы.

Шепчет глухо:

- Давай пошлём к морским демонам все эти философские диспуты и нравственные дилеммы… наши ультиматумы и споры… просто… будь со мной сейчас! Ты так нужна мне… просто будь со мной!

Яростно, быстро, до головокружения прижимается напряжёнными губами - выцеловывая бархат нежной шеи, мои вздрагивающие плечи, росчерки ключиц.

Падает на пол слишком большой мне пиратский китель. Под умелыми и горячими руками ткань ночной сорочки – слишком тонка.

А я… просто деревенею. Смотрю в сторону невидящими глазами и думаю совсем не о том, что меня обнимает сейчас любимый человек. Который говорит такие разумные и правильные вещи.

А о том, что возможно именно в эту секунду совсем рядом обрывается жизнь. И её последние капли утекают в бесконечный океан времени – туда, откуда нет возврата. А эти яростные золотые лучи восходящего солнца – реквием по одной изломанной, загубленной судьбе.

Вспоминаю снова мёртвые голубые глаза, глядящие в пустоту – уже мёртвые, хотя девушка была ещё жива.

Его руки останавливаются.

Генрих застывает и больше не целует меня. Я пугаюсь, что он сейчас меня оттолкнёт, оставит одну – ведь я не смогла выбросить всё из головы и просто быть рядом. И сейчас он скажет мне о том, что ему не нужна женщина, которая не следует за ним, не доверяет его решениям и его выбору. Тем более, не нужна такая королева.

Но как же объяснить? Что я просто не могу чувствовать себя живой, когда рядом умирает человек.

Генрих отстраняется, берёт меня за плечи и внимательно всматривается в моё лицо.

- Я…

Осекаюсь. Не знаю, что сказать. Слова не идут. Нет сил даже посмотреть ему в глаза.

Он изучает меня долго. В конце концов невероятным усилием воли заставляю себя поднять взгляд, хотя и боюсь того, что увижу.

На лице моего Ужасного Принца первые рассветные лучи вычерчивают узор из света и теней. И оно кажется мне почему-то… умиротворённым.

Генрих вздыхает.

Наклоняется, сгребает с пола китель и снова напяливает на меня.

- Глупый ты у меня Птенец. Наивный совсем. Но что поделать, если такой я тебя и… Так, ладно, пойдём.

Без дальнейших церемоний просто хватает за руку и тащит к выходу.

- К-куда?

Косой взгляд через плечо. Улыбается краешком губ, глядя на меня со странной нежностью.

- Маску твою выпускать, куда же ещё! Если ещё не поздно. Будем надеяться, она оценит твоё благородство и бросит свои кровожадные замашки. А не оценит – лично на корм акулам пущу!

Глава 31. Янтарное солнце

На секунду сбиваюсь с шага и задыхаюсь от нахлынувших чувств… Так много хочется ему сказать в ответ, поблагодарить… но по мимолётной улыбке Генриха вижу, что всё он понимает без слов, а время дорого. Скажу как-нибудь потом.

Покрепче сжимаю его ладонь, ускоряю шаг.

Ёжусь на утреннем прохладном ветру, что наполняет паруса. Так и хочется попросить солнце, чтоб не слишком торопилось – почему-то кажется, что пока янтарный диск не оторвался ещё от глади моря, новый день не пришёл и у меня есть шанс успеть.

И всё равно грызёт тревога, чем ближе мы к двери той самой каюты.

Неподалёку от неё прямо на палубе сидит Морж с непроницаемым лицом и вяжет узлы на корабельных снастях. Рядом – просто горы починенных рыболовецких сетей. Он что… сидел здесь всё это время? Судя по ровному механическому движению рук, которые снова стали человеческими – возможно. Он выглядит, как человек, который раз за разом повторяет отработанные движения, чтобы успокоить нервы. При виде нас с Генрихом резко вскидывает взгляд и вскакивает, а плетение падает на пол. Матрос на страже вытягивается в струнку, хотя на нём тоже лица нет. Поблизости ошивается подозрительно много народу, тоже делающего вид, что они чем-то заняты.

Впервые задумываюсь над тем, каково команде узнать, что один из людей, с которым прожили все эти дни бок о бок и делили пищу и тяготы морского дела – предатель и будет, по сути, казнён. Не чужими, так своими руками.

- Отпирай, - повелительно бросает Генрих матросу. – Попытается выйти без нас – убить на месте.

Тот кивает, пряча взгляд. Поспешно проворачивает ключ в замочной скважине и распахивает дверь перед нами.

- Постой, - Принц не даёт мне ступить внутрь полутёмной каюты, заходит первым. – Эй, ты там живая? Разговор есть. И без фокусов – у охраны на выходе инструкции, одна отсюда не выйдешь.

Отодвигается в сторону, перестаёт, наконец, загораживать мне вид своими широкими плечами. Несмело делаю шаг, всматриваюсь в слабо освещённое скупыми солнечными лучами помещение.

Девушка стоит у иллюминатора спиной к нам. Спутанные льняные локоны падают в беспорядке на плечи, обтянутые потрёпанной тканью серой свободной рубахи. Левая её рука прижата к груди, кажется, а правая – безвольно висит вдоль тела… и в ней она держит что-то маленькое.

- Я… не смогла. Безвольная дура. Просто не смогла.

Пальцы разжимаются, из её ладони на пол падает белая таблетка.

Я бросаюсь вперёд и наступаю на ядовитую пилюлю, от всей души крошу её подошвой подаренного Генрихом сапога. Потом хватаю девушку за плечи, разворачиваю к себе и встряхиваю.

- Не смей, слышишь?! Никогда! Даже не думай! Нет ничего дороже жизни. Каждый миг, каждый вздох – бесценный, он никогда не повторяется. И ты в любую секунду можешь сделать другой выбор и начать жить по-новому, не так как раньше. Понимаешь? Только смерть нельзя изменить. Пока ты жива, ты сама хозяйка своему выбору.

В её бледном лице ни кровинки. Тени залегли под огромными голубыми глазами. Их полубезумный взгляд, наконец, концентрируется на мне.

- И я тебе этот выбор предлагаю!

- Какой ещё выбор? – горько усмехается она, стряхивая с себя мои руки и делая шаг назад. – Как именно сдохнуть?

- Да нет же! – снова упорно талдычу очевидные вещи. – Как именно жить. Я предлагаю… принести мне магическую присягу – как твоей принцессе. Поклясться в том, что ты не причинишь вреда ни мне, ни моим друзьям на этом корабле. И вообще никогда больше не вернёшься к своему отвратительному ремеслу.

Маска смотрит по-прежнему недоверчивым взглядом, словно ждёт, когда будет подвох.

- Тогда мы тебя отпустим. И если ты попросишь капитана, я думаю он не откажется… - бросаю робкий взгляд через плечо, Генрих кивает, не сводя с Маски настороженного взгляда. – Принять тебя в команду. Вся команда «Изгнанника» состоит из эллери вроде тебя. Отверженных, никому не нужных у себя на родине. Здесь они обрели семью. Обрели друзей. Защиту. Всё это ты получишь тоже в обмен на преданность. Никаким «Танцующим Маскам» мы тебя не отдадим. Теперь ты понимаешь, что я тебе предлагаю?