Ты жена мне, помнишь? - Островская Ольга. Страница 20

Поворачиваюсь к ошеломлённой дуэнье, прислоняясь к мужчине и напрашиваясь на поддерживающее объятие. И с удовольствием чувствую, как спустя пару секунд, на моей талии оказывается его рука.

– Вы ошибаетесь, данна Иезенния, – вскидываю я голову. – Наш брак был консумирован, как и положено. Его высочество мой муж самый настоящий.

И я неспешно закатываю рукава, демонстрируя багровеющей старушке свои запястья, на которых красуются брачные метки.

Лицо пожилой дуэньи теперь становится белым, как воск. Она пошатывается, хватаясь за сердце. И на этот раз вполне искренне.

– Как ты могла?! Ты даже не представляешь, что натворила, глупая девчонка! – шипит разъярённой змеёй.

– Почему же? Представляю. Я выбрала своё собственное будущее, а не то, которое навязываете вы, выбрала возможность иметь семью и не быть одинокой.

И ведь чистую правду говорю. В своём понимании.

– Это он… он тебя испортил! Испоганил твою чистоту! – впадая в самую настоящую истерику, вопит старушка, тыкая трясущимся пальцем в принца. – Ты пожалеешь, дурочка малолетняя. Этому нет прощения!

Принц позади меня буквально каменеет.

– Вы забываетесь. Немедленно покиньте мой дом, данна Иезенния. Пока я не приказал выбросить вас вон, – рычит Федерик. – И чтобы ноги вашей здесь не было.

Старушка ещё что-то порывается сказать. Но всё обрывает полное бешенства:

– Вон, я сказал!!!

Подхватив юбки, пожилая женщина буквально проносится мимо нас, с грохотом захлопывая за собой дверь.

Мы остаёмся одни.

И рука «мужа» ощутимо тяжелеет.

– А сейчас, Анна, мы с тобой откровенно поговорим, – веско произносит он, разворачивая меня лицом к себе.

Глава 22

От его взгляда меня пробирает до мурашек. Странное ощущение. И страшновато, потому что я понятия не имею, чего ждать от этого мужчины. Но и волнительно… просто потому, что он меня… волнует.

– Когда вы утром спросили меня про данну Иезеннию, я подумала, что она ваша любовница, – выпаливаю первое, что приходит в голову.

– Что?! – возмущённо кривится Федерик, явно не ожидавший такого заявления от меня.

– Ну а что мне было ещё думать? Вы так обрадовались, что я не помню её. Вот я и предположила, что вы изменили мне с ней, и теперь рады, что я это забыла. А тут она взяла и сама пришла. Я даже задумалась, не являетесь ли вы поклонником дам сильно постарше…

– О боги, не продолжай даже, – на лице Федерика отражается такая непередаваемая гамма эмоций, такое отторжение, что у меня не получается удержать маску невозмутимости.

Сжимая губы изо всех сил, я очень стараюсь не рассмеяться. И это само-собой не остаётся незамеченным.

– Ты это нарочно делаешь? – рычит он, подозрительно сужая глаза.

– А разве я что-то делаю? – не выдержав, я всё-таки широко улыбаюсь.

– О да, маленькая плутовка, – надвигается на меня. – Ты сбиваешь меня с толку и морочишь голову.

– Вам показалось, ваше высочество, – пытаюсь я изобразить невинный вид, но сомневаюсь, что у меня что-либо получается.

– Федерик. Я хочу услышать из твоих уст своё имя, – и снова меня притягивают к себе. Ох, до чего же тактильный мужчина. И как быть с тем, что мне это до ужаса нравится?

– Хорошо, Федерик, – покладисто повторяю я, не в силах отвести взгляда от этих бездонных гипнотичных глаз. Так и стою с запрокинутой головой.

– Умничка, – гладит он большими пальцами мои плечи. – А теперь объясни мне, будь добра, почему эта старая ворона была уверена, что наш брак не консумирован?

Ах, он об этом хотел поговорить? Ну об это можно, да. Нужно даже, в свете открывшихся подробностей. Только осторожно.

– Не знаю. Меня саму это очень удивило. Она говорила, что у нас с ней есть какая-то великая цель, для которой нужна моя невинность. И что моё предназначение не в том, чтобы быть вашей женой и рожать вам детей. Не знаете, что бы это могло значить?

Услышав это, Федерик меняется в лице. И, отпустив меня, стремительно бросается к двери.

– Рэйн! – гаркает, распахнув её. – Задержи немедленно Иезеннию. Её нужно допросить.

В коридоре слышатся быстрый удаляющийся топот, а муж разворачивается ко мне.

– Что ещё она сказала? – устремляет на меня требовательный жёсткий взгляд.

Так. Шутки явно кончились.

– Кое-что очень важное. И пугающее для меня, – признаюсь осторожно.

– Говори, – твёрдо приказывает Федерик.

Легко ему тут приказывать и требовать. Принц же. Сын короля. А как он отреагирует, когда узнает, что его жену, возможно, убил его же отец? Не разъярится ли, как на плохого вестника? А может откажет в защите? Выбирая между женой, на которой женился по расчёту, и родным отцом и правителем, кого выберет? А между женой и безопасностью дочерей?

Последняя мысль вспышкой проносится в моём сознании, заставляя похолодеть.

Заметив моё колебание, Федерик снова подходит ко мне. Заглядывает в глаза… так явно читая.

– Чего ты боишься, Анна?

– Вам может сильно не понравиться то, что я скажу, – выдавливаю из себя, обхватывая плечи в защитном жесте. И чувствую, как начинают знакомо зудеть и жечь ладони.

Резко выдохнув, сжимаю кулаки, но становится ещё хуже. Чёрт, черт, только не это, не опять! Не хочу снова возгораться.

– Тш-ш-ш, иди сюда, – перехватывает мои запястья Федерик.

Отнимает от плеч и, сложив вместе, обхватывает кисти своими ладонями. Обдавая прохладой. И даря поддержку.

– Дыши спокойней. Ты в безопасности. Не знаю, почему ты меня боишься сейчас, но что бы ты не сказала, я не причиню тебе вреда, – уверенно произносит, смотря в глаза. – Дыши, маленькая.

И я дышу. Размеренно и глубоко, утопая в его спокойном уверенном взгляде.

Страшно мне признаваться. Но надеяться на то, что меня оставят в покое из-за потери памяти, глупо. Как и на то, что Иезенния никому не выдаст, что рассказала мне.

Я… жить хочу. И ещё раз умирать не собираюсь.

И мне очень нужен сильный союзник. Который будет знать, что делать. И если не защитит, то хотя бы укажет в каком направлении двигаться, чтобы спастись...

Поэтому я позволяю себе довериться интуиции, действуя так, как подсказывает мне чутьё.

– Она сказала… что я приходила к ней посоветоваться. В тот день. Перед похищением, – произношу тихо. – Потому что кое-что услышала. Его величество и какой-то дан… кажется, Иего дан Вэлеско обсуждали кровавую мессу во славу Тёмного Навия в восстановленном храме под городом. И сказала, что вы не будете защищать меня от собственного отца.

По мере моего рассказа выражение лица моего «мужа» становится всё более мрачным. В глазах плещется недоверие с неприятием. Он неверяще качает головой.

– Этого не может быть, – хрипло бормочет, сжимая мои руки так сильно, что становится почти больно. – Культ запрещён в Арганде, как и во всех королевствах нашего материка.

– Вы спросили, что она сказала. Я вам ответила. Честно и откровенно, – замечаю ровно. – Я не чувствую себя вправе просить у вас защиты. И не обвиняю короля. Всего лишь делюсь тем, что услышала.

– Что значит, не чувствуешь?! – вскипает Федерик. – Ты моя жена. У кого тебе ещё просить защиты? И разве не мне ты доверилась, когда отказалась ехать с ней?

– Поймите меня правильно, ваше высочество. Это для вас мы женаты два месяца. А в моей памяти всего этого не существует. Я знаю вас всего лишь один день. А эту особу и того меньше. Вы мне кажетесь более адекватным и разумным. Но я понятия не имею, как вы поступите в данной ситуации. Как вы поступите со мной. Ведь если то, что данна Иезенния сказала, правда, никакая потеря памяти меня не спасёт, так? И в опасности буду не только я, но и все, кто находится рядом. Мне очень хочется жить, но просить кого-то рисковать ради меня жизнью, просить вас об этом, я точно не могу. В конце концов у вас есть ваши дочери. И их безопасность для вас уж точно более важна, чем моя.

– Всё сказала? – скрипнув зубами, уточняет принц. И снова так смотрит, будто что-то очень странное видит. У меня на голове, что рога выросли? Или волосы загорелись? Кажется, нет.