Время Рыцарей (СИ) - Светлана Алимова. Страница 63
Льюиса передернуло.
– Нет. Что ж, я доволен вашей службой. Отправляйтесь к Агате и получите у нее свое жалованье.
Бломфилд почтительно поклонился и ушел, скрывая торжествующую улыбку. Льюис обернулся к молчаливо слушающему Бернарду.
– А вы что скажете?
– Кабак процветает. Дерьмовый лизоблюд знает толк в выманивании у людей денег. Насчет слухов он не врет: я прошелся по городу и подслушал десяток разговоров. Люди привыкли к вам и крепко вас уважают. Непочтительно никто не говорит.
– Даже мальчишки?
– Что?
– Дети. Что говорят обо мне дети?
Бернард бросил на него недоуменный взгляд.
– Мало ли что эта мелочь болтает?
– Они болтают то, о чем говорят их родители дома. О Трусливом Принце впервые заговорил ребенок.
В глазах Бернарда зажегся огонек понимания.
– Я послушаю. Есть еще кое-что, повелитель. Воровать выручку Бломфилду не позволяет Агата, но он мутит какие-то свои делишки, с которых получает деньги и прикарманивает их. Мне вытрясать их для вас или заставить прекратить?
Льюис хмыкнул. Бломфилд не был бы Бломфилдом, если бы не затеял нечто подобное. Но стоило ли его останавливать? Деньги для него были всем, он так и не простил Льюиса за их потерю. Постоянно отнимать у него возможности их получить, значило нажить себе хитрого и подлого врага, а разбираться с ним снова Льюису совершенно не хотелось.
– Поступим вот как, – приказал он Бернарду, – выясните все о его темных делишках. Если в них нет ничего противозаконного, вроде контрабанды, скупки краденного и откровенного мошенничества, то мешать ему не нужно. Если есть – немедленно сообщите мне. Нил Янг вполне может устроить обыск подозрительного притона, а нам это не нужно.
– Понял.
– Что насчет остальных Воронов? Им нравится служить в кабаке или нет?
– Нравится. Служить всегда лучше, чем сидеть без дела. В кабаке можно заработать, и Вороны этим пользуются. Кристина золотко, ей полный передник медяков к вечеру насыпают. Скотт байки о Лидии травит, его слушают и даже не сомневаются, что он оттуда. Гэвин и Трой играют музыку и тоже внакладе не остаются. Маргарита при уборке всегда находит две три монетки и радуется как ребенок. Им всем есть что рассказать в убежище. Они довольны службой, повелитель.
– Отлично. Вы свободны.
Бернард ушел, а Льюис удовлетворенно вздохнул.
Все складывалось, как нельзя лучше.
***
В городской архив Льюису и Джеку пришлось прийти еще много раз. Архивариус вел себя почтительно до испуга и больше не мешал им. Других посетителей они так ни разу и не встретили и потому позволили себе болтать, благо никому не мешали. Льюис принес собранные им биографии Прекрасных Принцев и Великих Воронов, а Джек с интересом их изучал, не уставая комментировать:
– Я выбрал себе любимчика. Принц Джозеф Победитель уничтожил пятерых Великих Воронов и сорок лет был главным героем города. Ничего себе он был упорный! Остальные по одному-два убивали, а этот пятерых одолел!
– А как он умер, ты прочел? – хмыкнул Льюис.
– Да. Великий Ворон Микаэл Артист притворился бродягой, протянул руку якобы за милостыней, а сам вырвал ему сердце. Брр, больше никогда не буду подавать милостыню! Буду швырять деньги с расстояния и убегать в противоположную сторону!
Льюис рассмеялся.
– Тебе не о чем беспокоиться, а вот Джозеф Победитель прожил невероятно долгую жизнь для своего титула. Микаэл Артист протянул меньше: ему удалось одурачить еще лишь двух Прекрасных Принцев, а третий опознал его в «торговке яблоками» и снес голову прямо на людной улице. Микаэл до проклятья был известным театральным актером и всеобщим любимцем. С ним город веселился: он постоянно устраивал какие-то представления, праздники, танцы, а Воронам велел охотиться только на бандитов, наемников и воинов. Я болел за него, пока читал, хоть и знал, что он в конце концов будет убит.
Джек перестал улыбаться.
– Слушай, а ведь получается, как ни старайся, тебя все равно убьют? Ни один из них не умер от старости, даже Джозеф Победитель. Вроде бы, перед Прекрасными Принцами и Великими Воронами стоит выбор: убей или умри, а на деле выходит и то и другое. Сколько ни убивай – все равно умрешь.
Льюис вздрогнул.
Джек был единственным человеком в городе, кроме него самого, кому пришла в голову эта мысль. А ведь он даже не имел к этому отношения.
– Я думаю, что убийство – это не выход, а тупик. А выход еще можно поискать.
– Но почему никто из них не додумался до переговоров? – Джек указал на биографии. – Это же очевидно.
Льюис вздохнул.
– А как ты договоришься с тем, кто хочет тебя убить? Для этого нужно желание с обеих сторон.
– Можно же как-то вынудить, подкупить, убедить!
– Своего потенциального убийцу? Слишком рискованно. И потом, а что помешает устроить ловушку, обмануть или нарушить обещание? Как ты проверишь искренность чужих намерений? Доверяя врагу можно потерять голову в буквальном смысле этого слова, – Льюис провел ребром ладони по горлу, – цена ошибки слишком высока.
Джек приуныл.
– Но как-то из этого можно выбраться? Это же чертова ловушка! Столько смертей – и все зря!
– Не принимай близко к сердцу, – посоветовал ему Льюис, – ты не проклят и никогда не будешь.
– Почему это? А вдруг Великий Ворон именно меня захочет проклясть?
Льюис поколебался, но предпочел отшутиться:
– Взглянув на тебя, он решит, что ты уже Ворон, и пройдет мимо.
Джек фыркнул.
– Ты поэтому даже не пытаешься уехать из города?
– Я его люблю, несмотря ни на что.
– Как ни странно, я тоже. Слушай, давай прогуляемся, у меня уже все легкие забиты книжной пылью. Да и тебе не помешает размять ноги. А то отвалятся за ненадобностью.
Льюис тихо рассмеялся.
– Ладно, пойдем.
С Джеком ему всегда было легко. Они понимали друг друга с полуслова, могли обсуждать все на свете, а если спорили, то крайне цивилизованно. Джек приглашал Льюиса на свои публичные диспуты в университет, и Льюис с наслаждением смотрел, как Джек разносит противников и покоряет зал своей харизмой. Правда, господин Ларге при виде Льюиса всегда нервничал и предупреждал, что кто-то может его узнать, но тот в этом сомневался. Он отучился всего год, а одаренных студентов у здешних преподавателей хватало. Сам господин Ларге забыть его не мог по одной простой причине: вот уже восемь лет, каждую неделю, он приходил к Льюису за золотом в парк, хотя давно уже покрыл свои игорные долги. Но кто же откажется от столь легкого заработка? С некоторых пор Льюис использовал это к своей выгоде: господин Ларге неохотно, но все же передавал ему копии лекций и выписывал пропуска в университетскую библиотеку. Один раз он не выдержал и отказался, но стоило Льюису предложить закончить их деловые отношения, тут же сдал назад.
Забавно, но общение с Бломфилдом его кое-чему научило: люди подсаживались на легкие деньги, как на выпивку, и не могли от них отказаться. Льюис забыл цену денег и насколько много люди готовы были за них сделать.
Жаль, что деньгами нельзя было решить все проблемы. Приходилось искать другие пути.
Однажды Льюис сообразил, что совершил крупную ошибку с самого первого прихода в архив. Он испортил отношения с архивариусом и даже не подумал попросить его помощи в поисках нужной информации. После долгого доброжелательного разговора тот сообщил, что самый ранний документ – это дневник первой наместницы города, но он хранится в частной коллекции одного богатого купца. Льюис с Джеком отправились к нему, но их ожидаемо не допустили до бесценного раритета. Пока Льюис, исчерпавший все свое красноречие, размышлял, не послать ли Рейвена и бойцов забрать книгу силой, Джек ухитрился договориться до каких-то сомнительных условий и просил подождать недельку.
– Мне нужно провернуть пару сделок, подергать за ниточки, и он получит то, что хочет. Ты уверен, что в этом дневнике будет нужные нам сведения?