Год 1914-й. Время прозрения - Михайловский Александр Борисович. Страница 37

В Сербии начавшееся австрийское наступление разбивается о позиционную оборону сербской армии, притом, что за спиной у штурмующих границу солдат второй, пятой и шестой армий в Боснии ярким пламенем разгорелось сербское национальное восстание. Партизанские отряды, хорошо вооруженные и мотивированные, атакуют австрийские части подобно рою разъяренных ос, врывают мосты, разрушают дороги, режут, телефонные и телеграфные линии. Идея объединения с Сербией уже овладела массами, готовыми биться за нее до последнего вздоха. Натолкнувшись на народное сопротивление, австрийское командование прибегло к привычной практике массовых экзекуций мирного сербского населения, что, в свою очередь, вызывает мою концентрацию на австрийской проблеме и усиление помощи повстанцам.

Раненых бойцов-партизан эвакуируют в Тридесятое царство, гражданское население - на территорию Великой Артании, где сейчас заканчивается апрель, и пахари на круторогих волах от рассвета до заката взрывают стальными плугами жирный степной чернозем. Сербский язык довольно близок к раннеславянскому диалекту антов, и местные с пришлыми понимают друг друга без переводчика. Быть может, кто-нибудь из уроженцев двадцатого века останется в моих артанских владениях навсегда, чтобы, получив надел, жить дальше пасторальной буколической жизнью, без мировых войн и этнических чисток, в окрестностях волшебной реки богини Даны. А может, и не останется никто, но мне от этого будет ни холодно, ни жарко, ибо эта операция с эвакуацией затевалась совсем не ради пополнения Артании населением, а только чтобы сербские повстанцы знали, что их близкие находится в полной безопасности, и сражались бы с врагом со всевозможной яростью.

Напряженные бои на границе и в глубине собственной территории, отвлекающие на себя почти сорок процентов австрийской армии, в самом разгаре. При этом вражеское командование не может снять с сербского направления ни одного солдата, даже несмотря на то, что в Галиции наступление австрийских войск уперлось в глухую стену русской обороны, и, более того, на флангах австрийской группировки, под Сандомиром и Равой-Русской, назревают катастрофические неприятности. С одной стороны девятая, с другой стороны третья армии уже обозначили острия клещей, которые ко второму числу стиснут в кольце окружения первую и четвертую австрийские армии западнее реки Сан.

Третий и двенадцатый корпуса из состава так называемой группы генерала Кевеса наголову разбиты в трехдневных боях с русской восьмой армией на реке Гнилая Липа, и спешно отступают к карпатским перевалам. Одиннадцатый австрийский корпус, оказавшись в клещах между третьей и восьмой армиями, устрашился перспективы окружения и спешно отступил из города, бросая запасы мирного времени. Так случилось само собой то, что генерал Рузский ставил как цель кампании. На левобережье Вислы войсками девятой армии разбита и отброшена в сторону Кракова так называемая группа генерала Куммера, состоящая из ландверных и ландштурмов-ских бригад, вооруженных и оснащенных по остаточному принципу. Этот вполне ожидаемый успех позволил передовым кавалерийским частям девятой армии в конном строю на плечах бегущего противника ворваться в Сан-домир и даже захватить у опешивших австрийцев мосты через Вислу. И в первых рядах на острие атаки находился пятый Каргопольский драгунский полк, в шестом эскадроне которого проходит службу двадцатилетний драгун-доброволец¹⁵ Константин Рокоссовский.

Поскольку Татьяне Николаевне так уж хочется мужа-героя, то, по моему мнению, Константин Рокоссовский -значительно лучшая кандидатура на эту «должность», чем Михаил Дроздовский. Прославленного генерала и любимца войск из Константина Константиновича сделает сама жизнь, а вот человеком с большой буквы и красавцем он является уже сейчас. Если Дроздовского я хочу забрать с собой «наверх», чтобы в надлежащий момент (например, на уровнях девяностых годов двадцатого века) использовать его лютую ненависть к либеральному отребью, то местная инкарнация Константина Рокоссовского должна укорениться в родном мире - для того, чтобы верой и правдой служить своей преображаемой стране. И чем выше будет его начальный уровень, тем лучше.

Когда Ольга, Татьяна и Коба в очередной раз пришли ко мне посоветоваться (что характерно, без Ильича), я положил перед ними несколько фотографий будущего маршала Победы, изображавших его в разные периоды жизни,и сказал:

- Вот этот человек может стать Защитником Земли Русской и опорой вашего трона в среднесрочной перспективе, когда ваш дядя Михаил Александрович уже состарится и не сможет выполнять обязанности предводителя лейб-компании. Да и Татьяне Николаевне стоит к нему внимательно присмотреться, если она и в самом деле хо чет выйти замуж за героя-молодца, военного гения, русского патриота, да и просто писаного красавца.

- Хорош! - сказала Татьяна, облизнув губы, как при виде экзотического лакомства. - Но как я понимаю, он из этих, из большевистских выдвиженцев?

- Да, вы правильно понимаете, - с некоторым вызовом произнес я. - Но разве это отменяет прочие достоинства этого человека, в том числе дворянского (точнее, шляхетского происхождения), а также понимания того, что должен делать настоящий мужчина, когда на его страну напал опасный враг? Когда через его место жительства в направлении фронта проходил пятый драгунский Каргопольский полк, Константин Рокоссовский записался в него добровольцем, несмотря на то, что до возраста его призыва на действительную службу оставался еще год. Его отец, железнодорожный служащий Ксаверий Рокоссовский, умер, оставив семью без средств к существованию, когда сыну было всего восемь лет. После этого мальчик пробивался в жизни исключительно собственными силами, сочетая работу мальчиком на побегушках с учебой в городском четырехклассном училище, которое успешно окончил в возрасте пятнадцати лет. Многие ли из ваших знакомых с младых лет способны так упорно сопротивляться неблагоприятным обстоятельствам, чтобы не упасть на самое дно?

- Нэт, - с акцентом сказал Коба, - нэмногие. Но, кажется, я читал у вас про этого человека, и он мне понравился. Но скажите же, как специалист - он действительно военный гений или авторы книг преувеличивают?

- Он один из лучших, или даже просто лучший, - убежденно сказал я. - Только у товарища Рокоссовского получалось создавать армию из дезорганизованных, беспорядочно отступающих под вражеским натиском войск, то есть буквально из ничего. Вот беспорядочно бредет на восток прослоенная артиллерийскими упряжками и грузовыми машинами толпа вооруженных людей. Картина разгрома и поражения, как они есть. Но на пути отступающих встает человек, у которого на руках приказ Верховного подчинять себе всех, кого он встретит. Проходит совсем немного времени, и вокруг него закручивается людской водоворот, в котором вооруженные люди снова становятся солдатами и офицерами, формируются и пополняются части, орудиям определяются позиции... И вдруг оказывается, что было впавшие в уныние и отчаяние люди снова готовы насмерть драться за свои идеалы, что они, уже сброшенные со счетов, оказываются способными нанести врагу болезненный контрудар и с упорством обреченных вцепиться в стратегически важный рубеж. Кроме наличия организационного таланта и харизмы полководца, у товарища Рокоссовского все в полном порядке с тактикой и стратегией. В ходе второй германской войны он был одним из немногих наших генералов, кого не удалось переиграть его германским коллегам. Тут, в четырнадцатом году, аналогов ему, можно сказать, и нет, хотя многие командующие корпусами и армиями не так уж плохи. То ли пониманию истинной сути и роли русского солдата на войне нынешним генералам мешает барская спесь, то ли тот факт, что никто из них не начинал свою карьеру на войне с должности рядового бойца. Был, правда, фельдмаршал Линевич, ни разу не ступавший на петербургские паркеты, но в вашем мире он умер несколько лет назад.

- Мы вас понимаем, - кивнул Коба, переглянувшись с Ольгой и Татьяной, - действительно, такой человек может быть нам жизненно необходим, и как раз лет через двадцать-тридцать, когда нынешнее старшее поколение состарится и потеряет силу. Перестройка России по заранее задуманному плану - это очень длинный и, главное, непрерывный процесс. Так что работы хватит всем, даже тем, кто сейчас еще ходит под стол не нагибаясь. Даже то, что товарищ Рокоссовский и в этом мире будет подниматься из нижних чинов, скорее всего, к лучшему. Не может хорошо командовать тот, кто сам предварительно не научился подчиняться.