Прах к праху - Хоуг (Хоаг) Тэми. Страница 44

Питер встал из-за стола и прошелся по кабинету. Беспокойство и напряжение не отпускали. Он не мог заснуть, но отказывался принять таблетки, которые прописал врач. Кошмарное видение отчетливо стояло перед мысленным взглядом: рыжие языки пламени, тошнотворный запах… Закрыв глаза, он отчетливо видел эту картину, ощущал жар огня. Он видел лицо Джиллиан: его шок, его стыд, его боль. Оно парило, отделенное от тела. Рваные мышцы шеи, кровь. Если его сознание наполнено столь жуткими образами, когда он бодрствует, то что тогда говорить о снах?

Он подошел к французскому окну и выглянул в ночь, черную и холодную. Казалось, из темноты на него смотрят чьи-то глаза. Джиллиан. Он едва ли не кожей ощущал ее присутствие. Оно давило ему на грудь, как будто она обхватила его руками. Даже после смерти дочь пыталась прикасаться к нему, льнула, отчаянно желая любви, какой бы извращенный смысл она ни вкладывала в это слово.

Где-то глубоко внутри шевельнулось странное, противоестественное возбуждение, однако на смену тотчас пришли отвращение, стыд и чувство вины. Он со звериным рыком отпрянул от окна и, подскочив к столу, одним махом сбросил все на пол.

Ручки, пресс-папье, органайзер, папки, записную книжку. Телефон возмущенно пискнул, электрическая лампочка с хлопком разлетелась по комнате сотней мелких осколков. Комната погрузилась в темноту.

Ослепительная вспышка осталась жить в глазах Питера — два ярко-рыжих языка пламени, которые двигались вместе с ним.

Огонь, от которого не скрыться. Нервы подобны застрявшему в горле камню, твердому и зазубренному. Питер ощущал давление изнутри глазных яблок — казалось, они вот-вот лопнут. Может, тогда он больше не увидит этот жуткий огонь?

Из горла вырвался сдавленный стон. Наступая в темноте на ручки и блокноты, он на ощупь двинулся к торшеру и, немного успокоившись, включил свет и начал собирать разбросанные по полу вещи, поднимая их и кладя на стол одну за другой, в аккуратном порядке. Это то, что нужно: с предельной, безукоризненной точностью собрать осколки жизни, стереть с их поверхности слезы и продолжать жить дальше, как много лет назад, когда Софи забрала Джиллиан и уехала.

Он поднял записную книжку. Та была распахнута на пятнице. Джиллиан: ужин. Его собственный, четкий почерк. Все так невинно, так просто. Увы, с Джиллиан далеко не все невинно и просто. Как бы она ни старалась.

Неожиданно, пробудив его от тяжких воспоминаний, зазвонил телефон.

— Питер Бондюран слушает, — произнес он, как будто сидел за рабочим столом у себя в офисе, и попытался вспомнить, должен ли кто-то позвонить ему из другой части света.

— Папочка, дорогой, — пропел нежный обольстительный голос. — Я знаю все твои тайны.

Глава 13

— У нас будет бледный вид, если мы покажем новый фоторобот, — пожаловался Сэйбин, расхаживавший рядом со столом. Нижняя губа отвисла, как у обиженного двухлетнего ребенка, резко контрастируя с его элегантным обликом. Всегда готовый к общению с прессой, сегодня он надел новый серый костюм и голубую рубашку, которую дополнял темный галстук. Настоящий щеголь.

— Не понимаю, каким боком это отрицательно отразится на твоем отделе, Тед, — заметила Кейт. — В конце концов, это ведь Грир начал пороть горячку.

Сэйбин еще больше нахмурился и бросил на нее выразительный взгляд.

— Я знаю, чья это вина.

— Свидетельница здесь ни при чем, — решительно отозвалась Кейт. Она отлично знала, что имел в виду окружной прокурор.

— По моим сведениям, она не изъявляет особого желания сотрудничать со следствием, — озабоченно произнес Эдвин Нобл, вступая в разговор. Он сидел на стуле для посетителей, слишком низком для его высокого роста. Брючины высоко задрались над худыми лодыжками, открывая взору резинку нейлоновых носков.

Кейт смерила Нобла пристальным взглядом. С ее языка были готовы сорваться с полдесятка язвительных замечаний, не последним из которых было бы: «Какого черта ты здесь забыл?»

Впрочем, ответ на этот вопрос не требовался. Присутствие Нобла в кабинете окружного прокурора выходило за границы приличий. Увы, Кейт мысленно перебрала все аргументы и знала, каким будет результат. Ее отдел по работе с потерпевшими и свидетелями подотчетен окружному прокурору. Питер Бондюран — ближайший родственник жертвы (если мертвая женщина — его дочь), и таким образом имеет право на информацию о ходе расследования. Эдвин Нобл представляет его интересы. И так далее, и тому подобное.

Она посмотрела на Нобла, как на кусок дерьма, налипший на туфлю.

— Такое случается сплошь и рядом.

Ее намек попал в цель. Сидя на стульчике, Нобл расправил плечи. Глаза его сделались неприязненно холодными.

Роб Маршалл шагнул вперед и, как истинный миротворец, поспешил встать между ними. На его круглой, как луна, физиономии появилась заискивающая улыбка.

— Кейт хочет сказать, что нет ничего необычного в том, что свидетель столь зверского преступления проявляет упрямство и не слишком охотно идет на контакт.

Сэйбин саркастически хмыкнул.

— В том, что касается вознаграждения, она оказалась более сговорчива.

— Вознаграждение выплачивается только после того, как преступнику вынесен приговор, — напомнил Нобл, как будто его клиенту требовалось время, чтобы наскрести деньги.

— Мы не подкупаем свидетелей, — напомнил Сэйбин. — Кейт, я поручил тебе заняться ею, и мне нужны результаты.

Послушать его, так она не адвокат, а наемный убийца.

— Я ею как раз и занимаюсь.

— Тогда почему она не в следственном изоляторе? Я велел Ковачу обращаться с ней как с подозреваемой. Припугните ее немного!

— Но ты же… — начала Кейт, сбитая с толку.

Роб бросил в ее сторону предостерегающий взгляд.

— Мы еще успеем это сделать. Мы поместили Эйнджи в «Феникс» в надежде расположить ее к нам. Пусть она поймет, что Конлан на ее стороне. Кейт, ты ведь это хотела сказать, я тебя правильно понял?

Адвокат бросила на шефа колючий взгляд.

— Но с фотороботом мы потерпели фиаско, — стоял на своем Сэйбин.

— Неправда. Просто вчера вы поторопились показать его, — возразила Кейт и поспешила отвернуться от Роба. Черт, с каким бы удовольствием она вцепилась ему в горло. — Тед, пойми, если нажать на девушку, она сбежит. Один неверный шаг с нашей стороны, и у нее отшибет память. Это я вам гарантирую. Мы с вами — и вы, и я — знаем, что вам нечего предъявить ей по этому убийству. Вы даже не можете привлечь ее. Любой судья в два счета отметет ваши требования. Вы же останетесь в глупом положении и вдобавок без свидетеля.

Сэйбин задумчиво потер подбородок:

— Она бродяжка и тем самым нарушает закон.

— Верно. Представляю, как это будет смотреться в газетах. Свидетельница убийства обвиняется в бродяжничестве! В следующий раз, когда будешь выдвигать свою кандидатуру на выборах, не забудь назвать себя «ловцом бродяжек».

— Моя политическая карьера здесь ни при чем, мисс Конлан, — резко оборвал ее Сэйбин. — Мы обсуждаем ваши отношения со свидетельницей.

Роб посмотрел на Кейт так, словно усомнился в ее вменяемости.

«Моя политическая карьера здесь ни при чем». Ну-ну, скажи это кому-то другому. Наверное, следовало поддразнить Сэйбина; глядишь, он снял бы с нее это поручение. Или заявить о полной неспособности найти со свидетельницей общий язык? С другой стороны, если она откажется от Эйнджи, то автоматически бросит девушку на растерзание этой своре хищников. Так что, похоже, тянуть ей эту лямку и дальше. Слишком свежа была в памяти картина: Эйнджи, вся в слезах, стоит в убогой гостиной «Феникса» и спрашивает, почему она не может взять ее к себе домой.

Кейт встала и разгладила складки на юбке.

— Я делаю все для того, чтобы добиться правдивых признаний. Это наша общая цель. Дай мне шанс поработать с ней так, как я считаю нужным, Тед. Прошу тебя.

Она не постеснялась бы прикинуться этакой невинной овечкой, лишь бы добиться своего. Вряд ли Сэйбин станет упираться только ради того, чтобы потешить свое самолюбие. В ее сознании, оставив небольшой скользкий след, мелькнули два слова — «продажный наемник».