С любовью, бухгалтерия (СИ) - Ольховицкая Диана. Страница 106
- Олег, ты меня совсем запутал! – вслух простонала Галина. – Как можно настолько запросто доказывать, что черное не просто белое! А еще красное! Синие! И вообще серо-буро-малиновое с тысячами оттенков! Все, у меня мозги отказали окончательно! Ничего не соображаю…
От незатушенной сигареты шел дым: стелился по столу грязно-серой ватой, ел глаза, полупрозрачными щупальцами спрута душил за горло – обволакивая, починяя своей воле. Точь-в-точь, как Олег!
Аллигатор опять прижимался – еще осторожно, но уже уверенно. Его ладони бережно гладили по плечам, спине, даря откровенную чувственную волну. Ласково-теплую. Пока что.
«Я не смогу от него вырваться! – честно признала Галина. – Это на словах все легко, а на деле… Словно в игре: ХП почти на нуле, жизненная энергия отсутствует и даже ментальные навыки подавлены мощнейшей аурой противника».
- Галчонок! – шептал Аллигатор на ухо, его дыхание отгоняло беспардонно лезущий в лицо сигаретный дым: – Я не хочу для тебя ничего плохого. Только хорошее. Самое хорошее, что только может быть! Просто доверься мне…
И эти слова вдруг нашли отклик в душе, формируясь в осознанное, единственно верное решение:
- Хорошо, Олег! Я доверяюсь тебе. Сделай выбор за меня.
- Не-не… - хохотнул он куда-то в плечо: - Маньячка у нас ты – забыла что ли? Я не претендую.
Но прикосновения стали настойчивее, его ладони забрались под плед, и теперь между ними и телом Галины оставалась лишь неплотная ткань джинсового сарафанчика. Волнующее тепло разливалось равномерно и неукротимо, окончательно блокируя остатки воли.
- Ты не понял! – слова прорывались с трудом, колючие и горьковатые на вкус: - Я соглашусь с любым твоим решением. Приму его достойно и с благодарностью. Каким бы оно ни было! И жаловаться потом не буду. Пусть сегодняшний вечер закончится, как ты считаешь правильным.
- Ого… - Аллигатор на миг замер от неожиданности, и его пальцы слегка задрожали. Но потом он с довольным видом улегся на диван и притянул Галину к себе.
- Значит, даешь мне полный карт-бланш? – взволнованно бормотал он, прижимаясь уже без стеснения. Тепло превратилось в жар, стало жидким огнем, бушующим океаном раскаленной лавы: - Выписываешь индульгенцию? На все? Смелая ты девочка, Галчонок! Ведь даже не представляешь, как сильно мне тебя надо…
Ладони бессовестно спустились вниз и теперь гладили ее колени, намереваясь нырнуть дальше, под бахрому, украшающую низ сарафана:
- Ты же поняла, что я считаю правильным. Весь вечер объяснял! Столько доводов привел – и разумных, и неразумных и… Знаешь, что сейчас будет, да?
- Да, - Галина повернула голову и встретилась с ним взглядом. – Знаю. Принимай решение, Олежка. Только честно. По-настоящему честно. Ты умеешь.
Она смотрела, как меняется выражение его глаз… Там летали смерчи, и наступали ледники, вспыхивали и гасли звезды, рождались и гибли цивилизации.
Балконная дверь еле заметно скрипнула, будто внешний мир, сгорая от любопытства, тихонько подглянул в щелочку. Аллигатор повернул голову на звук, и дверь сразу захлопнулась – любопытствующих невидимок снесло взглядом, как взрывной волной. Зато сквозняком вытянуло табачный дым, и в комнате стало легче дышать. Тлеющая сигарета погасла.
И отчего-то руки, уже готовые забраться под подол сарафана, замерли на месте. А потом и вовсе стыдливо одернули юбку, натягивая Галине на колени.
Аллигатор осторожно отодвинулся и лежал минуту молча, уставившись взглядом в потолок. На его губах играла загадочная усмешка:
- Ты и впрямь маньячка, Галка! Садистка. Нежная такая садисточка! Эстетка, блин. К чему марать руки, убивая жертву? Пусть убьется сама. С разбега о стену.
- Олег, прости, пожалуйста! - покаянно шептала Галина, снова натягивая на плечи плед. В носу предательски щипало, но глаза оставались сухими: – Прости. Знал бы, как мне сейчас плохо!
- За что прощать? – Аллигатор улыбнулся еще шире, достал из кармана клетчатый носовой платок, промокнул ей несуществующие слезы, затем поднес к носу: - Давай сюда соплюшки, соплюшка моя! Племяшке так говорю. Выходит, сам считаю собственное поведение неправильным? И ты это поняла раньше меня? Хотя логично: оттого весь день и мнусь, как школьник.
«Ничего себе мнущийся школьник!» - всплыло в голове обалдевшее. Но вслух Галина не произнесла ни слова.
Аллигатор спрятал платок, взял ее руку и прижался губами к ладошке:
- Но засранец еще тот, конечно. Я - мужчина, старше, опытнее, разбираюсь в психологии. И бессовестно давил тебе на мозги, используя самые грязные приемы. Естественно, оправдываясь благими намерениями. Но куда ведут благие намерения? Классика! По-прежнему думаю, что твой лже-женатик – дрыщ и вафля. Но ты идеалистка, Галка! Как бы тебе ни было хорошо со мной сегодня – завтра начнешь жрать себя заживо. А я эту цену заплатить не готов. Никакие мои мозгострадания того не стоят. Да что там! Ни моя жизнь, ни смерть не стоят…
Он внезапно умолк на полуслове и, давясь смехом, резко сел на диване:
- Жесть, я так и по пьяни еще не загонял! Галка, маньячелла ты стервозная! Это что сейчас было, а?!
- Ты – настоящий, - Галина с улыбкой погладила его по руке. – Просил вас познакомить? Прошу любить и жаловать.
- Да ну нафиг! - Аллигатор сделал большие глаза, потянулся к лежащей на столе полупустой пачке сигарет и вытащил одну. - Какой-то ваще суровый чувак. Я его боюсь.
Он подкурил, положил ногу на ногу и несколько минут просто молча пускал дым:
- Но ты рисковая, Галка! Так ходить… даже не по краю, по тонкому волоску, натянутому над пропастью. Истинная экстремалка, я отдыхаю.
- Вовсе нет, - устало отмахнулась Галина, садясь на диване. – По железобетонному мосту со сплошными каменными ограждениями выше человеческого роста.
- Настолько веришь в меня? – Аллигатор повернул голову, встречаясь взглядом. – Дай угадаю – семьдесят на тридцать?
И что-то прочитав в ее глазах, уточнил с легким удивлением:
- Неужели девяносто пять на пять?
- Даже при шансе девяносто девять к одному я бы не рисковала! – Галина ловко заплела косу и закрепила поднятым с пола кожаным зажимчиком: – Сто на ноль. Даже сто один. Кофе будешь?
Аллигатор промолчал.
Галина поднялась и подошла к балконной двери, желая закрыть на защелку, но вместо этого вышла на балкон. Дождя не было, небольшой ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. Она перегнулась через перила и сняла с бельевой веревки бессовестно намоченное дождем полотенце:
«Хорошо хоть не улетело! Погодка сегодня – жуть. Да и весь денек…»
Она невольно взглянула на затянутое тучами ночное небо:
«Интересно, какой прогноз на завтра? Хорошо бы солнышко! А то грязного белья просто вагон. С этим непрекращающимся жизненным экстримом некогда стиркой заняться. Стыдно сказать, скоро чистые трусы закончатся. Плюс после Толи надо постельное постирать. И скатерть на кухне он заляпал, поросенок».
Галина вернулась с мокрым полотенцем в комнату и развесила его досушиваться на спинке стула.
Аллигатор продолжал самозабвенно курить.
- Кофе? – повторила она вопрос. – Могу сварить свежий.
- Какой уже кофе, Галка… - грустно отозвался он. – Когда время идти нахрен? Прекрасно понимаю, что меня там не просто ждут, а уже обыскались с собаками. Но еще чуть-чуть посижу, можно? Окончательно приду в себя и свалю. Хотя…
На его губах вдруг проступила загадочная улыбка:
- От чего-нибудь покрепче на дорожку не отказался бы. А, то сама видишь, что бывает, если вовремя не продезинфицировать мозги.
- Сухое вино есть… - неуверенно предложила Галина. – Или бальзама еще полбутылочки осталось.
Аллигатор решительно мотнул головой:
– Компот – ни о чем, а бальзам - что твои духи: как добавка неплох, а чтобы стаканами хлебать, не годится. Мне бы чего-нибудь сурового, под настроение.
Он мечтательно прикрыл глаза:
- Если понты колотить, то абсента. А если по-простому, то и горькая настойка какая-нибудь сгодилась бы. Перцовка, например.