Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит (СИ) - Княжина Елена. Страница 34

Ее слова заглушил порыв ветра, и Райс придвинулся ближе, пытаясь расслышать.

– Я упала на пол, а сам алтарь треснул, раскололся. И из его сердца показался книжный переплет с золотым тиснением. Семилистная лотта, увитая символами пути и знаками древней Виззары… Я еще подумала: кому придет в голову прятать ценную книгу в камне? Сейчас, попади мне в руки такая редкость, я бы, конечно… Но тогда…

– Мисс Хендрик, – Райс открыл рот, чтобы выразить словами хоть какие-то из эмоций, бушевавших внутри. Но закрыл, так и не найдя в себе ничего подходящего.

– Но той ночью я была не в состоянии восторгаться находкой, да. Я умирала, Кейр. И книги меня интересовали меньше всего, – Эльза повернулась, и магистр с удивлением отметил, что в серых глазах нет слез. Только разочарование несправедливостью. – По храму сновала Тьма во плоти исчадий… Меридит упала в обморок, тэль Абре визжала так, что уши закладывало… Сгустки черноты прошивали стены, пол дрожал, мрак вырывался прямо из трещин в каменных плитах, из скульптур, из…

– Случился разрыв материи? На вас напали дети Тьмы?

– Нет, Кейр… на меня напали люди. Мои однокурсники. Кристиан, Меридит, Тина… Еще кто-то. А дети изнанки в некотором роде спасли, – она нервно хмыкнула, возвращая очки на лицо. – Я молилась Имире, обещавшей защищать невинных дев. Опекать в трудный час. Но откликнулась лишь Тьма.

– Кто еще был там? Кто видел книгу? – он обхватил преподавательницу за плечи и подтянул поближе, внимательно вглядываясь в полупрозрачные радужки, прячущиеся за стеклами.

– Вейрон видел. Но он выбежал наружу, когда храм начал разрушаться, – сосредоточенно выдохнула Эльза. – Вряд ли он успел ее вытащить: книга намертво застряла в камне. Но я довольно быстро потеряла сознание. Следующее, что помню – толпа маг-гвардейцев, пучки яркого света и целительское крыло сира Саливара. Так что… Крис мог и вернуться.

***

Широкие плечи, обтянутые просвечивающей серебристой тканью – словно вархов хирург призывал всех любоваться собой, – нашлись в приемной Джонаса. Сам ректор отсутствовал, а Вейрон умудрился с комфортом обосноваться на чужой территории. Есть такая порода наглых скользких типов, которые везде в своей стихии.

Рядом с гибкими пальцами, рыщущими по карте Анжара, дымилась чашка кофе. Сбоку лежала открытая баночка с фирменной мазью мисс Лонгвуд, выданная ублюдку несколько часов назад. Секретарь Джонаса – Равия – во все глаза следила за движениями хирургически точной руки, жадно облизывая губы.

Кулаки снова зачесались, но Райс вовремя напомнил себе, что запас мазей рыжей целительницы не бесконечен. И лучше их оставить для тех, кто действительно заслужил помощи, а не переводить на белобрысых придурков.

– Вы… – прошипел Вейрон, лениво оторвавшись от карты. В его пальцах сверкал зеленым отслеживающий артефакт: маг крепко взялся за Алиссу. И Райсу это все решительно не нравилось.

На «выдающемся» лице красовались новые ссадины, оставленные несколькими часами ранее Альваром Граймсом. Магистр не поверил бы, что док полез в драку, если бы лично не присутствовал.

В ушах снова раздался болезненный хрип целителя, предлагающего засунуть хитанского ублюдка в разрыв материи. Как самую дрянную из тварей Эррена… Внутренне Райс был согласен, но зачем-то оттащил дока от хирурга. Если кого-то уволят, то пускай хотя бы одного из них.

– Я, – хмуро согласился Райс, жестом намекая Равии сглотнуть накопившиеся слюни и покинуть приемную. Девушка с несчастным видом вышла, и магистр вновь повернулся к Вейрону. – Десять лет назад. Храм в Либтоуне, ночь даров.

– Не знал, что об этом писали в газетах, – насмешливо фыркнул маг и присел на карту. – Эльза все-таки начала болтать?

– А вас бы устроило, если бы все девушки, сломанные вами, молчали? Если бы все как одна даже не пискнули? – с ненавистью выплюнул Райс и набрал воздуха в грудь. – В алтаре была книга.

– Была… какая-то, – Вейрон пожал плечами и лениво отхлебнул кофе.

– Кто ее взял?

– Не интересовался, – мужчина поставил чашку и развернулся к мерцающему зеленым артефакту. – Я сам едва ноги унес из того храма. До сих пор таскаю на себе дрянное проклятие, подарок от Хендрик…

– Что вы сделали с Эльзой?

– Ничего, как видите. Обычный шуточный ритуал, – Вейрон нагнулся к столу и аккуратно обвел карандашом круг на карте. – Дети бывают жестоки.

– Жестокие дети порой вырастают. И становятся жестокими взрослыми.

– Вы никогда не совершали ошибок? Из-за вас не страдали девицы? – равнодушно бросил выдающийся ублюдок и распрямился.

Райс поморщился. Ошибка, которую он совершил, будучи глупым мальчишкой, стоила ему всего. Разрушила его до основания, обратив в руины.

– Там, в целительском, вы все неверно поняли. Это наше дело с лисичкой. Я бываю не сдержан, вспыльчив, но раньше ее это не смущало, – он задрал разбитый нос и потер подбородок. – И если вы знаете, куда, устыдившись, уехала Алисса…

– К счастью, не имею понятия, – Райс передернул плечами, стряхивая липкую мерзость, которая возникала в воздухе от одного присутствия Вейрона.

Столичный хирург раздражал его одним своим существованием. Кейр не забыл, что увидел тогда. Да и невозможно забыть такое. Рыжие волосы на чужом кулаке, вдавленное в пол разбитое лицо… Порванная юбка, обрывки шелковой ткани на…

– Я не успел предложить ей то, что собирался, – пояснил хитанец. – Не объяснил, зачем приехал на самом деле.

– Оставьте девушку в покое.

Артефакт засиял сильнее, и Райс напрягся всем телом. Похоже, будто на мисс Лонгвуд имелся магический маячок, дававший представление о местонахождении целительницы. Сейчас он указывал на окраины Анжара, растекаясь зеленым светом по дороге, ведущей в Аквелук.

– Вы ей кто? Брат? Друг? Любовник? – надменно уточнил Вейрон. – Сомневаюсь. У лисички хороший вкус на мужчин. Полагаю, вы ей никто. Так, случайный свидетель чужой размолвки.

– Это не помешает мне вас уничтожить, если увижу, как эти вот «бесценные одаренные пальцы» касаются ее волос, – процедил магистр, надвигаясь на зарвавшегося хитанца.

– Я вынужден беречь свои руки, этот дар кормит мою семью и спасает жизни, – тот отшатнулся. – Иначе бы…

– Вероятно, мы никогда не узнаем, что было бы «иначе», – едко фыркнул Райс и растянул на ладони плетение «Истинной сути». – Так вы уверяете, что не брали книгу в храме Либтоуна?

– Сказал же: нет! – мышцы на лице Вейрона заиграли, задергались, собираясь в гримасу отвращения.

Избалованный мальчишка! Выкормленный всеми, кто пестовал его «уникальный, великий дар» и уверял ублюдка, что тот достоин всего, чего пожелает.

Но он не соврал: действительно не брал книгу. «Истинная суть» никогда не ошибалась. Сложное плетение, доступное не всем и работавшее лишь на магах, несших в себе яркую искру.

Темный дар, что тек в жилах Кейра, позволял ему видеть больше прочих. Всю зыбкость этого мира, всю тонкость материи. Чужую ложь, дрянные маски, ауры, магические следы. Жить с этим было… непросто.

Проклятый дар, намертво связавший его с темной стороной, проснулся в Райсе той самой ночью. Обрушился шквалом фиолетовых рун и клубком нитей, опутавших пальцы. Словно подарок от Золотых облаков – оружие, данное ему для борьбы с главным врагом. С Тьмой.

Значит, в последний раз виззарийскую книгу видели в подземном храме при Либтоуне. Десять лет назад, в канун Дня весенних даров… Тогда как страница из нее оказалась в руках горе-природников, задумавших шуточный ритуал?

***

За разговорами, визитами в библиотеку и попытками разгадать тайну вырванной страницы время пролетело незаметно. Райс с удивлением проводил анжарское светило за горизонт и потер подбородок. Он не стремился в спальню, с опаской ждал вечера… Который взял и бесцеремонно наступил. Ровно по расписанию. Тьма!

То есть какой-то частью себя стремился, да… Но явно не той, что следовало. И потому всякий раз упрямо огибал коридор, ведущий в знакомую берлогу, с некоторых пор усыпанную варховыми лепестками.