Пока ваш подросток не свёл вас с ума - Латта Найджел. Страница 39

Как я уже говорил, я не собираюсь давать вам универсального решения, его просто не существует. Я собираюсь показать, как можно использовать эти три элемента (основы, принципы и планы), чтобы найти решение для любой проблемы, с которой вы столкнетесь.

Мы начнем с мелкой стороны бассейна и намочим ноги некоторыми проблемами попроще, а потом будем заходить всё глубже, в более запутанные ситуации, которыми полны ночные кошмары родителей. А закончим мы разговором о волосатых женщинах.

На самом деле не так уж важно, насколько сложна проблема, ведь я хочу показать, что, независимо от того, с чем вы столкнулись, вы можете использовать одни и те же основы, принципы и простые планы, чтобы решить, в каком направлении действовать.

Вы — психолог для своей семьи

У меня были веские причины включить в эту книгу множество историй о настоящих семьях. Во-первых, о них гораздо интересней читать. Наша жизнь состоит не только из важных событий. Важные события занимают свое место, и вы непременно найдете множество таких моментов на следующих страницах, но жизнь — это нечто гораздо большее, чем набор фактов. У историй, о которых я говорю, есть начало, середина и конец, и в них есть что-то, что похоже на нас. Именно поэтому истории так помогают в понимании идей.

Вторая причина, по которой я включил в книгу реальные примеры, в том, чтобы научить вас думать, как я, как тот, кто работает психологом. Это не значит, что я хочу заставить вас носить кардиган и часто говорить «угу-м». Меньше всего я бы хотел, чтобы вы начали расспрашивать всех вокруг, «не хотят ли они поговорить об этом». Люди начнут держаться от вас подальше, чтобы ненароком не пристрелить.

Но я и правда хочу, чтобы вы научились думать о семье как о системе, как о совокупности взаимодействующих элементов. Если вы почините одну шестеренку, заработает весь механизм. Поправить здесь, подкрутить там — и ход истории может измениться. Все, что вам нужно сделать, — выяснить, какую часть нужно отрегулировать, а потом посмотреть на произошедшие изменения. Например, вы не можете изменить то, что творится в голове у вашего подростка, но вы можете изменить свою реакцию на это. Ваше поведение, слова, действия полностью под вашим контролем. Если вы сделаете это, то вы получите другую реакцию от них. На любое действие следует ответная реакция — может быть, это будут не ясные и четкие действие и противодействие, как в физике, но реакция точно будет. Все, что вам нужно для того, чтобы изменить систему, — это изменить действия одного человека: ваши действия. Все хорошие семейные психологи понимают это.

Возможно, вам совершенно неинтересно быть семейным психологом, но поверьте, если вы живете в семье — вы уже им являетесь. Каждый божий день вы будете исследовать «динамику семьи» и стараться придумать, как не сбиться с пути. Вы будете посредником в конфликтах и переговорах. Вы будете оказывать помощь и поддержку членам семьи, когда на их долю выпадут испытания или они получат травму. Вы будете стараться понять, как вернуть поезд на рельсы, если он сошел с них, а такое будет случаться время от времени.

Когда у меня возникают проблемы с моими собственными детьми (да, у меня их возникает ничуть не меньше, чем у других), единственный маневр, к которому я прибегаю, — отступить на шаг назад. Я не думаю о своей семье как о своей, я думаю о ней как о любой другой семье, с которой я работаю. Мне нужно на время перестать быть отцом и взглянуть на всё с другого ракурса. Когда обстановка накаляется, гораздо полезнее думать как семейный психолог, а не как родитель. Этот же совет применим и для вас.

Причина в том, что, если вы — семейный психолог, вы думаете, но не даете волю эмоциям. Думать — это хорошо, даже очень хорошо, и большинство из нас редко это делает. Иногда эмоции неизбежны, но вы должны делать нечто большее, чем просто реагировать, если собираетесь без потерь пережить подростковый возраст ваших детей.

Самое главное в работе с семьями в том, что вы должны увидеть, как все части взаимодействуют между собой, как одно событие влечет за собой другое. Как только вы это поймете, вы увидите, где находятся ключевые точки, какие части нужно отрегулировать, а где нужно капнуть немного масла.

Мне бы очень хотелось, чтобы вы думали обо всех случаях, приведенных далее, не как родители, а как семейные психологи. Чем лучше вы это усвоите, тем уверенней будете себя чувствовать со своей семьей. Я также надеюсь, что это поможет вам заметить, как работают основы, принципы и простые планы.

По моему опыту, несмотря на то что все мы разные и уникальные и всё такое, есть основные вопросы и фундаментальные решения, которые являются общими для всех. В моих примерах, я думаю, легко увидеть: чем лучше у нас с общением, тем лучше идут дела. Один очень мудрый семейный психолог по имени Стив де Шейзер однажды сказал: «Сообщения не отправляют, их только получают». За все годы, что я работаю семейным психологом, я не раз убеждался в том, что Шейзер прав. Единственные сообщения, которые имеют значение, — те, которые были получены. Не важно, каково было ваше намерение, важно то, как это намерение было воспринято и понято.

В связи с этим позвольте послать вам сообщение: всегда помните, что вы — лучшие, самые дешевые и преданные психологи, которые только могут быть у вашей семьи.

Надеюсь, вы получили это сообщение.

Конфликт поколений (зияющая пропасть)

Подростковая культура, разница между поколениями, родительские страхи

Информация о пациентах

Семья: Питер и Гейл (родители), Эми (13 лет).

Проблема: Питер и Гейл беспокоятся о психическом здоровье Эми, особенно о влиянии на нее музыки, которую она слушает.

Наверное, лучше всего начать с одной из самых интересных просьб, с которыми ко мне когда-либо обращались. Она была настолько интересна, что я просто потерял дар речи (а добиться этого нелегко).

Эми одевалась в черное и была больше похожа на поклонницу гранжа, чем на гота. Ей было тринадцать лет, она была замкнутой и мрачной и питала глубокую страсть к дэт-метал (death-metal). Для тех, кто с этим не знаком, — это такая интересная разновидность хеви-метал, когда члены группы просто орут друг на друга, пытаясь создать как можно больше шума. В нем нельзя различить какую-то мелодию, ритм или хоть что-то, отдаленно напоминающее музыку. Это словно стена из искореженного звука. Если вы возьмете Бетховена, покроете его металлическими шипами и заклепками и приделаете реактивный двигатель, а потом как следует встряхнете, то у вас сложится примерное представление о звучании дэт-метал.

Я не фанат этой музыки. Эми была фанаткой, а ее родители — нет. Ее отец ненавидел дэт-метал так же страстно, как Эми его любила. Я думал, что родители хотят поговорить о конфликтах, возникающих на почве музыкальных пристрастий, и посмотреть, нельзя ли найти с Эми общий язык или хотя бы заключить перемирие. Но я ошибался. Очень ошибался.

«Чем я могу вам помочь?» — спросил я.

«Я хочу, чтобы вы заставили ее прекратить слушать это… ту дрянь, которую она слушает, и убедили слушать что-нибудь получше», — сказал Питер.

Я, крайне удивившись, поднял брови: «Например?»

«Панфлейту»^[28].

Вот тут я и потерял дар речи. Я смотрел на него, пытаясь понять, не шутит ли он. Он не шутил. Я пытался подобрать слова, но ничего не получалось. Они все выскочили у меня из головы и «корчились от смеха» где-то неподалеку.

«А?» — единственное, что мне удалось из себя выдавить.

«Я хочу, чтобы вы убедили ее слушать композиции, исполняемые на панфлейтах, как это делаю я. Они прекрасны и пойдут ей на пользу гораздо больше, чем тот хлам, который она сейчас слушает».