С любовью, бухгалтерия (СИ) - Ольховицкая Диана. Страница 91

- Ого! У вас тут и место отдыха оборудовано! - загадочно произнес голос Татьяны ориентировочно между третьим и четвертым этажом.

- Моя курилка, - весело сообщил сосед. - И молодежь еще использует - посидеть поговорить.

“Неужели на нас с Васькой намекает?! - Галина замерла, вцепившись в перила. Щеки моментально начали пылать, будто в лицо дохнуло жаром из печки: - Дядя Коля в курсе, чем мы тут занимались?! Мамочки, как стыдно-то! Взрослые люди, а вели себя словно малолетки!”

Но следом в голову пришла спасительная мысль:

“Нет, это не про нас, это про Аделину, наверное. К ней вечно кавалеры толпами ходят”.

Галина сделала еще несколько шагов вниз.

- И какие-такие темы обсуждает здесь ваша молодежь? - голос Татьяны был еще более загадочным.

- Исключительно серьезные! - серьезно ответил сосед. - Спорт, например. Мировые достижения в легкой атлетике. Если конкретно – рекорды в беге на стометровку.

“Точно про нас! - удрученно признала Галина и медленно начала пятиться назад в сторону пятого этажа. Благо, мягкие тапочки помогали это делать бесшумно: - Вот позорище, так позорище! И как теперь в глаза соседям смотреть?!”

- А ты в курсе новостей спорта? - заинтересовалась вдруг Татьяна.

- Про легкую атлетику нет. Про биатлон знаю, вчера смотрел. И турнир по боксу.

- Расскажешь?

- Если поцелуешь, расскажу.

- Как тогда что ли? - рассмеялась Татьяна. - Когда ты меня первый раз провожал, и мы до утра сидели на окне в моем подъезде?

- И доцеловались до синих губ, - смущенно подтвердил дядя Коля. - У обоих. Надо мной наутро весь класс ржал - где ж это я такой типа крутой парень, спортсмен, и так знатно отхватил по морде.

- А я утром достала из кладовки черничное варенье, - с ноткой грусти проговорила Татьяна. - И перемазалась вся - руки, рот, щеки. Вот мама на меня ругалась - взрослая барышня, почти выпускница, и такая неряха!

- Посидим? – негромко предложил сосед. - Только окно открою, душновато в подъезде.

Послышалось лязганье защелки и знакомый скрип подъездной рамы. Вечерний ветерок забросил с улицы нежный цветочный аромат.

«Как вчера с Васей!» - вздохнула Галина, осторожно, на цыпочках, вернулась на пятый этаж и села на корточки, прислонясь к стене. На душе было многозначно: и неловко, и грустно, и тепло. А еще нестерпимо хотелось к Ваське.

- Ух, ты! - раздался восторженный голос Татьяны. - Вьющаяся роза цветет! Красивая какая - обожаю алые розы!

- Помню! - виновато отозвался сосед. - Хотел купить тебе сегодня. Но потом подумал... вдруг ты со мной исключительно по делу встречаешься, про сына поговорить, еще чего... А я, как дурак, с букетом. Постеснялся, в общем. Лопух.

- Ерунда! - беспечно отмахнулась Татьяна. - Не в букетах счастье.

- Это-то да. Но ты отойди-ка, Танюха...

- Коля, совсем сдурел?! – звенел ее голос. – Забыл, сколько тебе лет?! Тут высоко, опасно!

- Ничего страшного, - смеялся сосед. - Даже с подоконника достать можно. Но я у тебя не рухлядь - пять дней в неделю в спортзале. С карниза нарву, там самые красивые!

Снизу раздалась возня, шум, скрип подоконника.

- Ой, мама! - испуганно пискнула Татьяна.

“Мамочки!” - мысленно согласилась с ней Галина и сцепила пальцы в детском жесте-обереге.

- Держи! - послышался минуту спустя довольный голос соседа. - Говорил же, ничего сложного. Теперь поцелуешь?

“Фух, - выдохнула Галина. - Слава Богу!”

Снизу донесся шорох, хрипло простонал подоконник, принимая вес двоих. Но все заглушили звуки поцелуев.

- Танюха, ты что творишь? - раздался смущённый голос соседа несколько минут спустя.

- Ничего такого, - почти искренне удивилась Татьяна. - Мы же с тобой малолетки? Все строго пятнадцать плюс, без излишеств.

“Еще одни малолетки! - понимающе улыбнулась Галина. - Не только мы такие”.

- Уже и забыл, что оно так бывает, - горячо бормотал дядя Коля. - Чтобы башню начисто сносило. Так - только с тобой. Знаешь... то, наше, оно же никуда не делось. Я все тот же, что и в пятнадцать. И все так же от тебя... Танюха, а восемнадцать плюс сегодня будет? Или я совсем обнаглел?

- Я тоже тебя люблю, - тихо призналась Татьяна. И потом добавила таинственным голосом: - А насчет всего остального - ты меня зачем на кофе пригласил?

- Так кофе попить, - совершенно искренне удивился сосед. - Купил твой любимый, со вкусом горелых зерен. Думал, посидим, поговорим, повспоминаем.

- Не горелых, а слегка пережаренных, - весело поправила Татьяна. - Сам же меня на такой подсадил, после Ливии. Конечно, и поговорим, и кофе попьем. Потом. Сначала - повспоминаем!

Из курилки опять донеслись звуки горячих поцелуев, но внизу вдруг хлопнула подъездная дверь.

- Сань, скажи, про что хоть фильм был, на который мы ходили? - послышался снизу голос Аделины. - А то вдруг бабушка спросит, а я ничего не помню!

- Зомби вроде какие-то бегали, - неуверенно отозвался голос Саньки. - С автоматами что ли? Ой, я не смотрел особо, не до того было.

- Ладно, - рассмеялась Аделина. - Скажу, что про любовь!

- Конечно, про любовь! - твердо согласился Санька. - И не сомневайся. Пойдем пешком? В лифте вечно накурено.

Снизу донеслись неторопливые шаги по лестнице и звонкие молодые голоса, что-то увлеченно обсуждающие.

- Ой, мама! - расслышала Галина испуганный шепот Татьяны. - Коля, смываемся отсюда, дети идут! А мы... как малолетки какие-то... стыдно же!

- Может, сделаем вид, что вышли покурить? - растерянно предложил голос соседа. - Блин, сигареты забыл! У тебя нет?

- Бросила, лет пять уже как. У меня только помада есть.

- Не, - тяжело вздохнул дядя Коля. - Вариант, что мы вышли накрасить губы....оба... не проканает. Так, по моей команде дуем на пятый этаж! Короткими перебежками.

- Дай тебе хоть рубашку застегну! Ой, елки... пуговица отвалилась... и вторая тоже...

- Пришивать не умею... - смущенным шепотом признался сосед.

- Я пришью! Зараза... на юбке молния разошлась.

- Дай гляну! А, ерунда, плоскогубцами поджать. Дома сделаю.

- До дома еще добежать надо, а у меня юбка спадает! Ой, и туфли на каблуках, цокать будут на весь подъезд.

- На руках донесу. Юбку, главное, держи!

Послышался приближающийся звук осторожных, почти бесшумных шагов.

Галина чуть ли не ползком убралась от стены возле входа в квартиру дяди Коли и забилась в узкий тупик между лифтом и электрощитом.

“Долбанная розетка! – стучало в голове. - Во всем электрики виноваты! Все беды от них!”

Дядя Коля с Татьяной осторожно плюхнулись на коврик перед входом. Они были очень близко от Галины, почти на расстоянии вытянутой руки, так, что было слышно их частое, взволнованное дыхание.

- Дверь пока не будем открывать, спалимся, - решительно прошептал сосед. – Подождем, пока Санька Аду проводит.

Шаги снизу приближались, перебиваемые время от времени задорным смехом. Затем остановились где-то в районе курилки.

- Адель, давай посидим немного... - негромко проговорил голос Саньки. - Расставаться не хочется!

- Мне тоже.

- Иди ко мне на коленки.

- Сань, ты чего?! – натурально испугалась Аделина. – Нам не по пятнадцать, чтобы по подъездам зажиматься! А если соседи узнают? У нас здесь все серьезные: Лина, а тем более - папа твой. Не поймут просто.

- Никто не узнает! – горячо возразил Санька. – Камер нет, а мы никому не расскажем! Давай, иди…

Подъездный подоконник вновь скрипнул.

“Только бы не до утра! - просительно подумала Галина, удрученно слушая все более откровенные звуки поцелуев. - Все понятно, сама такая. Но уже ноги затекли! И от шахты лифта такой холод, до печенок пробирает”.

- Сань, я кушать хочу, - словно услышав ее мольбы, вдруг призналась Аделина. - Не успела пообедать, а мы с тобой только мороженое ели.

- И молчишь! - возмутился Санька. - Пойдем к бате, у него целый холодильник хавчика! Поедим, кофе попьем. А потом тебя опять провожу.